Ничейный космос - Филип Палмер

Я сбрасываю одежду, и в глазах у Флэнагана загорается огонек. Все же мне есть на чем подловить капитана. Он тянется ко мне, но я не так-то проста, не даюсь. Жестом велю Флэнагану раздеться, и он подчиняется.

Мы стоим обнаженные: флэнаган — в полной боевой готовности, я — просто великолепна. Губы у капитана шевелятся в беззвучном шепоте, он уже думает, как поступит, трахнув меня.

А я ударяю Флэнагана в грудь, и сердце у него останавливается.

Всхлипнув, Флэнаган падает на колени, глядит на меня одновременно со страхом, желанием и ненавистью.

Снова бью Флэнагана в грудь, залезаю на него, и мы пилимся.

Флэнаган двигается, как безумный, как одержимый. Еще бы, ведь он только что умер и снова воскрес.

Вот он содрогается в оргазме, но я крепко держу его за мужское достоинство — стоит мне надавить, и Флэнаган снова кончает. Ему невдомек, как это происходит, и потому он боится.

— Ну, — говорю я, — как оно?

— А, так себе, — отвечает капитан, но голос его дрожит. — Я люблю тебя.

— Тебе только кажется. — Интонация Флэнагана чуть изменилась. Сжимаю ему член, и капитан снова кончает.

— Флэнаган, я люблю тебя.

— Ты уже говорила.

Сдавливаю ему член — кончает.

— Я люблю тебя. — В моем голосе смешиваются мед и полынь.

— А-а, будь ты проклята, я тебя тоже люблю-ууу! — вопит Флэнаган и кончает, кончает, кончает…

Я скатываюсь (а капитан уже на полу) с его расцарапанной в кровь груди. Миссия выполнена, Флэнаган — мой.

Встаю, одеваюсь.

— Если хочешь, можешь остаться, — бормочет Флэнаган, но я ухожу

На Корнблате нас чествуют как спасителей. Устроили парад длиной в сотни миль, с плакатами «СВОБОДА!» и «ЖИЗНЬ НАЧИНАЕТСЯ!». Чертовски лестно, однако.

Должно быть, то же происходит по всему Обжитому космосу. Должно быть… а хочется знать наверняка. Брэндон прав, мне тоже не хватает Вселенской сети, чувства общности.

Корнблатцы закатили такой праздник: по всей планете музыка, танцы; на гигантских экранах видно, как развлекаются люди на других улицах, пока мы отплясываем на главной площади города Гладиаторвилль.

Но здесь я чужой, потому что не дома. Мне бы на Кембрию.

— Ностальгируете, кэп?

— Да, а ты?

— Не особенно. Хочу немного постранствовать по космосу, от звезды к звезде. Может, прихвачу с собой замороженной спермы — посмотрим.

— Собираешься осесть на собственной планете?

— Вместе с Гарри.

— Что-о?!

— Что слышал.

— Но это смешение рас.

— Так принято выражаться у тебя а родной глухомани?

— Рад, что ты знаешь.

— Удачи на Кембрии.

— А я не на Кембрию лечу.

— А куда же?

— На Землю, — отвечаю я после паузы.

Капитан кратенько посвящает команду в планы. Вот они, мои друзья, стоят передо мной.

— Я на это пойти не могу, — заявляю я.

— Ты должна, — возражает Кэлен.

— Тебе придется, — добавляет Брэндон.

— Куда ж ты денешься с подводной лодки? — вставляет Джейми.

— Только ты знаешь, что там, на Земле, нас ждет.

— Наверняка — нет, не знаю. — Это я вру. Земля — рай, где все живут свободно, но за счет рабского труда на планетах-колониях. Однако сейчас она изолирована. Как же поступит Корпорация?

— Корпорация продула, — говорит Джейми.

— И сейчас продует окончательно, — подтверждает Брэндон. — Она все глубже…

— Уходит в дерьмо, — заканчивает Джейми.

— Правда-правда, — вступается за него Кэлен. — Такова человеческая природа.

— Корпорация — труп. Ей сломали хребет.

— Некоторые люди просто не могут не притеснять других. Так устроена Вселенная. Но в одни прекрасный день…

— Появляется герой. Одного ты знаешь. — Точнее, одну. Героиню. Ты могла бы…

— Заткнись, ушлепок! — отрезаю я, но токсин лести уже начал действовать.

Я знаю, мой сын власть никому не уступит. Развяжет новую войну, понастроит судов и отправит людей устанавливать бакены. Будет нужно, так он половину Земли обратит в рабство ради такой цели.

Через пятьдесят лет корабли Корпорации достигнут окраин Обжитого космоса, через двести — Корнблата. Рабство вернется, и человечество вновь поделится на две расы: расу Великих и расу Следов от ботинок Великих.

Я знаю, что надо делать.

Нужно убить Гедира, уничтожить Корпорацию, а для этого надо захватить Землю.

— У нас ничего не выйдет, все бакены сожжены, — говорю я. — С Землей нет связи, мы не сможем отправить туда свой разум через виртуальную реальность.

— Способ есть, — возражает Флэнаган.

— Бакены, — кричу я, — сожжены! Все до единого!

— Кроме одного.

Меня накрывает волной ужаса; потому что Флэнаган знает, кто я и что я.

— И этот бакен — ты.

— Я?

— Да, ты — Квантовый бакен.

У каждого члена команды в голове микрочип с функцией роуминга. Имплантат может связаться с любым ближайшим удаленным компьютером, будь он на пиратском корабле, планете или на межзвездной автономной станции, на которые иногда натыкаются космонавты.

Но я в этом плане особенно уникальна. У меня есть моментальный круглосуточный доступ к одному компьютеру — на Земле. Это прощальный подарок моего сына Гедира.

Да, мой мозговой имплантат — одновременно и Квантовый бакен.

— Считается, будто бакены огромны, — спокойно произносит Флэнаган.

— Но это не так, — продолжает Джейми, — Они маленькие. Совсем…

— Крошечные.

— Не больше кванта!

— Корабли-носители — вот они да, огромны, — говорит Флэнаган. — А сами бакены… ну, микроскопичны. Один такой у тебя в голове, Лена. Вот почему ты столько знаешь. Единственный способ связаться с Землей — через тебя.

Мой шепот звучит предупреждающе: — Своего сына я убивать не стану. — А придется. Иного выхода нет. И ведь Флэнаган прав.

Лена, будь осторожна.

Молчи, железка. Ты мне еще пригодишься. Исполняй приказ.

Э, какой приказ, Лена?

Лена?

Веди меня на войну.