Обвиняемый - Рин Шер

в этом роде. Мгновение я наблюдаю за женщиной, пытаясь увидеть, есть ли какая-то взаимность на явную ненависть, исходящую от Джолин. Но женщина счастлива в своем собственном маленьком мирке, ища нужный вкус чипсов.

Я все еще наблюдаю за ней, когда в поле зрения появляется парень, приближающийся к моей кассе. Несмотря на то, что он одет в толстовку с капюшоном, можно увидеть, что под ней у него накачанные руки и широкие плечи. Его джинсы низко сидят на бедрах и плотно облегают мускулистые бедра. Держу пари, под одеждой спрятано тело, при взгляде на которое женщины начинают пускать слюни.

Не то чтобы я сейчас искала нового парня или что-то в этом роде, но мне, определенно, понравилось бы проводить время, глядя на него. Моему телу определенно нравится то, что оно видит. Его взгляд опущен, а капюшон натянут, так что я не могу разглядеть его глаза. Но я вижу его красиво очерченную челюсть, и она покрыта двухдневной щетиной. Мышцы двигаются так, как будто он сжимает зубы или скрежещет ими.

Грязные светлые волосы выглядывают из-под его капюшона, и, несмотря на его грубый вид, пряди выглядят мягкими. У меня есть странное желание протянуть руку и почувствовать это на себе.

Все парни, с которыми я встречалась в прошлом, были симпатичными, ни одна прическа не выделялась. И они были одеты либо в костюмы, либо в рубашки поло со слаксами. Теперь я понимаю, что предпочитаю более мужественный образ, и решаю, что он станет новым украшением для моих глаз.

Разочарование подкрадывается ко мне, как незваный гость, когда я думаю о возможности того, что он мог просто проезжать через город.

Он подходит и кладет свои покупки передо мной.

— Привет. — Я улыбаюсь ему, но он даже не смотрит на меня, чтобы увидеть это.

Через его плечо я замечаю, что Джолин еще не вернулась к заполнению полок, но стоит там, пронзая взглядом затылок парня, который стоит передо мной. Ладно, я думаю, она определенно не в ссоре с этой женщиной, и этот парень не просто проезжает через город.

То, как Джолин смотрит на него, выглядит так, будто он глубоко оскорбил ее или что-то в этом роде. Интересно, что он мог сделать, чтобы открыть ее плохую сторону? Она кажется таким покладистым человеком.

Может быть, если я заставлю его заговорить, я узнаю, что он один из тех придурков, у которых изо рта не выходит ничего, кроме дерьма, и ты жалеешь, что они вообще заговорили.

— Я Реми. Я новенькая в городе.

Ничего. Никакого ответа. Просто переступил с ноги на ногу. Ну, я думаю, это своего рода мудацкое поведение.

— Нужен пакет?

Едва заметное покачивание головой — вот и все, что я получаю в ответ. Что ж, если он обычно так себя ведет, тогда я понимаю, почему он может не понравиться Джолин. Однако мне нравятся угрюмые, мрачные люди. Мне нравится проникать к ним под кожу, чтобы увидеть, что происходит. Для этого почти всегда есть причина.

И кто знает, может быть, у него просто плохой день? У меня у самой их было предостаточно.

Я суммирую все его покупки и говорю ему сумму. — Ты уверен, что тебе не нужен пакет? — Спрашиваю я, пока он достает свой бумажник. — Кажется, это будет трудно унести.

Парень снова не отвечает, но передает мне наличные.

Тогда ладно.

— Вот твоя сдача. Хорошего дня, — говорю я своим самым сладким голосом. Иногда наслоение доброты — это один из способов достучаться до таких людей.

Я наблюдаю, как он начинает собирать свои покупки и перекладывает их на одну руку. И я серьезно думаю, что этому парню нужен пакет. Поэтому одной рукой я беру его коробку с хлопьями, а другой открываю пакет, намереваясь положить туда хлопья. Но прежде чем я успеваю это сделать, коробку вырывают у меня из рук, и парень выходит из магазина.

— Окей, увидимся, — бормочу я себе под нос.

Джолин все еще хмуро смотрит ему вслед, когда я снова обращаю на нее свое внимание, а затем, к моему полному удивлению, она плюет в него. Не сам плевок слюной, а его звук и действие.

Увидев мое потрясенное лицо, она подходит и встает рядом со мной. — Держись подальше от этого человека. — Она поворачивает голову обратно к входу. — Он в списке сексуальных преступников. Ты знаешь, этот реестр (Прим. перев.: Национальный публичный реестр лиц, совершивших сексуальное преступление (National Sex Offender Public Registry), с 29 июня 2006 г.).

— Что? Правда?

Я присоединяюсь к Джолин и смотрю на мужчину, которого еще несколько минут назад я считала просто красивым придурком. Теперь я не совсем уверена, что и думать. Зарегистрированный насильник? Я имею в виду, я думаю, это может быть связано с целым рядом причин, так что, возможно, все не так плохо, как я думаю.

Но реакция Джолин и выражение ее лица говорят об обратном.

Словно прочитав мои мысли, она говорит. — Он насильник, Реми. Они уведомили нас всех, когда он переехал в город четыре месяца назад после освобождения из тюрьмы.

— Ты серьезно?

Я чувствую, как у меня отвисает челюсть. Я в шоке. Действительно, шокирована. Как получилось, что ему позволили жить здесь, в этом прекрасном городе? Это красивое, тихое место теперь кажется запятнанным его присутствием. Мои внутренности наполняются отвращением, вытесняя все похотливые мысли, которые у меня были. Так быстро он превратился в презренного человека.

Она кивает. — Мы пытались выгнать его отсюда, поговорили с шерифом и все такое. Но это не сработало. Так что теперь люди просто пытаются сделать его жизнь невыносимой и надеются, что он уедет сам.

Парень подходит к пикапу, который, как я предполагаю, принадлежит ему, достает из кармана салфетку, а затем использует ее, чтобы открыть дверь своего грузовика. Затем он выезжает со стоянки, а мы с Джолин стоим здесь, все еще глядя на улицу.

Глава 3

Реми

Наполнив свою кружку с кофе до краев, я стою на заднем дворе и смотрю на океан. Прошлой ночью у меня был беспокойный сон после того, что рассказала мне Джолин.

Мой разум просто не отключался, прокручивая в голове ту встречу и все, что сказала Джолин. Наконец, после довольно продолжительных попыток заснуть, я, в конце концов, встала и прочитала кое-что о насильниках и о том, что они должны делать; разрешено ли им жить там, где они хотят, и тому подобное.

Многие случаи отличаются в зависимости от фактического преступления, но, насколько я