Хранительница небес - Марина Ноймайер

Я напряженно наблюдаю за тем, как профессор Киппинг переглядывается с Ольбрихом.

– Розали, мне очень жаль, но, боюсь, мы вряд ли сможем что-то с этим сделать.

– Что это значит? – по-змеиному шиплю я, и в моем голосе отчетливо слышится сталь. Пауль уже открывает рот, чтобы объясниться, уловив мой тон, но я небрежным жестом останавливаю его. Все мое внимание фокусируется на профессоре Киппинге, который, в свою очередь, внимательно смотрит на меня.

– Вы должны понимать, в каком положении мы сейчас находимся, – задумчиво произносит он осторожным тоном. Я буквально ощущаю, что он относится ко мне, как к бомбе замедленного действия, которая может рвануть в любую минуту. – Люций сейчас опаснее, чем когда-либо, и лишний раз доказал, что вовсе не собирается отступать. Если ваши наблюдения верны, он как никогда близок к тому, чтобы объединить в себе все двенадцать зодиаков. И, поверьте, если ему удастся, это повлечет чудовищные последствия для всех нас. Вот почему я не вижу иного выхода, кроме как отправить вас снова в прошлое. Вы должны сделать все необходимое, чтобы остановить его.

Слова профессора Киппинга доходят до меня настолько медленно, что, когда я наконец обрабатываю полученную информацию, ее смысл взрывается в моей голове как та самая бомба.

– Отправить меня в прошлое, чтобы остановить Люциана? – эхом повторяю его слова, услышав, как пронзительно прозвучал мой голос.

Ольбрих оживляется, включаясь в беседу:

– Вы доказали, что вполне можете справиться с ним в одиночку: у вас для этого есть все необходимое. Вам необходимо только поверить в себя.

Он, видимо, считает, что его высокопарные речи заставят меня поверить в собственный потенциал. Мне требуется глубокий вдох, чтобы удержать себя в руках и не выплеснуть на них всю свою ярость, пульсирующую в висках.

– Правильно ли я понимаю, что Орден не заинтересован в спасении Лео?

Судорожно вцепившись в подлокотники, я жду ответа.

– Мне очень жаль, но мы не можем бросить на это все свои силы. У нас попросту нет времени на организацию спасательной операции. Сейчас мы должны сосредоточиться на том, чтобы остановить Люция, а Леопольд достаточно умен, чтобы справиться с этой ситуацией самостоятельно.

У меня все холодеет внутри после этих слов.

– Выходит, ценность человека для вас целиком и полностью зависит от наличия у него зодиака, – замечаю я, дрожа так сильно, что уже не могу это скрыть. – Вы знаете, что я могла бы вытащить его, но вы бросаете Лео на произвол судьбы только потому, что он больше не принесет Ордену пользу без своего зодиака. Я права, не так ли?

– Розали, я понимаю, что ты расстроена, но речь идет не об одном человеке. Меня тоже беспокоит судьба Леопольда, но, как глава Ордена, я обязан бросить все силы на достижение высшей цели. Сейчас благополучие мира в наших, а значит, и в ваших руках.

У меня звенит в ушах так громко, что я едва ли могу выхватить одну разумную мысль из жужжащего потока в своей голове.

– Да, вы, как глава Ордена, продолжайте служить высшей цели. А мне важнее спасти человека, которого я люблю, и вместе с ним остановить Люция Мореля. У меня тоже отняли важную часть там, в Аква Вирго, и я верну ее себе, отыскав Лео. И только вместе, как команда, мы сможем что-то противопоставить Люцию. Нам потребовалось слишком много времени, чтобы понять это, потому что доверчивая натура Лео вечно вставляла нам палки в колеса. И если вы до сих пор этого не поняли, желаю вам удачи в следующем четырехсотлетнем ожидании нового путешественника во времени, с которым, надеюсь, у вас не возникнет подобных проблем.

Я поднимаюсь со стула, не утруждая себя вытереть слезы, беспорядочно стекающие по щекам.

Не могу поверить, какой оборот принял этот разговор. Они вовсе не собирались помогать Лео, смирились с тем, что он застрял в прошлом. Решили отправить меня одну против Люция Мореля, словно Лео был чем-то вроде сопутствующего ущерба!

Даже не оглянувшись, я вылетаю из планетарного зала и, ослепшая от слез, вываливаюсь в коридор. Я так и продолжаю на автомате идти, прежде чем немного прихожу в себя и слышу шаги за своей спиной. К счастью, это всего лишь Пауль, который резко хватает меня за руку, направляя в нужную сторону. Ошеломленная злыми слезами, я вообще не разбираю дороги, а сеть коридоров в штабе настолько запутанная, что даже с ясной головой я с трудом смогла бы отыскать из него выход, но с помощью Пауля нам удается выбраться наружу в кратчайшие сроки. От облегчения чуть ли не падаю на колени, когда в лицо хлещет поток ледяного ветра. Погода заметно ухудшилась за то время, что мы пробыли в штабе, и это как никогда лучше отражает мое внутреннее состояние. Те же кристаллики льда, что ветер бросает мне в лицо, мчатся сейчас по моему кровотоку.

Несколько минут я так и сижу на ступенях, пытаясь успокоиться и отдышаться. Но дикие рыдания рождаются во мне, прорываясь наружу прежде, чем я успеваю их подавить. Да и не хочу.

Надежда, с которой я пришла сюда утром, окончательно угасает от меркантильной рациональности Рубинов.

Эмоции волна за волной захлестывают меня, пока я не чувствую руки Пауля, мягко обнимающие меня за плечи. Зарывшись лицом в грудь брата, я даю волю слезам, пока он крепко держит меня в своих руках.

Не знаю, как долго мы так просидели, но подняв глаза, обнаруживаю на ресницах и бровях Пауля иней. Его серьезный, мрачный взгляд ловит мой.

– Мне так жаль, Рози, – произносит он и замолкает.

– Нет, – бормочу я через некоторое время, когда мои слезы окончательно высыхают. – Я рада, что прояснила ситуацию, и теперь знаю, с чем имею дело. А на Рубинов мне плевать.

Виктор

Когда мы возвращаемся домой, Пауль укладывает меня на диван и заворачивает в два одеяла, а сам незаметно исчезает на кухне. Вскоре он появляется с двумя дымящимися кружками, одну из которых сует мне в руки. Горячий шоколад!

На самом деле Пауля не назовешь богом кулинарии, но его горячий шоколад – вершина мастерства. Лучшее расслабляющее средство. Я делаю осторожные маленькие глоточки, чтобы не обжечься, и мое тело тут же наполняется успокаивающим теплом, избавляя меня от остатков леденящей ярости.

– Что ты собираешься делать? – спрашивает Пауль. Мы начинаем потихоньку согреваться, и к лицам приливает румянец после моей затяжной истерики на морозе. Я пожимаю плечами в ответ на его вопрос.

– Еще не знаю. Я немного сорвалась в штаб-квартире, но действительно имею в виду все то, что сказала. Если Рубины отказываются спасать Лео, я не собираюсь служить их «высшей цели».

Пауль прикусывает нижнюю губу, внимательно глядя на меня. Видимо, разрывается между своим членством в Ордене и братской привязанностью ко мне.