Книги онлайн и без регистрации » Романы » Нубийский принц - Хуан Бонилья

Нубийский принц - Хуан Бонилья

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 42
Перейти на страницу:

У меня есть одна игра. Я играю в нее, когда куда-нибудь опаздываю или просто чтобы развеяться. Большинству из вас эта игра наверняка знакома, хоть вы и стесняетесь в этом признаться. Я выбираю какого-нибудь пешехода, опередившего меня приблизительно на сто метров, и воображаю, что мы бегуны на Олимпийских играх. Побеждает тот, кто быстрее достигнет условного финиша. Если мой соперник сворачивает на другую улицу, я объявляю себя победителем и начинаю играть сначала.

Я затеял очередной забег в тот день, когда стало ясно, что у нас с Паолой все кончено. На этот раз мне в соперницы досталась девчонка, которую я, сам не знаю почему, принял за немку. Мысленно поместив финишную ленточку в восьмистах метрах от нее, у светофора на углу проспекта Менендеса Пелайо, я стиснул зубы и прибавил шагу. Можете сколько угодно считать меня инфантильным простофилей, но в такие минуты я казался себе великим спортсменом, последней надеждой страны на олимпийское золото в стопятидесятиметровке. Голос из комментаторской кабинки умолял меня не подвести. Болельщики на трибунах размахивали флагами.

Моей соперницей была коротко стриженная девушка в кроссовках и потертых джинсах. Нас разделяли семьдесят пять метров, и я понятия не имел, что это Лусмила. До светофора на углу проспекта Менендеса Пелайо, одной из главных улиц Севильи, обрамленной рядами лип, что впадали в зеленое море садов Мурильо, оставалось больше пятидесяти метров. Я упрямо шагал вперед, не замечая других прохожих, не слыша ничего, кроме голоса комментатора и рева трибун. Каждый пройденный мной метр сопровождался радостными возгласами, вдохновлявшими меня на победу.

Дистанция между мной и немкой неуклонно уменьшалась. Оставалось метров тридцать, не больше. Мне стало казаться, что с этой девчонкой мы уже где-то встречались. И тут случилось непредвиденное. Девушка обернулась, заметила меня, услышала заклинания комментатора, поняла, что медаль под угрозой, и прибавила шагу. Теперь я убедился, что моя соперница не немка, а албанка, и что мы к тому же хорошо знакомы. Но если она меня узнала, то почему убегает? Наверное, решила, что фотографии не получились и я хочу их переснять или вернуть свои деньги. Несмотря на то что девушка почти бежала, я вполне мог дотянуться до нее рукой, похлопать по спине и спросить: “Эй, куда ты так несешься?” До светофора было метров двести.

И вот, когда до финиша оставался всего один рывок, болельщики на трибунах впали в неистовство, а впереди уже сверкала заветная медаль, и я собирался применить небольшую хитрость, чтобы легко обойти своего противника слева, девчонка вновь резко ускорила шаг, не давая себя обогнать. Я отвернулся и промолчал. Албанка на меня даже не взглянула. Судя по всему, она серьезно настроилась заполучить золотую медаль, подняться на пьедестал почета и, положив руку на сердце, под звуки гимна смотреть, как в небе полощется флаг ее страны.

Комментатор заклинал меня вырвать у албанки (“А она точно не немка?” — уточнил он на всякий случай. “Нет, — отмахнулся я. — Она албанка, албанка!”) вожделенную медаль, трибуны охрипли от рева, но Лусмила твердо решила прийти первой. Что ж, в конце концов, Албания тоже не была избалована спортивными достижениями.

Мы бодро прошагали в ногу довольно большое расстояние, словно вымуштрованные солдаты на плацу. Албанка наблюдала за мной, я наблюдал за ней, и оба мы не упускали из виду светофор. Я уже был готов догнать свою соперницу, во всем сознаться и посмеяться вместе с ней над моими олимпийскими амбициями, но не знал, поймет ли она меня. Решусь ли я рассказать почти незнакомой девушке, что мое сердце разбито? Что моя подруга нашла себе нового приятеля, а “Фрейзера”, мой любимый сериал, перестали показывать? Что я затеял это соревнование, чтобы на время позабыть о своих печалях, и совершенно случайно выбрал в противники именно ее? Что фотографии получились просто великолепно и я хотел бы подарить ей самый лучший снимок?

Не подумайте, что мои несчастья были как-то связаны между собой. “Фрейзер” был тут абсолютно ни при чем, просто его перестали показывать как раз в тот день, когда я застал свою девушку с другим. Я понятия не имел, когда это началось. Возможно, еще до того, как мы поселились вместе. С новым избранником Паолы мы несколько раз встречались в баре, где я поджидал ее из университета. Он торговал дорогими автомобилями, но держался запросто, словно сам собрался занять денег, чтобы купить подержанный “фольксваген”. Это был субъект лет сорока с элегантной прической, безупречными зубами и поджарым телом — результатом еженедельных визитов в спортзал. Мне нравился его утонченный космополитизм и бесконечные рассказы о старых амстердамских домах с подвижными блоками, через которые спускали гробы, о безумных улицах Палермо, где красный сигнал светофора считался не запретом, а всего лишь ненавязчивым предупреждением, о кубинках — больших мастерицах центрифуги (для этого изысканного и экзотического сексуального упражнения требуются очень крепкие бедра), о стройных пальмах Тозюра и прочих вещах, о которых нельзя прочесть в журналах. К несчастью, знакомство с новоявленным королем мира завершилось апперкотом в его челюсть. С тех пор улыбка моего соперника уже не была столь безупречной. Паола метнулась в сторону и скрючилась на полу, обхватив голову руками, словно вокруг начали рушиться стены. “Это не то, что тебе нужно”, — повторял он перед тем, как я его нокаутировал. Я и сам не знал, что мне нужно. “Прекрати, не будь идиотом”, — пищала Паола. В общем, я не только оказался на улице, но и обеспечил себе повестку в суд и счета от травматолога. Невидимые болельщики энергично размахивали флагами, бодрый голос комментатора просил меня не сдаваться и поднажать. Я убедил себя, что албанка — мой главный враг, единственный человек на земле, который стоит на пути моего счастья. Это она наслала на меня проклятие. Поражение означало конец всему. Я и так потерял слишком много: Паолу, дом, любимый сериал. До светофора оставалось сто метров.

В юности я приобрел кучу забавных поверий: например, перед важным экзаменом нужно было загадать, сколько книг стоит на полке. Если мне случалось угадать их количество, я тут же бросал заниматься: какой смысл протирать локти за столом, если пятерка и так у меня в кармане. Не могло же такое совпадение быть случайным, это определенно знак судьбы. Теперь, преследуя албанку, я отчего-то вспомнил о своих подростковых предрассудках. Мне показалось, что от победы в забеге будет зависеть вся моя дальнейшая судьба: и обретение новой работы, и возвращение Паолы, и возобновление “Фрейзера”. Меня не покидала абсурдная уверенность, что албанка пусть неосознанно, но твердо решила лишить меня удовольствия от маленькой победы именно тогда, когда я больше всего в ней нуждался. Она знала, что меня предали, догадывалась, что мне предстоит судебное разбирательство, наверняка была знакома с моим соперником и, возможно, имела какое-то отношение к исчезновению “Фрейзера” из телепрограммы. Она знала, что я, как перед тем экзаменом по английскому, загадал: давай, парень, выиграй этот чертов забег, и тебе немедленно предложат классную работу, Паола вернется и попросит прощения, а если не вернется, что ж, Паол на свете много, и ты еще встретишь хорошую девушку, а “Фрейзера” начнут показывать снова. Бред, скажете? Ну, конечно, бред. В голове у меня царила мешанина из обрывков не связанных друг с другом мыслей; я представлял себе Паолу, нагую, с любовником, в нашей постели, которую она, возможно, не один месяц тайком делила с другим, в уборных забегаловок, в телефонных будках, на полутемных стоянках. Прикидывал, как лучше составить резюме с полным перечнем своих навыков и достижений (кроме хука справа, разумеется). Вспоминал, как классно было приходить домой в десять вечера, наспех ужинать на кухне и устраиваться вдвоем перед телевизором, чтобы посмотреть очередную серию. Пытался понять, почему албанка от меня убегает. Краем уха слушал комментатора. И дивился на задавак-прохожих, считающих ниже своего достоинства дать себя обогнать. Хотя желающие ввязаться в гонку из спортивного азарта находились всегда. Так что албанка, вполне возможно, не давала обогнать себя не из гордости и не потому, что желала зла мне или “Фрейзеру”. Возможно, ей просто хотелось победить.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 42
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?