Демиурги. Полигон богов - Иар Эльтеррус

— В любой момент, — неохотно ответил тьян Лойвен. — Я сам видел в скорлупе трещины, в которые пытались просунуться крохотные серебристые коготки. Дело часов, если не минут…

Его прервал чей-то протяжный вопль сверху. Хранитель Змеиного Гнезда обернулся и что-то спросил на неизвестном Ненике языке, ему хрипло ответили. Он выругался и уже понятно сказал:

— Ну я же говорил! Вылупился, сволочь! Поймать не сумели, сбежал. На поиски…

— Проклятье! — выругался мэтр Охилор. — Хотя бы кто вылупился, рассмотрели? Самец или самка?

— А по нему, думаете, видно? — с досадой махнул рукой тьян Лойвен. — Боюсь, узнаем только после выбора.

— Значит, остается ждать, — констатировал сьер Дойл, облокотившись об ограду площадки. — Что ж, будем ждать.

— Будем, — согласился маг. — Я бы с радостью сейчас веселился вместе с учениками, а не торчал здесь.

— Не мне вам рассказывать о долге, — пробурчал инженер, доставая откуда-то небольшую флягу. — Ройх[9]будете?

— Не откажусь.

Они выпили по глотку, хранитель Змеиного Гнезда раздраженным жестом отказался. Неника наблюдала за этими тремя с боязливым интересом и размышляла. Значит, сказки о снесенном несколько лет назад серебряном яйце оказались вовсе не сказками и действительно вылупился Треглавый Змей, о котором шепотом рассказывали среди дворцовых слуг, причем рассказывали такую чушь, что уши вяли. По крайней мере, Неника никогда не верила в досужие россказни, не верила и в само существование Треглавого. Выходит, была неправа. Вспомнилась книга «Сумерки мира» Трафельгора Сурайского, которую давал ей читать покойный сьер Орвас, и девушка подосадовала на себя, что не поверила великому ученому, решив, что даже он поддался влиянию бездумной толпы. Наука на будущее — не делать поспешных выводов, не имея достаточно информации.

Мимо промелькнуло что-то небольшое, юркое, серебристое. Девушка встрепенулась, пытаясь понять, что это, но неизвестное существо скрылось среди лиан и принялось надрывно верещать, словно чего-то требуя. Но чего оно требует?..

— Это он! — возбужденно выдохнул тьян Лойвен. — Он!

— Кто? — растерянно повертел головой по сторонам мэтр Охилор.

— Да Треглавый, чтоб он провалился! Это он верещит!

— А зачем верещит-то? — удивился сьер Дойл.

— Вспомните старые хроники, — ядовито посоветовал хранитель Змеиного Гнезда.

— Он выбрал?.. — вытянулось лицо мага. — Но здесь же никого нет, кроме нас! А он стариков не выбирает! Или выбирает?..

— Если бы он выбрал кого-то из нас, то уже опустился бы избраннику на плечи, — отрицательно покачал тьян Лойвен. — Значит, здесь есть еще кто-то, кого мы не видим, а Треглавый чувствует.

— И где этот кто-то? — хмуро поинтересовался сьер Дойл. — Эй, стража! А ну-ка кликните сюда рьина Томаха!

Неника в ужасе сжалась за лианами, очень надеясь, что ее не найдут. И зачем она сюда сунулась, дура несчастная?! За такое и насмерть запороть могут! И на соляные копи сослать! И даже в рабство продать! А внизу тем временем воцарился знатный переполох. Откуда-то появился командующий стражей, рьин Томах, огромного роста, больше пяти локтей, суровый седой мужчина со шрамом через все лицо. Его сопровождали десяток лучников.

— Спрятаться здесь негде, — заявил командующий после того, как ему поведали о подозрениях тьяна Лойвена.

— А там? — указал в заросли лиан над головой кто-то из лучников. — Там и два десятка без проблем скроются.

— Точно, — согласился рьин Томах. — Эй, там, наверху! А ну слазь, не то щас стрелами закидаем!

Неника зажмурилась и принялась отчаянно молиться Слепому Игроку, прося скрыть ее от взоров стражи. Однако когда вокруг нее зашелестели в зарослях стрелы, не выдержала и тихонько, как детеныш тайша[10], запищала.

— А ну слезай, я сказал! — рявкнул начальник стражи, услышав этот писк. — Слезай, не то пристрелим!

Этого Неника уже не выдержала. Она спустила вниз веревку и соскользнула по ней как раз под ноги рьину Томаху. Лучники тут же взяли ее на прицел. Девушка вытянула вперед руки, показывая, что в них ничего нет.

— Простите… — сквозь слезы пролепетала она. — Я ничего дурного не хотела, только на змей посмотреть…

— О, я ж ее знаю, — заговорил стоящий за спиной начальника стражи рыжий парень.

— И кто она?

— Да одна из дворцовых кухонных девок, не раз ее видал.

— Кухонная девка — и вдруг корнелазка?! — изумился рьин Томах. — Ну дела-а-а…

В этот момент все и случилось. Над ними раздался вопль Треглавого, мелькнула какая-то тень, и в плечи Неники вцепились крохотные коготки. Средняя голова змея легла на ее голову, накрыв раздвоенным языком лоб, остальные две накрыли собой руки. Крылья распахнулись во всю ширь над лопатками. Хвост свернулся спиралью и вонзился в поясницу девушки, вызвав крик боли и судороги.

— Держите ее! — заорал ринувшийся к Ненике хранитель Змеиного Гнезда. — Не дайте упасть на спину! Не дайте помять змееныша!

Лучники, побросав оружие, подхватили девушку и осторожно уложили ее животом вниз на пол. Она билась в корчах и надрывно кричала, так кричала, что даже привычных ко всему воинов пробирало. Они со страхом и отвращением смотрели на медленно погружающегося в тело Неники Трехглавого. Не прошло и четверти часа, как о змееныше стало напоминать только подобие инкрустированной крохотными драгоценными камнями татуировки. На тыльной стороне ладоней виднелось изображение змеиных голов, да еще одна была на лбу. Последняя слегка выступала вперед, опираясь о кожу двумя клыками. Плечи, грудь, спину и поясницу девушки покрывала серебристая чешуя.

— Отпустите меня! — внезапно раздался холодный женский голос.

Лучники вопросительно посмотрели на командира, тот бросил короткий взгляд на наставников князя.

— Отпустите! — коротко каркнул мэтр Охилор, в этот момент как никогда похожий на старого облезлого ворона, разочаровавшегося в жизни.

Неника медленно встала и повернулась лицом к трем старикам. Ее зрачки стали вертикальными, а сами глаза — янтарными, пугающими, нечеловеческими. В них горела безумная ярость. На лбу красовалась приоткрытая пасть змея, опирающаяся о кожу клыками. Изо рта девушки выдвинулся слегка подрагивающий раздвоенный змеиный язык. Выглядела она жутковато.

— Приветствую вас, Владычица! — первым опустился на одно колено придворный маг.