Четвертый тост - Александр Бушков

К сожалению, человек сплошь и рядом не властен над своимижеланиями. А как было бы славно: вынуть пистолет и влепить в упор девятьграммов в лобешник, да не единожды, давить на спуск, пока затвор не встанет назадержку…

Это вам даже не Скляр, господа, что Скляр – по сути, мелкаяшестерка… Джинн был гораздо серьезнее, и на тех невидимых миру весах, которыми контораотмеряет грехи и заслуги, тянул не в пример поболее.

Вот это был туз. Классический засланный казачок,пакистанский заезжий гость, крутивший иными финансовыми потоками, бравшиминачало очень далеко отсюда, дирижировавший транспортами с оружием и партияминаемников самых экзотических национальностей, вплоть до чернокожих негров.Фокусник, превращавший зеленые бумажки в кондотьеров и «Стингеры», а взрывы ирасстрелянные патроны – вновь в «зеленые». Бывало еще, что баксы оборачивалисьгрудами литературы, нужными статьями в солидных заокеанских газетах и самыминеожиданными вещами вроде новейшего российского бронетранспортера БТР-95 –достоверно известно немногим посвященным, что именно Джинн ухитрился раздобытьэто чудо военной техники на уральском заводе и загрузить в вагон под видомкакого-то предельно мирного агрегата. После чего БТР словно растворился ввоздухе, так и не обнаружившись в Чечне. Да мало ли… На одной из столичныхулиц, в массивном доме старой постройки, к Джинну накопилась масса интересныхвопросов, о чем он прекрасно знал и прилагал все усилия, чтобы ненароком там неоказаться. Надо отдать ему должное, до сих пор удавалось прекрасно. И пора бы,ребята, эту традицию поломать, доказать, перефразируя старый афоризм, чтонеуловимых в нашем деле нет… Трудновато, правда.

«Плохо мы все-таки перенимаем западные традиции, – снекоторой грустью подумал Костя, пригубив из бокала хорошей водки. – Будьмы израильтянами из «Моссада», а эта шобла – палестинцами, все было бы в стораз проще. Решетили бы их прямо посреди улицы с трех точек, подкладывали бомбыпод седалище, в ответ на робкое нытье общественного мнения объясняянепреклонно, что иначе с террористами и нельзя. Впрочем, и деды наши были не впример решительнее: Паша Судоплатов рванул Коновальца, суку террористическую,прямо посреди сытенького и благополучного европейского городка. И никто поэтому поводу не заламывал рук и не стенал о гуманизме… Наоборот, заверили Пашу,что Родина может им гордиться, что было чистейшей правдой. А тут извольулыбаться и уважать кукольный суверенитет вместо того, чтобы выбросить на этозаведение взвод волкодавов, пошвырять Джинна с его бандой в кузов и рванутьчерез границу на полной скорости, пока местные полицаи не опомнились…»

– Извиньите, – сказал лысый на довольно сносномрусском, глядя прямо на него. – Вы бы, в свою очередь, не могли рассказатьо вашьей деятельности на благо свободы?

Прежде чем Костя нашелся, что ответить, непринужденновмешался Джинн:

– Боюсь, не получится, господин Нидерхольм. Наш друг –из тех борцов, о которых пока рассказывать, безусловно, не следует…

Оо-о, понимаю! – закивал лысый Нидерхольм. –Под-по-лье, резистанс…[1] Я понимаю. Жаль…

Костя встал из-за стола, мотнул головой в сторону.

– Тебя можно на минутку?

– Разумеется… – Джинн пошел следом за ним в темноватыйугол. – Что-то случилось? Я слышал, у тебя мелкие неприятности были…Обошлось?

– Обошлось, – буркнул Костя. – Слушай, какэто у тебя получается? Водочку кушаешь не хуже нас, а ведь Магомет вроде бызапрещал?

– Толя, ты, как человек посторонний, плохо знаком стонкостями ислама, – с улыбочкой, дружелюбно ответил Джинн. – ВКоране сказано, что правоверным запрещено хмельное питье из перебродившихплодов и ягод. А про водку, получаемую вовсе не из плодов и ягод, а изпшенички, там ничего не сказано… Не разрешено, но и не запрещено, улавливаешьтонкость? Ты меня только об этом и хотел спросить?

По-русски он говорил прекрасно. И явно работал под Че Гевару– круглый берет, лохматая борода, зеленая куртка, напоминавшая покроем военныйфренч. Без сомнения, это было задумано, чтобы вызывать ненавязчивые ассоциацииу западных интеллектуалов-леваков, чрезвычайно для себя полезные…

– Да нет, – угрюмо сказал Костя. – Водка –это пустяки… Видишь ли, со мной произошла интересная пакость…

Он кратко изложил свои сегодняшние злоключения. Видел краемглаза, что Скляр время от времени поглядывает на них, поджав губы, словноповерх ствола смотрит, подонок…

– И что же? – хладнокровно спросил Джинн.

– Не нравятся мне такие совпадения. Я в этом городишкене первый раз, и никогда здешняя ГБ ко мне не цеплялась. А тут – выложили всюподноготную, кто такой, как кличут, с кем хороводишься, чем занят…

– Печально, конечно, – серьезно согласилсяДжинн. – Но, по-моему, совершенно не опасно. С вашими-то возможностями,господа братва… И потом, Толя, ну при чем тут Скляр?

– Да при том, что подгребли меня, когда шел по егопоручению.

– И только? Толя, это совпадение, и не более того. То,что о тебе тут стало известно, они могли получить сотней разнообразныхспособов, из сотни источников. Что ты, как ребенок, в конце-то концов? Человеквроде бы опытный… Нервишки шалят?

– Да при чем тут нервишки? Не люблю я таких совпадений.

– Толя, Скляра я знаю давно. И не раз проверил в деле.Это тебя, уж извини, я знаю плохо, если рассуждать логически – и не знаювообще. Правда, поручительство Каюма меня вполне устраивает, но, извини, есливыбирать меж вами двоими… Давно я знаю Скляра, понимаешь?

– Ага, чего там непонятного, вольную Чечню от моря доморя сколачиваете… Он – хохол, ты – тоже чистокровный чечен…

– Толя, – холодным тоном четко произнесДжинн. – Я бы тебя очень просил над такими вещами не шутить. Понял?

– Да ладно… – махнул рукой Костя. – Мне вашаполитика, извини, до лампочки. У меня своя головная боль – чтобы стволы прошличерез границу, как по маслу. Потому что если что-то сорвется, с меня в Питереспросят, и всерьез, знаешь ли. Пропадут хорошие денежки, а у нас такое непрощают. Под асфальтик мне что-то не хочется.

– А кому хочется, Толя, дорогой? Я очень ценю наше стобой сотрудничество… понимаю, что вы люди приземленные, прагматики, вовсе нетребую, чтобы вы прониклись идеями борьбы за свободу… только, я тебя умоляю, несобачьтесь вы со Скляром. Я же вижу, как он на тебя теперь таращится… Вбей тысебе в голову, что он здесь ни при чем. Тебя могли взять в любом другом месте…Совпадение чистейшей воды. Он-то как раз и был заинтересован, чтобы ты,отправляясь по его поручению…

– Просьбе. Кто он такой, чтобы мне поручения давать?

– Хорошо, по его просьбе… Он-то был как раззаинтересован, чтобы все прошло благополучно. Логично?

– Логично, – буркнул Костя. – Ладно, делотвое. Мое дело – тебе тут же сообщить, если имеются какие-то поганыестранности…