Женщина на все времена - Элизабет Хэран

пшеницу? Очень быстро растет после дождей. Прямо на песке вырастают целые заросли такой травы.

Нола посмотрела, как ветер гуляет по кустарникам — как же их здесь мало! — и несется по равнине.

Кучер заметил ее взгляд.

— Аборигены называют этот кустарник биндеа, — продолжал объяснять он дальше. — Чертовски противные у него колючки!

— Помните, вы утром сказали, что на нас могут напасть бандиты?

— Запросто. Но вы не бойтесь, у меня с собой всегда вот это. — Тирман показал на охотничье ружье, лежащее рядом с ним.

Нола притворилась растерянной, но Скелли подмигнул, и она покачала головой.

— И потом, я со всеми здесь лажу, — похвалился он. — Аборигены даже помогали мне, когда случались трудности. Так везет не каждому.

— Хорошо бы ваш прогноз сбылся. Я уверена, что некоторые из них окажутся добродушными. Интересно будет познакомиться.

Теперь растерянным выглядел Тирман Скелли.

— Чу́дные вещи вы говорите, мэм. А вот я вам скажу…

Но молодая женщина его уже не слышала. На повороте, выпрямившись, стоял кенгуру, да такой важный — вот-вот спросит с них плату за проезд. Честно говоря, Нола очень испугалась, но одновременно испытала настоящий восторг.

На этом отрезке пути ее ждали и диковинные птицы — страусы эму и дикие индюки.

Они ехали и ехали, и неказистый кустарник, как там его — биндеа? — сменили серебристо-серые и серо-зеленые деревья, которые чудесно гармонировали с яркой голубизной неба. Ясно, это эвкалипты. А это так называемые эвкалипты-призраки, стволы у них голые, и кора свисает с них клочьями. До чего же высокие! И дневной свет такой странный. Как все это не похоже на Англию! И как все удивительно и интересно!

После полудня сделали большую остановку. Скелли расположился обедать и стал угощать Нолу, но она отказалась и только попила воды, правда, теплой и совсем невкусной. А Тирману все было вкусно — и еда, и питье. Отдыхать не стали и скоро снова тронулись в путь. Нола опять заговорила о засухе, и Скелли стал очень серьезным.

— Всем приходится очень тяжело… И людям, и животным, и растениям. Знаете, я очень люблю эту землю. Наша страна прекрасна, как никакая другая, но здесь вас ждут жестокие испытания.

К вечеру добрались до Джулиа-Крик. И опять гостиница, кузница с конюшнями и маленькая продуктовая лавка, примыкавшая к жилому дому. Тирман куда-то исчез, как сквозь землю провалился, и Нола осталась стоять одна на маленькой гостиничной веранде. В глаза сразу бросились уже хорошо знакомые приметы здешнего пейзажа — пыль, мухи. Молодой женщине показалась странной тишина вокруг. Только птица какая-то свистела время от времени. А люди-то где? И куда делся кучер? Он, кстати, даже не помог ей выгрузить багаж. Ну и ладно. Она справилась с этим сама, уселась на свой сундучок и стала ждать. Для начала нужно было оглядеться.

Дверь на другом конце веранды, видимо, вела в, скажем так, ресторан гостиницы. К коновязи привязаны шесть лошадей. Обнаружились при более внимательном рассмотрении здешнего ландшафта и люди. Рядом с гостиницей в тени деревьев сидели несколько аборигенов. На незнакомую даму они смотрели равнодушно. Даже на взгляд предвзятого наблюдателя эти люди выглядели ленивыми и апатичными, как будто время в их жизни не играет никакой роли. Казалось, они ничего вокруг себя не видят, и леди с обгоревшим лицом и прической, от которой, надо сказать, мало что осталось, не произвела на них никакого впечатления.

Нола уже подумывала, как бы ей заговорить с аборигенами, когда та самая дверь открылась и появился Тирман. На его верхней губе виднелась пена. Значит, бросил ее, не сказав ни слова, и пошел пить пиво.

— Черт побери, мне надо было слегка освежиться, — он икнул, и Нола, приготовившаяся сказать по этому поводу все что думала, от неожиданности вздрогнула.

— Заходите, мисс Грейсон.

— Мой багаж, мистер Тирман…

— Сейчас возьму, одну секунду. А впрочем, пусть здесь и стоит.

То, что она выгрузила вещи сама, даже сундук, который был совсем не легким, он, видимо, счел само собой разумеющимся.

— Разве можно оставить его здесь? У меня там вещи и книги.

Тирман наморщил лоб.

— Мы же не в Англии. Кому тут брать ваш сундук?

— Ну, вероятно, тому, кто будет случайно проходить мимо. Вы же говорили, что в этой стране много людей, которые могут посчитать чужое своим.

Скелли расхохотался.

— Да здесь целую неделю никто не пройдет мимо. Вы уж мне поверьте. — Он бросил взгляд на аборигенов. — Этих можете не бояться. Читать они не умеют и вообще никогда не видели ни одной книги.

Нола искоса посмотрела на сидящих неподвижно людей и спросила себя, захотели бы они научиться читать. Вероятно, было бы чрезвычайно интересно обучать их чему-либо или самой учиться у них. Уж наверняка найдется чему.

— Вы ведь умираете от жажды, — спохватился наконец Тирман и открыл перед ней дверь, из-за которой только что появился.

— Честно говоря, да, — кивнула Нола.

После яркого солнечного света помещение, в которое они вошли, показалось мисс Грейсон мрачным. К ним подошла женщина.

— Эстер, это леди, о которой я говорил, — Тирман повернулся к Ноле. — Эстер, хозяйка гостиницы.

Женщина окинула Нолу любопытным взглядом.

— Хозяйка с тех пор, как мой муж умер, малышка, — сказала она грубовато. — Не то чтобы он на многое годился. Джон слишком много пил, чтобы приносить кому-либо пользу.

Нола попыталась пригладить волосы, но хозяйка гостиницы явно не удивилась тому, что она растрепана. Может быть, потому, что ее собственные волосы были заколоты очень небрежно.

Кожа у Эстер была сухой, морщинистой, на руках несколько шрамов. Одета, правда, с претензией — платье из цветастой ткани украшено кружевным воротником.

Ноле еще предстояло узнать, что такие воротники очень популярны у женщин, живущих между Джулиа-Крик и Мериборо, и многим они идут, но Эстер этот фасон совсем не украшал.

— Мне нужна комната на ночь, — перешла к делу молодая учительница. — У вас есть свободная?

Эстер рассмеялась.

— У меня всего три комнаты. Попробуем решить проблему так. Одну комнату я уже отдала, вторая заказана заранее, — хозяйка гостиницы повернулась к Тирману. — Если ты будешь спать с Хэнком, тогда все в порядке.

— Он храпит хуже старой дворняги, — возмутился Скелли. — Я лучше пойду спать на конюшню. Да, кстати, Хэнк должен мне пиво.

С этими словами он повернулся и вышел.

— Сам он храпит еще громче! — усмехнулась Эстер.

«Интересно, какие из этого замечания можно сделать выводы?» — подумала Нола. Тем временем Эстер осмотрела ее с ног до головы.

— Сюда приезжает не много женщин, малышка. Тебя прислали не в невесты?

Казалось, хозяйка гостиницы