Совершенные - Марина Суржевская

– Рэй, прости! – отчаянно выкрикнула Зоя, дергаясь в руках держащего ее мужчины. – Прости меня! Это все проклятая кукла! Ее украшение оказалось маяком! Они выследили меня! Выследили нас! Это все чертова кукла! Это все она! Она виновата!

Маяк? Я зажала рот ладонью. Прекрасное синее сердце, надетое на мою шею Дамиром – это маяк? Возможность выследить меня в любом месте. Так вот как инквизиторы нашли укрытие, спрятанное в расщепленном пространстве!

Не желая того, я стала приманкой! Или ловушкой для деструктов?

Но как? Неужели Дамир знал, что произойдет в театре? Он ведь так и не сказал, на какое задание мы отправляемся…

Страх, злость и непонимание так сильно сдавили мне горло, что я едва смогла сделать вздох.

Истиннодух, но ведь я не знала об этом! Я этого не хотела! Не хотела приводить сюда инквизиторов! Вот только… кто мне теперь поверит?

Сестра Августа забилась, обдирая тонкие запястья о железные грани наручников и отчаянно пытаясь укусить инквизитора. Ее черная коса извивалась живой гадюкой, норовя дотянуться до вражеской шеи.

– Отпустите ее, – в голосе Августа скользнуло беспокойство.

– Прекрати сопротивление и встань на колени! – крикнул Дамир, наставляя на него меч. – Иначе я прикажу перерезать этой девушке горло! Живо! На колени!

Инквизитор возле Зои надавил на лезвие и кровь испачкала сталь и шею девушки. Мишель заплакала, громко хлюпая носом. Лицо Августа казалось все таким же бесстрастным, но я видела какой напряженной была его фигура.

– Отпустите девушку.

– Встань на колени!

Я пошарила у ног и медленно сжала в ладони кусок витражного стекла. Острый осколок обжег кожу, но я держала крепко. За спиной Августа громко охнула пришедшая в себя Фиби и заплакал Юниш.

И тут…мир замер.

Ничего не понимая, я переводила взгляд с застывшего Августа на такого же застывшего Дамира. Зоя с перекошенным ртом, шипящий от боли инквизитор, которого она все-таки укусила, капли крови, повисшие на ноже, замершие в разных позах деструкты и стражи… Что происходит?

– Кассандра Вэйлинг, не пугайтесь, – в беззвучном застывшем зале ко мне шел профессор Хакал, аккуратно обходя фигуры окаменевших людей.

– Милорд! Как вы это сделали? – изумилась я.

– Вы не поймете. Ни на вашем уровне развития. Несомненно, мне придётся за это заплатить, но это сейчас не имеет значения. У меня есть лишь минута, чтобы поговорить с вами. Вы должны уйти. Сейчас же. Уйти и увести вашего друга.

– Друга?

Профессор коротко глянул в сторону Августа.

– Кажется, я кое-что понял о нем. И если я прав, то вам нужно уйти немедленно. Ваш друг не может отступить, ведь здесь его друзья, а господин Рэй довольно буквально понимает слово «ответственность». Но он не может и победить. Не сегодня. Его Дух впечатляет, признаться… Давно я не ощущал ничего подобного. Но победа всегда требует жертв, на которые господин Рэй не готов согласиться… Думаю, дом давно окружен. Инквизиторы и их духовное оружие сметут сопротивление. Дальнейшее противостояние приведет к ненужным смертям и породит катаклизм.

– Вы предвидите события?

– Ничего подобного, – усмехнулся Альберт Хакал. – Я лишь обладаю здравым смыслом и жизненным опытом. Вам надо увести Рэя, Кассандра.

– Почему? – вырвалось у меня.

– Почему я помогаю? – Профессор поднял кустистые брови. – Не желаю погибнуть под развалинами этого дома. Как, впрочем, не желаю напрасных жертв. Вы все еще так молоды… Ну и потом, – Милорд бросил на Августа быстрый, но острый взгляд. – Этот человек должен остаться в живых.

– Но как сбежать от инквизиторов? Нас не выпустят!

– Посмотрите наверх, юная Вэйлинг. – Профессор ткнул пальцем в широкую трещину на потолке. – Две противоборствующие стороны не учли третью. А именно – клочок Духа, ну или то, что вы называете привидением почившего господина Клауса. Корпускулярная энергия безумно возмущена столь непочтительным обращением с его частной собственностью. Еще несколько минут – и его ярость достигнет апогея. А господин Рэй, занятый сражением и тем, что он так отчаянно сдерживает внутри себя, не сумеет вовремя отреагировать. А значит, не сможет удержать созданное им расщепление пространства. Удивительное явление, кстати… Расщепление схлопнется, раздвоение исчезнет, а дом вернется в исходную точку. Еще немного – и все мы окажемся в Старограде, госпожа Кассандра. Ну или под руинами развалившегося здания. Вам стоит поторопиться.

Профессор снова оглянулся на Августа, и я увидела, как тот медленно моргнул.

– Он возвращается в реальность быстрее, чем я думал, – прошептал Альберт Хакал то ли с удивлением, то ли с паникой. Окинул меня быстрым внимательным взглядом. – Идите к нему, Кассандра. Скорее! Деструкты прикроют.

– Прикроют?

– Да. Удивительная преданность господину Рэю. Они готовы умереть за этого человека. Изумительно.

– Но я…

– Быстрее! Уводите его. Прочь!

Что?

Остановившееся время начало свое неумолимое движение, и тишину разорвал яростный вопль Иглы. Я бросила быстрый взгляд на Дамира и его белый меч-атмэ, на стонущих деструктов, на раскачивающуюся Зою. На стражей-инквизиторов. На Августа, из которого выплескивалась тьма. Я ощущала вибрацию, сотрясающую воздух.

Август не мог сдержать силу внутри себя. И не мог уйти.

Трещина переползла с потолка на стену, посыпались камни. Дом вздрогнул, словно живой зверь, пробуждающийся от спячки и медленно встающий на лапы.

– Скорее! – выдохнул профессор.

Дамир поднял руку с мечом, замахнулся, целясь в сердце Августа… Мои пальцы сжались на куске стекла, который я подобрала на полу. И выпрямившись, я метнула осколок, привлекая к себе внимание. Дамир вздрогнул, когда осколок вонзился в его плечо, обернулся, зажимая рану. На краткий и бесконечный миг наши взгляды встретились, и я увидела изумление, исказившие лицо того, кого, несмотря ни на что, считала своим другом.

Что-то крикнул профессор и зал заполнился белыми птицами, призрачными осами и метелью без снега. Души плененных деструктов из последних сил накинулись на инквизиторов, отшвыривая их в стороны и заслоняя своего предводителя.

И в этом хаосе я перепрыгнула через шкаф и бросилась к Августу. Он вздрогнул, хотел что-то сказать, но я обвила его шею руками, притянула ближе и выдохнула в губы его имя:

– Август…Ночь так темна и сны так сладки. Хотя порой и непонятны, но глубоки, как омут вод… И я – лишь сон. Иди за мной.

Я не знала, сработает ли на разрушителе мое заклинание, строчка из детской колыбельной, которую когда-то пела мне мама и которая действовала на людей ментальным приказом. В любом случае, я понимала, что у меня слишком мало времени. Минута, а может, и того меньше.

Лицо мужчины стало безучастным, мышцы расслабились, и я потянула Августа за собой, почти потащила, потому что он зевал и едва переставлял ноги, утратив связь