Три ипостаси Божества - Джеймс Дашнер

Скрестив ноги, Садина устроилась у огня и, глядя на умирающие языки пламени, принялась растирать виски. Слева, в кустах, раздался шорох, и она, вздрогнув от неожиданности, стала всматриваться в темноту, после чего, оглянувшись на спящих, принялась шарить сбоку от себя, надеясь нащупать что-нибудь, что могло бы послужить в качестве оружия. Ладонь ее наткнулась на увесистый камень. Между тем шорох в кустах стал отчетливее и ближе. Что это? Животное? Но, если так, насколько большое? Минхо рассказывал о том, как они охотились на разных животных в тех местах, откуда он явился – такого размера зверей у них на острове не было. Кое-что рассказывал и Айзек – скажем, о том, сколько сил нужно, чтобы убить полушиза. Садина не была уверена, что способна прикончить кого-то размерами больше паука – просто в том никогда не было необходимости! А что, если ей сейчас придется лишить жизни существо, размерами примерно с нее? Шум между тем приближался. Она посмотрела на башмаки лежащего поодаль Минхо и подумала: может быть, умнее всего бросить камень в Сироту? Пусть уж он проснется и сам разбирается с источником шороха! У него есть ружье, ножи, а, если будет совсем плохо, он сможет воспользоваться этими древними штуками, которые разносят все вокруг, если из узкой горловинки у них вытащить тоненькую проволоку. Темная высокая тень вышла из тени деревьев, и Садина замерла. В одно мгновение ее расширившиеся от ужаса глаза вобрали максимальное количество деталей, хотя в свете костра был виден только силуэт человеческого существа, держащего в руке нечто длинное. Оружие? Наверняка. Сердце Садины бешено колотилось, со страшной скоростью гоняя по венам ее драгоценную кровь. Скованная ужасом, она сидела, не шевелясь.

– Не обращай на меня внимания! – раздались слова, и тень сделала шаг по направлению к Садине. – Мне нужно было отлить и подбросить веток в костер.

Да это старина Фрайпан! Она узнала его физиономию еще до того, как ее уставший мозг опознал голос старика.

– О господи! Как ты меня испугал!

Она отбросила камень в сторону.

– Прости! – отозвался Фрайпан. – Я не хотел. А что ты не спишь?

– Не могу. Разнервничалась по поводу Аляски.

– А ты представь, как нервничаю я!

Фрайпан разломал принесенный из темноты сук на две половинки и положил на огонь. Дерево тут же занялось пламенем, разбрасывая по сторонам искры.

– Прости! – отозвалась Садина, не зная, что еще сказать старику. – Я хорошо знаю все истории про Глэйдеров, но, по правде говоря, они всегда казались мне скорее главами из учебника, чем рассказами о том, что, реально, было, пока я не увидела первого шиза.

– Шизы! – ухмыльнулся Фрайпан. – Не о шизах нужно беспокоиться, а о других людях… Их следует опасаться.

Садина подтянула колени к груди.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хотел сказать, ну, как бы выразиться…

Фрайпан подтянул к огню большое полено и сел, слегка, в раздумье, раскачиваясь.

– Остров, – сказал наконец он, – был совершенно безопасным местом. Что-то вроде рая, много-много лет. Рожденные там наслаждались миром и покоем, и никто из них не знал о том, что за пределами этого рая полным-полно зла. Зло в этом мире было, есть и всегда будет. Оно – во внешнем мире, не на острове, и это хорошо, но я имею в виду…

– Ты говоришь о людях с Виллы?

– Я не знаю, – сказал, помолчав, Фрайпан, – не знаю, хорошие или плохие люди живут на Вилле. Единственное, что мне известно, так это то, что нас они не знают так же хорошо, как мы знаем друг друга. И мы не в курсе относительно тех мотиваций, которыми они руководствуются.

Голос Фрайпана окреп, несмотря на то, что он продолжал шептать.

– Или мотиваций, которыми руководствуется Божество.

– Но если они действительно хотят вылечить Землю от последствий Вспышки, то это же хорошо, верно?

– Ава Пейдж тоже хотела вылечить Землю! – Старик покачал головой, в его глазах стояла горечь разочарования.

– Все люди желают друг другу добра, как мне кажется. То есть мотивация у всех хорошая. А вот методы могут оказаться плохими. Или сама мотивация изменится…

Садина посмотрела на звезды, пытаясь отыскать самую большую. Теперь, после разговора с Фрайпаном, ей уж точно не уснуть. А что, если у Божества действительно отличная мотивация, а планы – ужасные? То же самое случилось с ее матерью: у той были самые добрые намерения, но с помощью этого дурацкого голосования (демократия – это идиотизм!) отношения в группе пришли в полный раздрай.

– У всех людей есть те или иные мотивации. И когда ты с кем-нибудь встречаешься, постарайся эти их мотивации понять. Если сможешь, конечно, – произнес Фрайпан и, сунув в огонь очередной сучок, продолжил:

– Шизы меня больше не пугают, поскольку они неспособны выйти за пределы первичных, самых примитивных желаний. А вот люди… люди умеют друг другом манипулировать. Они мотивированы желанием власти, алчностью, другими мотивами, которые не свойственны ни тебе, ни мне…

Как бы Садина хотела жить в черно-белом мире, где всем ясно, что есть хорошо и что – плохо. И как плохо жить в серой зоне, где живут люди, подобные Аве Пейдж!

– Ты думаешь, я поступила глупо, когда проголосовала в пользу Аляски? – спросила она.

– Нет! – ответил Фрайпан, но сделал это слишком быстро, чтобы ему можно было бы поверить.

– Наверное, я была слишком наивной, чтобы доверять похитившим меня людям, а?

Задав этот вопрос, Садина понадеялась на то, что старина Фрайпан даст более правдивый ответ, хотя и понимала, что более нелепый вопрос вряд ли вообще возможен.

– Не могу тебе сказать, кому можно доверять, а кому нет, – сказал Фрайпан так, как когда-то говорила бабушка Садины, Соня – так же веско и так же медленно. У этих стариков особая манера говорить; произнесенные ими слова гораздо более увесисты,