Венецианское завещание - Анна Князева

Сергей Вешкин был немного старше ее, однако уже занимал пост начальника отдела безопасности «Евросибирского холдинга», где отец Дайнеки работал финансовым директором. Выслушав просьбу, Сергей пообещал перезвонить.

Спустя несколько минут раздался звонок:

– Я договорился. Через полчаса жди меня во дворе.

Они подъехали к зданию Государственного архива. В вестибюле их ожидала невеста Сергея Вешкина – Тамара.

– Помоги. – Сергей чмокнул ее в щеку и на ходу бросил Дайнеке: – Желаю удачи.

– Подожди. Еще одна просьба. – Она протянула записку, полученную от соседки пана Стани́слава. – Пробей, пожалуйста, номера, узнай, чья машина и адрес хозяина.

– Зачем?

– Я в этой машине сумку забыла.

– Ладно, завтра все сделаю.

Уже через два часа, проведенные в удаленном закутке архива, Дайнека многое узнала о своем прапрадеде, архитекторе Бережном, о его жене и сыне, Николае Михайловиче.

Она выяснила, что Николай Бережной побывал в Венеции, в 1901 году вернулся в Москву, в дом, где жили его родители. И что одну из его картин купил знаменитый меценат Третьяков.

В декабре того же года Николай Бережной застрелился.

Дайнека ощутила болезненный укол. Казалось, что ей до того: все случилось слишком давно. И все же она сожалела о раннем уходе Николая Бережного.

Возможно, в ней проснулось то самое потаенное чувство, которое навсегда связывает людей одной крови.

Маурицио Бартолли преподавал итальянский язык на курсе, где училась Дайнека. В университете все знали историю его любви. Влюбившись с первого взгляда в русскую, он, не задумываясь, покинул Италию и воссоединился с предметом своего обожания. Теперь вместе с женой Татьяной они были счастливыми родителями троих детей.

Маурицио был немногим старше Дайнеки, кроме того, среди студентов он слыл демократом. Все эти обстоятельства, а также то, что она имела пятерку по итальянскому, повлияло на их отношения, которые уверенно можно было назвать дружескими.

Дайнека и Маурицио сидели на откидных стульях в коридоре у дверей кафедры иностранных языков. Он вглядывался в развернутый лист.

– Невероятно! Похоже, это действительно купчая на дом в Венеции. Но как документ оказался у тебя?

– Он хранился в архиве моей бабушки.

– Послушай… – Мура (так его звала Дайнека) подозрительно долго изучал документ. – Ничего не понимаю. Ты сказала, что купчая хранилась у твоей бабушки. Получается, что эту ксерокопию сделали сто лет назад?

Дайнека не торопилась с ответом.

– Если не хочешь, не рассказывай, – разочарованно отступился он.

– Документ был похищен до того, как архив попал ко мне. Потом случайно… я нашла этот листок.

– Но кто же его похитил?

– Внук нотариуса, Костик Мачульский. Он тоже юрист, именно в его доме я обнаружила ксерокопию купчей.

– Почему ты не потребуешь, чтобы он вернул подлинник?

– Костик сбежал в Италию.

– Может быть, просто в отпуск?

– Нет, здесь дело посерьезней.

– Ты сообщила об этом в полицию?

– Но что я могу там сказать? Что существовал некий документ, которого я и в глаза-то не видела? К тому же Костика обвиняют в убийстве его подруги. – Дайнека задумалась. – Для чего ему эта купчая?..

– Для того, чтобы стать хозяином палаццо, – сказал Мура. – Неужели как юрист он не понимает, что нет никаких шансов получить наследство. Он не является членом семьи Эйнауди. – Маурицио изумленно уставился на бумагу. – Посмотри, контора поверенного располагалась в том же доме, на Калле Корона 4464!

Она с сомнением взглянула на сероватый лист.

– Как думаешь, купчая потеряла свою силу? Срок действия и все такое…

– О чем ты говоришь?! – воскликнул итальянец. – Это же La Proprieta Privata! Частная собственность! – И, утерев пот со лба, трагически прошептал: – У таких документов не существует срока давности. Это свято!

– Мура, мне нужно срочно ехать в Италию.

– Для чего?

– Я должна отыскать Костика. Ему необходимо вернуться в Россию как можно скорее, пока он не наделал глупостей. Заодно заберу у него подлинник купчей и верну ее кому-нибудь из потомков Екатерины Эйнауди.

– Le buone azioni non vanno mai perdute[1]. Я помогу тебе. – Маурицио достал записную книжку, что-то написал, вырвал листок и отдал его Дайнеке. – Срочно вези документы. Здесь все, что требуется для поездки. Завтра же схожу в итальянское посольство и сделаю визу. И учти. – Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Официальная цель твоей поездки – изучение итальянского языка во время каникул. Я знаю одну школу в Венеции, сегодня через деканат забронирую для тебя место. Теперь насчет этой купчей. Советую сходить в одно учреждение. Там ты получишь ис-чер-пы-ва-ющу-ю кон-суль-та-ци-ю!

Мура расплылся в довольной улыбке. Он обожал мудреные русские слова и получал огромное удовольствие, когда выговаривал их без единой ошибки.

Не сомневаясь, что это именно тот дом на Садово-Спасской, Дайнека вдавила кнопку звонка, расположенную рядом со входом в подъезд. Из динамика раздался голос охранника:

– Слушаю…

– Мне нужно войти. Агентство «Каза Итальяна».

Раздался механический щелчок, дверь приоткрылась.

– Проходите, второй этаж.

Облицованные «камнем» стены, обычные лестничные марши. У входа на этаж сидел охранник.

– По какому вопросу? – Он посмотрел на нее скорее нейтрально, чем дружелюбно.

– По вопросу… – Дайнека не могла подобрать подходящего слова. – В общем – консультация.

– Проходите, в холле на ресепшене вас направят.

Щелчок – и дверь распахнулась. Войдя в нее, Дайнека удивилась четкости, лаконичности и отлаженности процесса. Еще больше она удивилась, когда, подойдя к стойке, услышала от красивой длинноволосой девушки:

– Здравствуйте. – Последовала милая улыбка. – Консультация какого рода вам нужна?

«Уже все знает», – восхитилась Дайнека, а вслух произнесла первое, что пришло на ум:

– Юридическая.

– Вторая дверь направо.

Дайнека пошла к двери, на которую указала девушка. Она распахнулась, перед Дайнекой стоял улыбающийся мужчина, лысоватый, крепкий и невысокий. Гостеприимным жестом он пригласил ее войти.