Жить не спеша - Брук Макэлри

В конце концов мы добрались до гаража и за энное количество недель расчистили его от коробок – основная часть содержимого ушла на гаражных распродажах, которые мы тем летом устраивали дважды, а то, что не продалось, отправилось прямиком в секонд-хенд. Однажды мы с Беном сидели во дворе, глядя на пустой двойной гараж, занимавший уйму места, и, не сговариваясь, приняли очередное решение: гараж нам больше не нужен.

Всю конструкцию мы продали соседу, а на ее месте посадили траву, установили батут и разбили огород. С тех пор я каждый день наблюдаю за тем, как мои дети играют на этом участке, и не могу найти лучшего примера пользы расхламления. Раньше этот участок был скопищем хлама, а сейчас это любимое место всей семьи. И все потому, что мы избавились от того, что нам не нужно.

Несмотря на все, что я сейчас написала, я не отождествляю идею расхламления с философией простой жизни, потому что на самом деле это не одно и то же. Расхламление является важным, но далеко не единственным принципом упрощения.

Простую жизнь часто ассоциируют с минимализмом, но, хотя они прекрасно дополняют друга и я склонна к минималистской эстетике, это тоже разные вещи. Минимализм в универсальном понимании – это избавление от всего лишнего и ненужного в пользу того, что действительно важно. Но порой мы уделяем слишком много внимания размышлениям о том, сколько и чего нам действительно нужно для жизни, насколько голыми должны быть стены, насколько крошечным – дом и насколько аскетичным – гардероб. Все это может быть частью простой, медленной жизни, но многие люди с таким фанатизмом относятся к идее «правильного осуществления минимализма», что, по сути, превращаются в новых Джонсов.

Новые Джонсы, похоже, путают минималистскую эстетику с минималистским образом жизни (а это очень разные вещи). Их дома выглядят как развороты гламурных журналов и являются просто другой разновидностью недостижимого статуса. В результате мы сравниваем свою жизнь с новым набором икон стиля. Мы гадаем, достаточно ли «простая» у нас обстановка или все еще слишком «захламленная», слишком вычурная или слишком скучная.

Вместо этого считайте расхламление одним из этапов создания более простой и спокойной жизни, а не целью. Это, скорее, сознательный подход к организации жизненного пространства и выбору вещей, которые мы хотим – или не хотим – видеть в этом пространстве. Здесь не существует каких-то правильных или неправильных стандартов – все очень индивидуально.

Освобождая физическое пространство, мы освобождаем свое личное и жизненное пространство. Меньше вещей – меньше пыли, меньше уборки, меньше сложных решений, меньше стресса, зато больше времени, больше воздуха, больше места и больше возможностей для того, что действительно греет душу.

Я никогда не осознавала, каким тяжелым был груз нашего барахла, пока не сбросила его со своих плеч. И если вы скептически относитесь к такому сравнению, я вас не виню. Очень многие думают точно так же. Разве могут вещи так влиять на наше внутреннее состояние?

На самом деле захламленность – это отложенные решения. Это физическое проявление прокрастинации. Это запарка в виде барахла. Она вызывает то же ощущение беспокойства (только на подсознательном уровне), что и мелькающий на горизонте аврал или незаконченный проект, за который вы не можете заставить себя взяться.

Австралийцы ежегодно тратят на аренду складов для индивидуального хранения вещей умопомрачительную сумму в 1,1 миллиарда долларов, то есть около одного миллиона хозяйств выбрасывает на это в среднем по 11 тысяч в год. Конечно, иногда эти помещения используют для хранения коллекций вин, коммерческого оборудования, товаров, важных документов или личных вещей при переезде либо путешествиях, но по большей части – для разного барахла, которое жалко выбросить. Только в 2016 году и только в Восточной Австралии было построено более 10 тысяч мини-складов. Так что очень многие идут по жизни с тяжелым грузом на плечах.

Даже в домах мы стараемся создать какую-нибудь систему хранения. Иногда для этих целей используется гараж, сарай или подвал, который постепенно превращается в склад забытых вещей. Раз в год мы пытаемся навести там какой-то порядок, но через двенадцать месяцев весь процесс повторяется снова. Это замкнутый круг, который можно разорвать, только задав себе неудобные вопросы, изучив свое отношение к вещам и признав, что атмосфера в доме зависит только от нас.

Я не буду притворяться, что это легко. Расхламление – это утомительный, повторяющийся процесс, пробуждающий массу мыслей и чувств, которые мы пытались похоронить под своим барахлом. Он может вызывать как физический, так и эмоциональный дискомфорт, но это не «китайская грамота». В своей книге «Прекрасные мелочи. Вдохновляющие истории для тех, кто не знает, как жить дальше» Шерил Стрэйд очень точно ответила на вопрос, как справиться со сложной природой писательства (в чем я на данный момент удостоверилась лично): «Писать трудно всем до единого… Добывать уголь еще труднее. Что, по-твоему, шахтеры стоят целый день, разглагольствуя о том, как трудно рыть шахту и добывать уголь? Нет, не стоят и не разглагольствуют. Они просто роют и добывают». Так что просто «ройте». Пересматривайте свои вещи и выбрасывайте то, что вам не нужно, – каждый день и понемногу. Гарантирую, что так вы «пророете» намного дальше и глубже, чем если будете ждать вдохновения, чтобы разобраться со своим барахлом одним махом.

Но что, если вы вообще не можете за это взяться? Что, если о расхламлении страшно даже подумать?

Во-первых, всегда можно что-то предпринять – какое-нибудь крошечное действие, которое сдвинет ситуацию с мертвой точки. Поднимите один лист бумаги и бросьте его в мусорку. Или найдите и выбросите одну ручку, которая больше не пишет. Или уберите с полки один журнал и признайте, что крошечный шаг вперед – это все равно шаг вперед. Во-вторых, я пришла к выводу, что многие препятствия, с которыми я столкнулась при расхламлении, – растерянность, сопротивление, сентиментальность, количество потраченных денег – очень типичны, и с ними сталкиваются практически все. Поэтому я хотела бы озвучить эти препятствия, чтобы они вас не останавливали. В конце концов, несовершенное действие – это все равно действие.

Страх

После решения закрыть свой ювелирный бизнес я провела многие месяцы в подвешенном состоянии. Я не хотела возвращаться назад, но и была не в состоянии двигаться вперед, потому что меня это пугало. В моей заброшенной мастерской остались сотни изделий, и я не могла их даже видеть, потому что меня просто выворачивало, но и расстаться с ними тоже не могла. Мое «я» в последние несколько лет прочно ассоциировалось с этой бижутерией, и расстаться с ней означало признать себя несостоявшейся личностью. Я не была ни мегауспешным предпринимателем, ни вкалывающим до седьмого пота работягой, ни мамочкой в декрете, которой удается совмещать работу и родительские обязанности. Что же я, спрашивается, из себя представляла? Все эти вопросы были болезненными, и я как можно дольше их избегала, а тем временем хлам оставался, скрытый от глаз, но очень ощутимый.