Любовная неразбериха - Джилл Гарриетт

— Прости, моя хорошая, но это так, — очень тихо ответила мать. — Папе я все сказала. Мы не будем больше жить вместе. Послезавтра мы уезжаем в Европу.

— Я не верю тебе, — упрямо повторила Хилари.

— Когда-нибудь ты поймешь, — грустно улыбнулась мать. — Ты совсем взрослая, и скоро тебе никто не будет нужен, кроме единственного мужчины.

— Я ненавижу мужчин! — закричала Хилари и поняла, что по ее лицу текут слезы.

— Ты просто пока не знаешь, — покачала головой мать. — А когда узнаешь, простишь меня.

— Я никогда… — Хилари захлебывалась слезами, — никогда… не прощу тебя. Ты предательница. Мы с папой так любили тебя!

— Я буду думать о вас, — сказала мама, — и скучать.

— Лучше не говори больше ничего, — прошептала Хилари и убежала.

Она больше не говорила с матерью ни разу. И хотя уже прошло целых семь лет, не могла смириться с той картиной обнаженной страсти, которую увидела во время танцев.

Хилари открыла глаза и села. Она не любила это вспоминать. Слезы сами подкатывались к горлу, в носу начинало щипать и хотелось тоненько завывать и жалеть себя.

Может быть, она ревнует? Эта мысль пришла ей в голову впервые. Чего она не может простить матери? Того, что она их бросила. Да. Но не только это. Мама любила. Так любила, как об этом пишут в книгах и о чем можно только мечтать. А Хилари никогда и ни в кого даже не влюблялась. Может быть, ей стало страшно, что она никогда ни на кого не будет так смотреть? Ребята в университете казались ей инфантильными и смешными. Несколько поцелуев в машине оставили в ней неприятные воспоминания о мокрых губах и липких ладонях. Что они могли ей предложить? Быстрый секс и грубые шутки? Скучно… Коллеги на работе? Да, там были интересные мужчины, которые к тому же оказывали ей знаки внимания. Но ее больше привлекал ум и талант сотрудников-мужчин, чем эротические ощущения. С ними возможен был брак, регулярный секс, дети. Да, но это ужасно, когда ты ничего не чувствуешь. Выйти замуж, чтобы когда-нибудь бросить все? Может быть, она просто фригидна? Такое ведь тоже бывает.

Нет, лучше загружать себя работой, чем размышлять о странностях собственной натуры. Семь лет она бежит от мужчин, от отношений, от любви. Потому что очень боится, что с ней этого не случится никогда. Парадокс… Она даже пробовать не хочет. А ведь не войдя в воду, нельзя узнать, какой она температуры…

Господи, ну зачем портить себе этот замечательный день? Хилари протянула руку к пакету, извлекла оттуда гамбургер и открыла банку с колой. Вкусно! Но не полезно.

Она решила, что больше не будет думать о матери, по которой ужасно скучает. Она подумает лучше о своем новом знакомом. Ведь после двух разговоров человека можно считать знакомым?

Она начала придумывать, как он выглядит. Конструировала внешность, которая совпадала бы с его голосом и с его книгой. У нее получился пятидесятилетний мужчина, элегантный, веселый, с синими ясными глазами, мужественным лицом, сильными руками и с затаенной грустью во взгляде. Короче, точный портрет собственного отца. Это ужасно! Не хочет же она найти его точную копию. С такими мыслями только к психоаналитику, чтобы разъяснили все про эдипов комплекс.

Конечно, отец лучше всех, но искать в мужчинах отца — банально. Пусть он будет маленький, толстый, с круглым простым лицом и короткими пальцами. Тогда она точно не обратит на него внимания. Хилари не хотела себе признаваться, но эмоции, которые она испытывала, когда читала роман, очень походили на эротические. Она сама не понимала, как это могло произойти. В книге не было ни одной откровенной сцены и тем не менее все дышало страстью и откровенным желанием.

В такого человека она могла бы влюбиться, поэтому боялась, что реальность или совершенно очарует ее или, напротив, разочарует.

Нет, об этом тоже думать неинтересно. Лучше помечтать. Небо высокое и синее, солнце чудное, ветерок освежающий, жизнь замечательна. Единственное, чего ей недостает в этой жизни, это какого-то очень близкого человека, с которым можно было бы молчать, болтать, когда хочется, валяться вместе на зеленой траве, жевать гамбургеры и запивать их из одной банки. Жалко, что родители не догадались завести еще детей. Конечно, тогда родительская любовь не досталась бы одной ей, зато сейчас у нее была бы сестра или брат или сестра и брат…

А что, если у папы появится женщина? Он молод, богат, красив. Рано или поздно и он покинет ее…

Да, ни одной позитивной мысли за целых полчаса. Хилари поняла, что блаженная свобода и отдых не так уж прекрасны. Пожалуй, стоит вернуться в отель и посмотреть рисунки. Потом подумать над дизайном обложки к новой серии альбомов, которую они будут обсуждать в понедельник.

Поняв, что ей есть чем заняться до вечера, Хилари улыбнулась, поднялась, с сожалением поглядела на зеленую травку и отправилась в гостиницу.

Ровно в половине седьмого Хилари спустилась к такси, которое предварительно заказала. Она назвала адрес и всю дорогу даже не смотрела по сторонам. Папка с рисунками лежала на коленях. Рука Хилари слегка поглаживала ее. Как было бы хорошо, если бы вечер уже закончился и она возвращалась бы обратно, получив благословение. Но это была самая нереальная мечта за весь сегодняшний долгий день.

Машина затормозила у одного из белых домов, такого же, как другие дома в этом районе. Хилари была немного разочарована. Она почему-то представляла, что его жилище должно быть особенным. И тут же посмеялась над своими мыслями: сама же терпеть не может художественности в жизни, а ждет ее от других. Правда, дом стоял чуть в стороне и задний двор выходил в поле. Он существовал как-то отдельно от других. Это немного примирило ее с действительностью.

Хилари расплатилась и пошла к дверям. Ей даже не пришлось звонить: когда она поднялась по ступенькам, дверь распахнулась.

В первый момент Хилари растерялась. Перед ней стоял почти мальчишка. Потертые джинсы, спущенные на бедра, свободная майка, босые ноги — это еще можно было пережить. Но его лицо, глаза, руки — с этим надо было что-то срочно делать.

Сколько ему? Двадцать пять? Меньше? Но так не бывает. Человек, который написал такую книгу, должен многое знать о жизни, пережить, прочувствовать. Этот бы просто не успел. И голос, который она слышала утром, не может принадлежать ему…

Хозяин тоже не торопился. Он внимательно рассматривал гостью, не лишая себя удовольствия задержаться на округлых бедрах, высокой небольшой груди и стройных ногах. Сдержанна, холодновата, но фантастически женственна… Сама не понимает, что она пуля для мужчин. Во всяком случае для тех, кто знает, что отстраненность бывает оборотной стороной темперамента. Взрослая женщина, а реакции совершенно детские. Не ожидала увидеть вместо старого маразматика молодого мужчину и смутилась. Рисовать-то она умеет?

— Мисс Вульф? — улыбнулся он, блеснув всеми тридцатью двумя зубами. Голос был тот же. — Я не ошибаюсь?

Хилари помотала головой.