В объятиях Шамбалы - Эрнст Мулдашев

— Спутник Николая Рериха по экспедициям Осендовский в своих книгах описал рассказ тибетского ламы о том, что в одной из потаенных пещер посвященные люди читали золотые пластины, прикладывая их к голове, — заметил я.

— Да, можно представить и такой способ «чтения» золотых пластин, поскольку биополя исходят как от рук, так и от головы, — пояснил Рафаэль Юсупов. — Но мне думается, «чтение» руками является основным способом получения информации с золотых пластин. Не зря же Читающий Человек держит руки на пластине, а не удерживает пластину на голове. А здесь… а здесь находятся главные золотые пластины мира.

— Эх! Посмотреть бы на них! — послышался вздох Селиверстова.

Никто не подойдет к читающему Человеку

— Ха! — отозвался Юсупов. Они что, рядом со статуей Читающего Человека стопкой сложены?

Главные золотые пластины находятся, наверняка, в глубоком подземелье внутри или под пирамидой, на вершине которой установлена статуя.

— В этой связи мне опять пришли на ум слова «старшего человека» о том, что существует 3 входа в подземелья Кайласа. Второй из них расположен рядом со статуей Читающего Человека. Я помню, он говорил, что вот уже 2000 лет никто не входил в подземелья Кайласа через второй вход. Любого человека, кто попытается подойти ко второму входу, ожидает смерть. Зеркало Царя Смерти Ямы убивает непослушных. Странно это…

— Почему?

— Да дело в том, — продолжал я, — что Зеркало Царя Смерти Ямы, способное, видимо, убить человека за счет сжатого времени, находится, по моим прикидкам, довольно далеко от статуи Читающего Человека. По крайней мере, путь к статуе Читающего Человека (например, отсюда) не пролегает через Долину Смерти, связанную с Зеркалом Царя Смерти Ямы. Почему же «старший человек» говорил о том, что непослушных убивает Зеркало Ямы?

— Шеф, покажи, где по твоим расчетам должны располагаться Долина Смерти и Зеркало Ямы, — попросил Равиль.

— Вот здесь оно должно быть, зеркало это, — я ткнул пальцем в карту, — а статуя Читающего Человека вон где. Между ними где-то 15 километров .

— М… да, — протянул Равиль.

— Мне вот что кажется, — стал рассуждать я. — Люди, стремящиеся войти в подземелья Кайласа через второй вход, должны пройти Суд Совести перед Зеркалом Царя Смерти Ямы, то есть войти в Долину Смерти. Суд Совести, наверное, по неписаным законам Тибета является обязательным условием, смертью отсеивающим недостойных. Но если даже человек выдержит Суд Совести Ямы и после этого подойдет к статуе Читающего Человека, то там его ждет второе испытание.

— Какое? Уж не такое ли, как в пещере Харати?! — живо отозвался Равиль.

— Если ту пещеру, Равиль, охраняет Харати — предположительно лемуриец в состоянии Сомати, дух которого способен считывать мысли приближающихся к пещере людей и воздвигать для них непреодолимый психоэнергетический барьер, то можно представить, какое испытание ждет человека там, где находятся главные золотые пластины лемурийцев! Оно, это испытание психоэнергетическим барьером, несравненно мощнее, и пропускает через второй вход под статуей Читающего Человека только кристально чистых, почти богоподобных людей. А таких среди нас, современных людей, к сожалению, нет. Поэтому в последние 2000 лет никто и не входил через второй вход, — красноречиво произнес я.

Кто знает, все возможно, — невольно поежился Рафаэль Юсупов.

Кто знает, — оживленно продолжал я, — вполне возможно, что под статуей Читающего Человека в прекрасном подземелье вместе с главными золотыми пластинами покоятся в состоянии Сомати 10-12-метровые тела многих и многих лемурийцев, невообразимо мощный дух которых не бездействует, а активно живет, анализирует мысли посещающих район священной горы людей и строго, очень строго оценивает их духовность. Ведь им, кажущимся мертвыми, лемурийцам, доверено охранять главные знания, когда-либо рожденные на нашей планете. Царство Мертвых охраняет Главные Знания Планеты.

Кладезь знаний

— А вот атланты, вернее кто-то один из атлантов, когда-то получил доступ к главным золотым пластинам лемурийцев, после чего… после чего начался расцвет атлантической цивилизации, — заметил Селиверстов.

— И среди нас, арийцев, наверное, когда-нибудь, в далеком будущем, когда заглохнут ужасающей силы зависть и жадность, конечно же, появится человек, который получит доступ к главным золотым пластинам лемурийцев — кладези земных знаний, — тихо проговорил я. — Но когда это будет? Эх!

Наступило молчание. Мы все смотрели в сторону статуи Читающего Человека, за которую безнадежно зацепилось облако. Но постамент-пирамида был виден довольно хорошо.

— Смотрите-ка, «наш» як тоже в сторону Читающего Человека смотрит, — прервал молчание Равиль.

Уходя вниз, я обернулся, чтобы еще раз посмотреть в сторону легендарной статуи Читающего Человека. Из-за яка послышался голос Селиверстова:

— Главный кладезь знаний там, господа!

— А в основе этих главных знаний лежат заклинания, — бросил я, не оборачиваясь.

Я понимал, что пытаться достичь второго входа и войти в него мы не будем, — не наступило еще время.

А приключения? Их будет еще много впереди.

Вместе с нашим яком мы спускались к тропе, ведущей в низину. — Давай, давай, милый! — приговаривал шедший рядом с яком Сергей Анатольевич.

Когда мы вышли в низину, мне вдруг показалось, что справа мелькнуло что-то очень знакомое.

— Почудилось, что ли? — подумал я, будучи не в состоянии осознать то, что я видел и остановился, чтобы вглядеться туда.

Як тоже остановился, как вкопанный. Я, как повелось, отступил на несколько шагов назад, и стал смотреть в промежуток между яком и Селиверстовым.

— Подвинься, Сергей Анатольевич! Не стеклянный! — прорычал я.

Я смотрел и смотрел туда. Но там, в этом месте, были просто облака.

Усилием воли я мобилизовал свое подсознание, понимая, что оно среагировало быстрее, чем сознание. Я, по-моему, даже надулся, как индюк. Постепенно где-то внутри появились какие-то образы, потом они стали конкретизироваться и, наконец, в моем воображении возник средневековый замок, причем натуральный замок, — с крепостными стенами и колоколами. Чем-то православным веяло от этого замка.

— Мужики! Вы не видели вон там средневекового замка? — спросил я, показав рукой.

— Шеф, ты что?!

Я стоял и продолжал вглядываться в промежуток между тибетскими холмами. Через несколько минут я услышал голос Селиверстова:

— Шеф! Пойдем, может, а…? Як, вон, дергается, травы здесь нет. Песок и камни.

— Сейчас, сейчас…

Я тянул время, словно ожидая непонятно чего.

— Смотри-ка, моя вера в силу подсознания не угасла. Оно, подсознание, здесь, мне кажется, наоборот, обострилось, — отметил я про себя.