Последняя драма Шекспира - Наталья Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да почему же, Лаврентий? – Лизе наконец удалось сбросить его руки со своих плеч и отстраниться. – Не навсегда же Анна пропала, найдется…
– Зови меня Лавриком… – промурлыкал он ей на ухо и добавил совсем тихо: – Не соглашайся на Дездемону, вдруг тебя тоже придушат. И что у вас там намечается еще – «Гамлет»? И на Офелию тоже не соглашайся, утопишься.
Развернулся круто на каблуках и хлопнул в ладоши, призывая к вниманию.
– Ну, мои душечки, сейчас с вами папочка разберется! Кто первый, красавицы?
Девицы тут же бросились к нему, и Лиза свернула к Ленкиной конуре, которую подруга гордо именовала кабинетом.
– Ух! – Она уселась на стул и схватила бутылку воды, что стояла у Ленки на столе рядом с компьютером. – Ну, еле вырвалась от Лаврентия! Ну, какой же он все-таки бабник!
– Не обращай внимания, – Ленка отобрала у нее бутылку, – это все так, для имиджа.
– Да брось ты!
– Что брось, что подними, – упрямо возразила Ленка, – третий год тут работаю, все вижу, и ни разу не видела ни одну бабу, с которой он реально спал.
– Как это? – удивилась Лиза.
– А вот так. Целоваться, руки распускать – это он всегда готов, а что касается остального…
– Он что… – Лиза помедлила… – этот самый?
– Никто не знает, – ответила Ленка, – однако что он с девками из агентства не спит – это точно. Они бы и рады, да ему нафиг не нужны. Ну ладно, рассказывай, что там у вас в театре.
Лиза знала, что с Ленкой хитрить нельзя, поэтому рассказала все как есть.
– Сволочи! – охарактеризовала Ленка ее коллег. – В театре всегда гадюшник.
– Короче, надо выяснить, откуда взялась эта убитая девица. Что она актриса, я ручаюсь, так что у вас в базе должна быть.
– И как ты это себе представляешь? – Ленка подняла неприлично заросшие брови. Она вообще не слишком следила за своей внешностью, что странно при ее работе.
– У нас в базе пятьдесят восемь тысяч актеров. Отбрасываем мужиков, их всегда больше, остается примерно тысяч двадцать пять. Ну, ты говорила, девица молодая…
– Максимум двадцать семь, а то и меньше!
– Исключим старше двадцати семи, и получается… одиннадцать тысяч двести пятнадцать, вот! – Ленка кивнула на экран компьютера. – Она точно не из Петербурга?
– Да нет, помреж бы ее узнала.
– Кто – Гиацинтова? Ну, эта всех знает… Если бы у тебя хоть фотка ее была…
– Да откуда? Но если увижу, я ее узнаю, – твердо сказала Лиза, – на всю жизнь запомнила. Как маску-то с нее сняли, смотрим – а это и не Анна вовсе. Но сразу видно, что мертвая. – Лиза вспомнила тот жуткий момент, и ее передернуло.
– Ну не можешь же ты одиннадцать тысяч фоток пересматривать! – вздохнула Ленка. – Думай, Тверская, думай головой, что еще ты про нее знаешь?
– Играла она хорошо… – пробормотала Лиза, – с ролью знакома. И знаешь, со сценой нашей тоже. Ведь это надо без репетиций ни разу не сбиться, куда надо повернуть, где остановиться, не растеряться, не споткнуться… Кто-то ее натаскал… Коготкова! Точно, Анна ее хорошо знала!
– Может, они родственники? – Ленка уже бойко стучала по клавишам компьютера, и через минуту на экране появилась страничка Анны Коготковой.
– Так, год рождения… одна тысяча девятьсот семьдесят шестой… надо же, и правда ей уже сорок два, место рождения… город Горск, это где ж такой?
– Точно, она как-то жаловалась, какие в театре злые люди – она уже больше двадцати лет в Петербурге живет, а ее все провинциальной выскочкой называют!
– Вот, смотри, не эта? – позвала Ленка. – Она тоже из Горска. Большой город, там драмтеатр есть.
– Она! – ахнула Лиза. – Она, Александра Коваленко!
– Угу, точно ей двадцать шесть лет, окончила студию там у них, работала сначала в детском театре… ага, зайчиков на утренниках играла, небось потом в драматический перешла. Список-то ролей большой, а только все не то что второго плана, а даже третьего. В сериалах не снималась – откуда?
– Значит, решила культурную столицу покорять, – вздохнула Лиза, – небось попросила помощи у Коготковой, та ее и пристроила по знакомству. Вот только зачем ей это было нужно…
Она хотела рассказать Ленке про фотографию, обнаруженную в тайнике в гримуборной Анны, и про то, что Коготкова явно старалась походить на женщину с фотографии – прическа такая же и брови…
– Смотри-ка, – удивилась Ленка, просматривая файлы, – а эта Александра Коваленко зарегистрировалась у нас недавно, только на прошлой неделе.
– А чего ж тогда ты ее не узнала?
– А я как раз тогда на больничном с девчонками сидела, ветрянка у них была, только вчера на работу вышла. Вместо меня Милка работала, а ей вообще все пофигу. Одни мужики на уме, в понедельник не помнит, с кем в субботу спала. А ты вообще чего сказать-то хотела? Про прическу вроде…
– Прическа! – Лиза покрутила головой. – Я совершенно запустила собственные волосы, нужно в парикмахерскую срочно! Если Дездемону играть…
– Угу, помнишь, как нам в Театральном говорили? – поддакнула Ленка. – У Офелии волосы не так важны, потому что и не видны совсем. Сначала она такая пай-девочка, папу во всем слушается, чуть не в рот смотрит, королю все про Гамлета докладывает, голос тихий, взгляд робкий, волосы зализаны, глазки в пол, а потом, когда с ума сбрендила, – волосы висят безжизненно, как пакля, грязные все. Иное дело – Дездемона. Она венецианка, там волосам особое внимание придавали, в золотой цвет красили.
– У Коготковой парик был подходящий, эта тоже его надела, оттого ее и не узнали.
– Вот, а ты никакого парика не надевай! Вон, какая у тебя грива! – с завистью сказала Ленка, сама она стриглась коротко, потому что времени с двумя детьми ни на что не хватало.
– А Дездемона – это вам не Офелия. Из нее сексапильность так и прет, опять же себе на уме, и своенравная очень. Недаром отец этому Отелло сказал, чтобы смотрел за ней получше, дескать, отца родного она вокруг пальца обвела, самоволкой замуж вышла, так и мужа обманет, не задумается. В общем, та еще штучка.
– Ленка! – Лиза с удивлением смотрела на подругу. – В жизни от тебя таких речей не слыхала! Тебе бы режиссером быть, трактовка образа Дездемоны у тебя оригинальная! С такой трактовкой можно интересный спектакль поставить!
– А что, не всю жизнь мне у Лаврентия за печкой сидеть, – отшутилась Ленка, – вот подрастут девчонки, и подамся я в режиссеры. Или в критики. А насчет волос ты серьезно подумай. Если чуть в рыжину покрасить да с осветителем договориться, так в луче света они и будут на сцене золотыми казаться.
Мысль была хороша, Ленка, как уже говорилось, была девица практичная и советы давала дельные.
Под Ленкиным нажимом Лиза тут же позвонила в салон, но на ближайшее время все было занято.