Дело «Тенкилл» - Шеннон Кирк

уже сказала, совершенно нелепо смотрится в «КоКо», и к тому же я никогда не видела стёганых полотен такого размера. Когда я на этот раз проходила мимо него по пути в конференц-зал К, один его угол был загнут, и мне показалось, что я увидела край двери в стене позади. Ближайшая секретарша заметила, что я задержалась, уловила мой скептический взгляд, посмотрела на загнутый уголок и снова на меня.

— Людям нужно перестать прикасаться к этому полотну, когда они поднимаются и спускаются по лестнице, — сказала она. Потом встала со стула, сняла с крючка бархатную веревку, прошла внутрь, убедилась, что закрепила ее обратно, как бы препятствуя мне следовать за ней, чего я и не собиралась делать, а потом поднялась по ступенькам и выровняла угол.

Я улыбнулась секретарше, как будто её манипуляции с веревкой и стёганым одеялом не были странными, и прошла во внешний холл за вестибюлем. В этом зале все окна расположены с одной стороны и выходят на реку Чарльз. Он называется Вентфорт-холл. В Вентфорт-холле находится самый элитный из всех конференц-залов фирмы. Вентфорт — это место, куда политики, генеральные директора и люди, которым нужна информация о безопасности, приезжают на встречи с Морисом Коверкотом или Тимом Котоном. Мои каблуки заскользили по только что покрытому воском мраморному полу за ковром в вестибюле, поэтому я поймала заново равновесие и направилась к букве «Т» в конце, где конференц-зал «К» занимал угол со стеклянными стенами.

Увидев внутри двух мужчин, я внезапно ощутила вспышку ярости, и мне пришлось пересилить её и желание развернуться и уйти. Я сказала себе, что встречусь с ними лицом к лицу, раз уж они устроили мне такую неожиданность.

Я потянула серебряную ручку на стеклянной двери и вошла. Хорошо, что на мне было и моё самое эффектное деловое чёрное платье от Джейсон Ву и убийственные туфли на каблуках. Я выпрямила спину, поправила очки и подошла к столу, на другом конце которого сидел бывший генеральный прокурор Рэймонд Ханиуэлл. У окна спиной ко мне стоял Тим Котон. Тим, долговязый сорокадевятилетний мужчина, повернулся и поприветствовал меня. Меня раздражала его густая копна каштановых волос, разделённая на прямой пробор и дополненная чёлкой, срезанной прямо по линии бровей. Всё это было к тому же взлохмачено, и, таким образом, весь его образ можно было назвать в лучшем случае агрессивно немодным. Отец Тима был первым Котоном из представителей компании «Котон & Коверкот», и её первоначальный офис в Вашингтоне, округ Колумбия, по-прежнему является официальной штаб-квартирой, хотя фирма находятся в Бостоне уже несколько лет, чтобы убедиться, что «КоКо» вводится прямо в вены Новой Англии.

— Грета, — сказал Тим.

— Тим, — я кивнула в ответ, но без улыбки.

— Я хочу, чтобы вы познакомились с Рэймондом. Возможно, вы могли бы на время забыть о ваших личных опасениях. В настоящее время он работает здесь, и у него будет кабинет на вашем этаже.

Я уставилась на Рэймонда Ханиуэлла, который сидел как король, донельзя наглый новый король, в конце блестящего белого стола. Он был похож на мешок, потому что его руки как будто намертво прилипли к бокам, и он был до того высокомерен, что не считал нужным держать спину прямо. Овал человека с почти лысой головой и в проволочных очках — вот как выглядит Рэймонд Ханиуэлл. Во всех телеинтервью, что я видела, его подбородок и щёки покрыты пятнами неряшливой седой щетины, то есть его лицо постоянно нуждается в бритье, что не особенно вяжется с его великолепным костюмом-тройкой. Он посмотрел на меня в ответ. Я выдержала паузу длиной примерно в два удара сердца.

У меня есть один пункт, сильно мешающий карьере. Я искренне верю, что хорошо отточила свои актёрские навыки, и искренне верю, что могу сдерживать свои эмоции в стрессовых ситуациях. Но я не умею лгать, и мне кажется, что ложь разъедает душу. Всякий раз, попадая в ситуацию, где от меня ожидается, что я буду лгать, я чувствую, что мне снова десять лет, и слышу, как моя любимая тётя Вайолет шепчет мне на ухо: терпеть не могу врунов. Так что в тот момент, глядя на Ханиуэлла сверху вниз, я не могла ему улыбнуться. Я хотела, чтобы он понял, что я о нем думаю. Но у меня был отработанный приём, возможно, естественный для судебного процесса: хотя я не могла улыбаться и притворяться, я могла выиграть время, чтобы обдумать лучшую стратегию. Поэтому я решила просто ему кивнуть. Не начинать с обвинений и оскорблений, по крайней мере пока.

— Рэймонд, — начала я, — я Грета Винет Севилл, юрисконсульт фирмы по раскрытию электронных документов. Уверена, что Тим рассказал вам о моей роли.

— Она, — сказал Тим, положив одну руку на живот, а другой жестикулируя, — Грета, занимается разными компьютерными делами, так что нам не нужно с этим возиться.

Я кое-как натянула улыбку. Тим явно чувствовал себя обязанным надавить на меня, преуменьшив мою ценность, но меня это не беспокоило, потому что, демонстрируя такую внешнюю неуверенность (принижая меня, чтобы самому казаться повыше), он дал мне возможность. Я поняла, что смогу ухватиться за следующий ход и вытянуть из него то, что мне нужно. Он знал, что я это сделаю, он поймал свою оплошность и подавил дрожь, потому что по-настоящему сильный человек никогда не чувствует необходимости демонстрировать своё высокое положение. Истинная сила уничтожает вас тихо, под маской и за закрытыми дверями. Тим стал нынешним Котоном, потому что не так давно почивший папа Котон подсунул маленького Тимми Морису Коверкоту. Морис Коверкот отпраздновал девяностолетний юбилей, но всё ещё работал в отдельном кабинете этажом выше. Ну а Тим, избалованный Тим, попавший в фирму по праву рождения, не имел ни малейшего опыта судебных разбирательств. В офисе «КоКо» округа Колумбия он занимался адвокатским лоббированием интересов коммерческих групп с особыми интересами.

Я посмотрела на Тима и увидела слабость. Я посмотрела на Ханиуэлла и увидела высокомерную силу. Глядя на них вместе, я видела, что это самый большой риск в истории компании.

— Приятно познакомиться, Грета, — сказал Ханиуэлл. — Я надеюсь, что мы сможем преодолеть любые ваши опасения, чтобы мы могли вместе работать над вопросами клиентов.

Я сделала глубокий вдох. Прикусила язык. Изо всех сил подавила ярость, бурлившую внутри. Эти люди, эти люди и их махинации. Тот факт, что «КоКо» дала Ханиуэллу шанс начать всё сначала, как и многим другим до него. Я сглотнула. Господи, это было так мерзко. Никто не дал тёте Вайолет шанс искупить свою вину