Смерть как средство от бессонницы - Павел Агалаков

— Не я, а Юлия Максимовна. Она пришла к такому заключению, когда изучила вот эти документы. — Грибин выложил на стол еще несколько бумаг.

Андрей вопросительно посмотрел на Гусеву.

— Я просто сравнила финансовые поступления и отчетность по расходам, которые предоставлялись банку, — пояснила она.

Ильин одобрительно кивнул.

— Итак, на полученные средства были построены еще два свинарника, — продолжил Михаил. — Хрюшки плодились, поголовье увеличивалось, Спицын и Лукьянов радовались. В девяносто седьмом в России стало модно употреблять в пищу экологически чистые продукты. И тут сработала лукьяновская смекалка. Он запускает в продажу новую линейку продукции под брендом «Дворянские деликатесы». Она производит фурор на нижегородском рынке. Спрос превышает предложение. Шутка ли, эти самые деликатесы производятся из мяса свиней, получивших награду на самой престижной московской выставке. По правде сказать, сырье оставалось все таким же низкокачественным, просроченным и заграничным. Зато на каждой упаковке красовалось изображение медальки как символ качества и экологичности. В начале девяносто восьмого года АОЗТ стало задыхаться от недостатка производственных мощностей. Тогда Лукьянов и Спицын решают взять очередной кредит. Банк дает деньги без проблем. Через полгода в стране грянул финансовый кризис, но и тут друзьям ужасно подфартило. Кредитные рубли были заранее переведены в доллары. Бизнесмены слили баксы по бешеной цене, открыли новую контору, быстро перевели в нее материальные и все прочие активы, а АОЗТ ликвидировали, предварительно рассчитавшись с банком. Короче, убили двух зайцев. И бабки в кармане, и фермы с комбинатом остались при них. Деньги потратили с умом. Они скупили по дешевке разорившиеся птицефабрики, коровники и свинарники по всей области и вошли в новый тысяча девятьсот девяносто девятый год в качестве обладателей крупного концерна под названием «Мясной рай». Мощная сырьевая и производственная база позволила им за короткое время завоевать три пятых рынка Нижнего Новгорода и области. Сейчас они белые и пушистые, платят налоги, зарплаты, помогают детским домам, изготавливают продукцию из собственного высококачественного сырья и выигрывают тендеры.

— Миша, тебе бы не за компьютером сидеть, а книжки писать, — пошутил Копылов.

— Леха, твой юмор не блещет разнообразием. Ты мне про мой музыкальный талант то же самое говорил, — парировал Грибин. — Так что шутка не засчитывается, хотя и принимается в качестве комплимента мне и Юлии Максимовне.

— Согласен. — Алексей протянул Михаилу ладонь. — Мир?

Грибин привстал и хлопнул по ней в знак согласия.

— Ну что, теперь успокоились, словоблуды? — спросил Ильин.

Грибин и Копылов согласно кивнули.

— Едем дальше. Леха, ты не спросил у Лукьяновой, какие в последнее время были отношения у ее мужа со Спицыным.

— А как же, конечно спросил. Она сказала, что как всегда. Вообще, по ее словам, они были неразлейвода. Больше того, Спицын крестил их сына.

— А тот сейчас где?

— Лукьянов-младший учится в Йельском университете.

— Где? — удивленно спросил Грибин.

— В Америке. Закончит учиться, будет высококлассным адвокатом.

— Тогда я ничего не понимаю. — Ильин покачал головой. — Друзья неразлейвода. Спицын — крестный отец сына Лукьянова, а на такое дело кого попало не берут. Бизнес процветает, денег хватает. Какой смысл убивать Спицына?

— Версия об убийстве на почве профессиональной деятельности рассыпается в пух и прах, — констатировала Гусева.

— Есть еще один момент. — Копылов многозначительно поднял указательный палец. — Жена Спицына рассказала, что однажды ее муж пришел домой не в духе. На вопрос, что случилось, он ответил, мол, с Денисом творится неладное, как бы дело не завалил. Есть и еще одна странность. Обе женщины мне сказали, что полицейский, который приходил до меня, особо не трудился выяснять детали, задал пару дежурных вопросов и был таков.

— А кто приходил, они не сказали?

— Сказали, сержант какой-то. Длинный, тощий. Форма на нем болталась как на вешалке.

— Сержант? В форме? — удивилась Гусева.

— То-то и оно, Юлия Максимовна. Сержанты на опрос не ходят. Поэтому я и сказал, что все это показуха.

— Примет этого полицейского они, наверное, не помнят? — спросил Ильин.

— Михалыч, я все приметы с их слов уже назвал. Повторить?

— Не стоит. — Ильин открыл блокнот и сказал: — Давайте подытожим. Факт убийства Спицына Лукьяновым налицо. Скорее всего, преступник пребывал в бессознательном состоянии, хотя не употреблял алкоголя и наркотиков.

Грибин, Копылов и Гусева утвердительно кивнули.

— Возможен вариант с психокодированием. Полиция устроила на месте преступления балаган. Лукьянова закрыли в СИЗО и колют на чистосердечное признание. Я ничего не упустил?

— Тощего сержанта, — подсказал Копылов.

— Да. — Андрей сделал пометку в блокноте. — В общем, дело ясное, что дело темное. На завтра задания все помнят? — Он оглядел присутствующих и получил утвердительные кивки. — Тогда совещание объявляю законченным. Все свободны. Леша, прошу, отвези Юлию Максимовну домой.

— Андрей Михайлович, а как же вы? — осторожно спросила Гусева.

— Я тут еще немного побуду. Кое-что обмозговать нужно. До свидания.

— Михалыч, много кофе не пей, это вредно, — сказал Копылов.

— Пошел отсель! — Ильин махнул рукой и достал чашку из ящика стола.

— До завтра, Андрей Михайлович, — сказал Грибин, аккуратно складывая бумаги.

— Уже до сегодня. Все, давайте!.. — Андрей подошел к кофемашине, нажал кнопку и подставил чашку под фырчащую темно-коричневую струю.

Дурманящий аромат кофе мгновенно заполнил кабинет. В голове Ильина вихрем пронесся весь сегодняшний день. Гуцану, дымящий дешевым табаком в перерывах между опрокидыванием стопок, тошнотворный запах пельменей в горшочках, старые красные кирпичи корпусов СИЗО, мрачная допросная и окровавленное лицо Лукьянова.

«Что же с тобой, господин бизнесмен, случилось? Почему ты убил своего партнера?» — раздумывал Андрей, глядя на тонкий, едва заметный дымок, поднимающийся над чашкой.

— Доброе утро, дядя Сурен.

— А, Рубенчик, здравствуй. Какие новости?

— Я поговорил со своим человеком, как вы просили, насчет лейтенанта. Он его хорошо знал. Этот Копылов служил в убойном отделе, недавно куда-то перевелся вместе с начальником. Мой знакомец не знает, где он теперь обретается, но может его найти через общих знакомых.

— Очень хорошо. Пусть разыщет и поговорит с ним по-дружески, чтобы не делал лишних движений. Ты меня понимаешь?

— Да, дядя Сурен, понимаю.