Ничейный космос - Филип Палмер

И так шесть месяцев, потом еще полгода и далее — целый год я каждый вечер выслушивал нытье Мартина, презиравшего все разумные и неразумные формы жизни, кроме людской; все земные расы, кроме белой; женщин, геев, высоких мужчин, мужчин мускулистых и мужчин, пенис у которых был длинней, чем его собственный (то есть почти всех мужиков); глупых людей и людей умных; тех, кто читает книги.

Мартин ненавидел родную мать — злую, завистливую стерву — за то, что та лечилась от бесплодия и родила Мартину одиннадцать умственно отсталых и психически нездоровых старших братьев и сестер. Он ненавидел отца — слабого, инфантильного; папа, мол, любил приговаривать: «Жизнь хороша!» или «Выпьем же!», когда любое разумное существо на его месте упивалось бы отчаянием.

Мартин горько жалел, что его братьев и сестер не утопили в младенчестве. С проститутками, которых я ему покупал, он обходился жестоко, унижал, пытался лишить уверенности в себе. А все потому, что член у него почти не стоял («Всего пару секунд», — докладывали мне девочки).

Мартин пять раз женился только затем, чтобы уничтожить своих жен как личности. Ему это удавалось, и блестяще: первые три покончили с собой, четвертая умерла от анорексии, пятая попала в автокатастрофу, наглотавшись антидепрессантов и запив их виски.

Два года я провел с этим чудовищем. Жил как в аду, но оно того стоило: в благодарность за компанию и материальные блага Мартин создал мне самовоспроизводящегося робота-микроба.

Механизм полностью подчинялся мне, улавливал мозговые сигналы. Мысленно я мог приказать ему что угодно: действовать или противодействовать. Микроб воспроизводил себя, поглощая энергию из искривленного пространства и микроскопические частицы материи из окружающей среды.

О моем плане не знал никто. От Мартина избавиться все же удалось, но пришлось попетлять (одиннадцать планет, шутка ли!) и дважды сменить личность.

В конце концов я осел на пустынной планете и стал тренироваться в управлении микробом, пока не научился контролировать все — до единого, мельчайшего — движения этого робота. Мне ничего не стоило заставить его размножаться до сотен, тысяч, миллиардов «особей», роиться, принимать различные формы, прогрызать себе путь через металл, пластик и даже плоть.

Так у меня в распоряжении оказался жукс-доппельгангер, точная копия настоящего жукса. Попади мне в руки живые паразиты, я бы, не задумываясь, использовал их, но все до единого жуксы заперты в одном секторе, их тюрьма в Ничейном космосе отлично справляется со своей задачей.

Однако Мартин — спасибо ему — дал мне секретное оружие, псевдожукса.

Одна проблема — я боялся собственного оружия. Такая сила! Что, если она дорвется из-под контроля? Нет, решил я, уж лучше попробуем сначала традиционный путь уничтожения бакена, а роботов прибережем на крайний случай.

План «А» был: свергнуть диктат Гедира за счет грубой силы и чистой, безумной отваги. Афера немыслимая, но на успех я рассчитывал. Найдись в Обжитом космосе хотя бы две планеты, свободные от тирании Гедира, на них спокойно можно было бы собрать армию сопротивления. Прошло бы лет сто, и она продолжила бы мое дело. Сам я выжить и не надеялся, разве что вдохновить потомков, последователей собственным примером — отщепив кусочек от империи зла.

Но первый план провалился. Резервные бакены обесценили наши усилия и наши жертвы.

И я решился, сделал самую крупную ставку в истории военных игр: силой мысли выпустил на свободу роботов-жуксов, заточенных в кожухе бомбы на Квантовом бакене.

Затем по каналам «Хеймдалля» я направил мысленный сигнал «Распаковаться» остальным роботам, которых кропотливо рассеивал по Обжитому космосу. Один пакет с псевдожуксами я внедрил в тело командиру иллирийского бакена: встретил ее тринадцать лет назад на какой-то вечеринке и всадил ей в селезенку шарик-контейнер из духового пистолета.

Всего микробами я заразил человек сто: годами всаживал нанобомбы в тела чиновников из аппарата Гедира. И вот сейчас убил их всех, отдав мысленный приказ роботам: «В АТАКУ».

Они с ужасающей скоростью принялись поедать все вокруг: пластик, металл, живую плоть… Погибло, наверное, много народу, пока я не скомандовал: «А ТЕПЕРЬ, БУДЬТЕ Д0БРЫ, САМОЛИКВИДИРУЙТЕСЬ».

Как я и рассчитывал, Земля, спасаясь, уничтожила бакены. Я никогда и не думал посылать микробов на саму Землю, но параноидальность землян оказалась столь велика, что заставила их сжечь мосты, изолировать себя от внешнего мира.

Но сейчас я боюсь. Что, если жуксы-доппельгангеры эволюционировали и не захотят подчиниться, не пожелают убить себя? Вдруг они пожрут все человечество? Этого мне не узнать, ведь бакены сожжены.

Объясняю все Лене. Потом достаю из-под койки кейс, из него — цилиндрик, в котором спит один-единственный робот-жукс. Откупорив сосудик, командую микробу: «ПОДЪЁМ».

За пару секунд стол, на который я выложил чемоданчик, покрывает рой жуксов. Еще мгновение — и роботы заполняют собой каюту

Приказываю им самоуничтожиться.

Пытаюсь сосредоточиться, но не могу: мысли от страха крутятся в голове, будто вихрь. А жуксы тем временем облепили Лену. Ну же, Флэнаган, соберись… «БУДЬТЕ ДОБРЫ, САМОЛИКВИДИРУЙТЕСЬ».

И ничего. Не выходит. Сердце у меня сжимается.

— Мать твою! — вопит Лена. — Сделай же что-нибудь!

Я теряю дар речи.

Лена — будто черная мумия с гноящейся плотью. Роботы лезут ей в горло, в уши, в нос, не давая дышать, говорить… Пытаюсь смахнуть их — перебираются на меня, разлепляют мне веки, лезут в глаза. Тело зудит, я паникую. Соберись, Флэнаган, соберись!

…сосредоточиться…

…надо…

…сосредоточиться…

И вдруг зуд прекращается. Микробы мертвы, под ногами — толстый ковер из трупиков. Остервенело отряхиваюсь.

Лена задыхается, ее рвет зловещей черной массой. Знаю, Лене кажется, будто ее заново освежевали.

Криком велю бортовому компьютеру подать воду. Нас окатывает ледяными струями — они смывают с нас дохлых микробов. Запускаю пальцы в волосы Лене. Выгребаю оттуда черные комья, и они рассыпаются у меня в руках.

— Сработало, — говорю я.

И Лена — изможденно, испуганно, но все же с облегчением — улыбается.

Флэнаган все рассказал, и мы воздаем честь и хвалу его гению и коварству. И в то же время проклинаем за то, что не рассказал всего раньше. Пока он драл эту сучку Лену, мы тряслись от ужаса, в отчаянии ожидая гибели всего человечества.

Козлина такой, отколол трюк и доволен.

Мы переходим на Корнблатскую станцию-бакен. Все, что осталось от экипажа — лужицы слизи на полу. Под ногами хрустят мертвые нанороботы. То же творится и на бакенах по всему космосу.

Вычищаем станцию.

Флэнаган на все сто уверен, что его план сработал, и война окончена: бакенов больше нет, роботы-жуксы мертвы. Человечество спасено.