Чингисхан. Демон Востока - RedDetonator

Поплавок из пробки «заклевал», Эйрих перехватил удило и начал выводить рыбу на нужную траекторию, чтобы леска не оборвалась и удочка не сломалась.

На крючок насело что-то крупное, поэтому претор выбрал тактику изматывания. Неизвестная рыба активно сопротивлялась, не желая расплачиваться жизнью за жалкого червячка, но силы её были не безграничны. Подгадав момент, когда рыба окончательно вымоталась, Эйрих потянул удило и вынул из воды очень крупного окуня.

— Славная добыча, претор! — раздалось со стороны охранения.

Схватив окуня за жабры, Эйрих освободил его от крючка и бросил в яму с водой, вырытую специально для добычи. Вытерев крючок душистой травой, а затем ветошью, чтобы убрать запах крови предыдущей жертвы, претор нанизал на него нового червячка и вновь закинул в реку.

«Умиротворяющее действо…» — улыбнулся Эйрих, взглянув на мирно журчащую реку. — «О чём я там думал?»

О зерне надо думать усердно. Без зерна не будет городов, а без городов не будет цивилизации. Эйриху было плевать на римлян, но не на их цивилизацию. Цивилизацию он хочет сохранить, чтобы в городах были тёплые ванны и туалеты, чтобы во дворце его всегда была горячая еда, а ещё, чтобы зимой его будущий дворец обогревался гиппокаустом.[9] Ещё, чтобы фабрики продолжали свою работу, снабжая будущие легионы Эйриха оружием и бронёй, а также осадными машинами.

Ему было горестно вспоминать сведения, полученные от его невольника, философа Ликурга: оказалось, что в ныне заброшенных Лауриакуме, Аквинкуме и Карнунтуме какие-то жалкие десятилетия назад находились настоящие оружейные фабрики, производившие щиты, коими снабжались все легионы Западной империи. Эти города стояли в Паннонии, но их забросили после частых набегов квадов и вандалов. Мастера и иные жители бежали в Сирмий, ныне славящийся превосходными щитами, кои Эйрих никак не может закупить, ведь императорского разрешения у него нет и не будет…

«Завоевание Западной империи даст глупцам только золото, а мне дарует потрясающую мощь римских фабрик…» — посетила Эйриха приятная и жизнеутверждающая мысль. — «И я своего не упущу».

Но всего этого не будет, если римляне вымрут с голоду, поэтому «римская проблема» — это также «эйрихова проблема». И лучше ему иметь готовые решения до того, как они возьмут власть в Риме.

«Надо говорить с разными римлянами, находить магнатов-латифундистов, они точно должны что-то знать», — выработал он способы добычи жизненно важной информации. — «Ещё было бы неплохо…»

Снова заклевало, Эйрих перехватил удилище, но быстро понял, что хитрая рыба сумела сорваться с крючка. Но только он собирался вытаскивать из воды крючок, как его с неожиданной силой потянуло. Пришлось вновь перехватывать удочку и бороться с очень крупной рыбой, решившей поживиться с крючка дармовой пищей.

— Ух! — чуть не рухнул Эйрих в воду, когда удочку в очередной раз неистово дёрнуло.

Тактику он выбрал старую — дать рыбке порезвиться, чтобы она израсходовала все свои силы, а потом уже подсекать. Леска у него из шёлка, должна выдержать даже самую крупную речную рыбу.

Борьба продолжалась долго. Рыба никак не желала сдаваться, не желал её отпускать и Эйрих. Леска не подвела, но начала трещать удочка, поэтому он перехватил её повыше и продолжил противостояние.

Воины из охранения тихо подбадривали его, кое-кто уже забился на спор, а Эйрих сосредоточился на противодействии метаниям рыбы.

Наконец, он руками почувствовал, что противник сдаётся, но рисковать не стал, движениями удочки побуждая рыбу метаться. А вот когда её начало «таскать» вслед за движениями Эйриха, он с достоинством вытащил рыбу на поверхность.

Это оказалась здоровенная кумжа, позарившийся на остатки червячка.

«Погибла она очень дёшево, ей должно быть обидно», — констатировал Эйрих, извлекая измотанную кумжу на берег.

Взяв рыбу за жабры, Эйрих примерно взвесил её.

— Почти полталанта, если не ошибаюсь… — произнёс он. — Хороша!

Воины радовались добыче чуть ли не больше. Одобрительные возгласы победителей, а также недовольное ворчание проспоривших — хоть какое-то развлечение.

— Претор, может, пойдём уже? — спросил один из воинов. — Этой рыбёхи хватит, чтобы накормить десяток!

Эйрих оглядел воинов неопределённым взглядом, затем посмотрел на спокойную реку, в которой водится ещё очень много рыб…

— Ладно, пора уже, — решил он. — Заберите стул, об удочке я сам позабочусь.

Спустя, примерно, полчаса, они уже были в лагере, где Эйрих передал добычу Хрисанфу, чтобы тот не дал рыбе пропасть зря, а сам пошёл к Инцитату. Лагерь был собран, а воины готовы к выдвижению.

Это значит, что пора в путь.

/ 14 апреля 409 года нашей эры, Западная Римская империя, регион Венетия и Истрия, у города Патавий/

Слегка потрёпанное в прошедшей битве войско прибыло к стенам Патавия ближе к полудню. Эйрих внимательно осмотрел городские стены и обнаружил на них множество защитников.

Брать город он не собирался, но римляне об этом не знают, поэтому имело смысл побеседовать с его властями и стребовать небольшую дань за отсутствие беспокойства со стороны Эйриха.

— Ставьте наши грозные орудия, величайшие инженеры эпохи! — с усмешкой приказал Эйрих.

Незадолго до прибытия к городу, Эйрих распорядился нарубить леса и заготовить имитации осадных машин. Имитации делали под чутким руководством самого Эйриха, а тот опирался на иллюстрации из трактата «Устройство военных аппаратов и катапульт» авторства Битона. Верёвки в нужных местах, жилы накручены где надо, даже приспособили бронзовые чаши под метательные лукошка — всё, как положено. Издалека эти «машины войны» будут выглядеть не хуже настоящих.

Наверное, это было влияние настроения, но Эйрих решил озадачить воинов дополнительной работой и приказал построить почти настоящую осадную башню, совсем как у Битона.

«Ну… почти как у Битона», — широко заулыбавшись, подумал он.

Высоту стен Патавия Эйрих уже знал, поэтому приказал соорудить нечто с мостиком примерно на этом уровне, чтобы римляне прикинули всё и поняли, что это построено по их стену.

Битон писал об «Элеополисе»,[10] грандиозном сооружении, вершине инженерной мысли, а Эйрих не был инженером, о современных осадах знал преступно мало, поэтому соорудил кое-что попроще, но всё равно функциональное и затейливое.

Стена Патавия возвышалась над землёй чуть выше пяти пассов и выглядела грозной преградой, ведь примерно через акт[11] стены высилась крепостная башня. Брать такое штурмом очень тяжело и дорого, но возможно. Впрочем, Эйрих рассчитывал решить всё сравнительно мирным путём.

«Осадные орудия» собирались в обозначенных Эйрихом местах — он следовал инструкциям Энея Тактика, изложенным в трактате «О перенесении осады». Если среди римлян есть осадный инженер, а такой там может быть, то он поймёт, что его город готовятся штурмовать не случайные варвары, а компетентные захватчики.

Шли часы, город был оцеплен со всех сторон, попыток прорыва не предпринималось, только по реке Медоакус