Проект Триада - Ео Рэеллин

Ещё каких-то пару минут назад он не рассматривал своего напарника как сексуального партнёра, но сейчас ситуация резко встала с ног на голову. Неужели его настолько возбудил вид обнажённого парня? Или просто секса не было давно, и организм требовал какой-никакой разрядки? Даже на трезвую голову. Руки шарили по всему телу Радека – худому, нескладному. Член его тоже начал вставать – Билл обхватил и несколько раз передёрнул. Радек тем временем расстегнул ширинку и высвободил давно возбуждённый ствол.

Билл опустил взгляд: хоть в чём-то они были равны. Радек, как будто угадывая, как нужно ласкать, вновь заставил его задрожать. Тёплые губы коснулись шеи, пальцы свободной руки прошлись вдоль позвоночника и пробрались, минуя брюки и трусы, к ягодицам. Билл честно хотел отвечать на ласки, но у него настолько перехватывало дыхание от смелых прикосновений, что он едва соображал, а потом и вовсе кончил, забрызгав семенем живот Радека. Тот отстранился, убирая руку Билла со своего члена.

– Йори не дурак, – с каким-то щемящим чувством сказал Радек и, отвернувшись, начал погружаться в ванну.

Хотелось предложить помощь с его стояком, но Билл вдруг почувствовал себя лишним, а потому просто сполоснул член и руки в раковине и вышел.

Билл не сразу понял, что недомогание после неудачной интеграции улетучилось. В голове было ясно, никакой ломоты и туманности. Он прилёг на кровать и попытался понять, что произошло: отрицать факт, что его завёл вид обнажённого Радека, было бы глупо. Что-то переключилось в мозгу, когда из раздражающего во всём парня тот превратился в желанный объект. А может, причиной для первоначального раздражения было то, что Радек сразу понравился чем-то, но совершенно не был похож на Дайну, а ещё выставлял между собой и Биллом невидимую стену? Несколько минут назад эта стена, кажется, начала рушиться. Если бы Радек позволил ему ответить на ласки, то Билл стопроцентно был бы в этом уверен.

Следующую попытку интеграции назначили на утро. Билл уже не ждал никаких чудес, зато не нервничал, да и Радек больше не избегал его, общался спокойно, но вёл себя так, будто вчера ничего особенного не произошло. Однако у Билла от одного воспоминания об его языке, мазнувшем по шее, о зубах, слегка прикусивших мочку уха, по спине пробегали мурашки. Секс для него давно уже стал просто средством снятия накопившегося стресса наряду с алкоголем, так что сам факт обычной дрочки, который будоражил его ум и тело спустя несколько часов, был из ряда вон выходящим.

– Пилигрим, Ветер, доброе утро! – поприветствовал Лис. – Ветер, как ты?

– Лучше, – сухо ответил тот.

– А меня не хочешь спросить, Лис? – ухмыльнулся Билл.

– По тебе видно, что всё хорошо.

Пора уже ревновать? Билл не понимал Лиса. Как и не понимал, что могло стрястись с Радеком, который вёл себя и выглядел обычно. Кажется, это у него, Билла, после вчерашнего должны быть проблемы с самочувствием. Хотя их не было. Странно.

– Один, два, три…

Сознание в этот раз было кристально чистым – ангар, бригада парамедиков, подходящий к ним Йори, – Билл видел глазами «Лисы», как своими. Радек обнаружился в интеграции не сразу, но не потому, что забился в угол процесса, нет, наоборот, его разум воспринимался таким же обширным, как и у биокорабля. И точно таким же ненавязчивым.

«Ветер, ты видишь?» – спросил его Билл.

«Да».

Через несколько минут плавания в этом бульоне из мыслей Билл начал проверять системы корабля, словно оказался на больничной койке и теперь шевелил пальцами ног, чтобы понять, слушаются ли они. Лис слушался сначала неохотно, а потом полностью отдал контроль над своим композитным телом. Радек же просто наблюдал, его связных мыслей Билл не слышал, но плюс этого расклада был в том, что никто не вмешивался. Как когда-то делала Дайна, которая не была сильным пилотом, зато замечательно ассистировала.

«Конец интеграции», – сообщил Лис, разрывая связь.

Билл соскользнул на пол с кресла пилота, бросив взгляд на Радека, который не сдвинулся с места и, вероятно, пытался переварить полученный опыт.

– Пойдём, – сказал ему Билл, кивая в сторону выхода.

Выбираться из корабля поодиночке почему-то не хотелось. Не то чтобы в этот раз получилось что-то серьёзное, но хотя бы никто никого не покалечил. До режима симуляции полёта так и не дошло.

– Тридцать семь! – у трапа их уже ожидал воодушевлённый Йори. – Ко мне в кабинет!

Билл переглянулся с Радеком, который вновь погрустнел. Впрочем, и у него не было никакого желания объяснять доктору причину неожиданного успеха. Слишком личным был вчерашний спонтанный контакт. В своё время никто не копался в нижнем белье пилотов триад. А сейчас Билл не был уверен в неприкосновенности своей личной жизни.

– Билл, Радек, может, поделитесь, что произошло вчера? – вкрадчивым голосом начал Йори, когда пилоты заняли места напротив его стола.

– Ничего такого… – не поднимая глаз, произнёс Радек.

– Он мне подрочил, – громко ответил Билл – ясно же, что доктор к этому ведёт, вроде не дети уже, чего стесняться.

– Вот как, – Йори перевёл взгляд на покрывшегося красными пятнами Радека. – Что ж, в физическом плане ваша совместимость больше, чем в психическом. Можно начать с малого. – Выбравшись из-за стола, доктор направился к шкафу, откуда достал довольно-таки объёмный пакет и протянул его Биллу: – Возьмите, должно пригодиться.

Уже оказавшись в квартире, Билл решился туда заглянуть:

– Что за… – чуть не выругался он, извлекая оттуда бутыльки со смазкой и даже парочку анальных пробок.

– Йори добивается своего любой ценой, – прокомментировал содержимое пакета Радек.

– Любой? – поднял брови Билл. – Все пары пилотов трахаются – общеизвестный факт. Ты не в курсе?

– В курсе, – насупился Радек и после ушёл в свою комнату.

Билл отнёс добро в ванную – сейчас вчерашний скандал с последующим сеансом мануальной терапии казался сном. Нет, тело ещё помнило чуткие прикосновения, но подойти к Радеку и, допустим, предложить новый раунд он бы не смог. И дело даже не в воспитании – просто опять перестал понимать своего напарника. Либо же тот вновь закрылся. Не на ментальном уровне, который Биллу был недоступен, а на физическом. Взгляд, жесты – всё говорило о скованности и нежелании общаться.

До обеда оставалась пара часов, делать было откровенно нечего, потому Билл забрался в огромную даже по планетарным меркам ванну. Ждать, пока вода наберётся, не хотелось (всё-таки система рециркуляции на «Вортекс» не резиновая), потому просто включил душ. Тёплые струи гладили тело – стоять можно часами, но въевшаяся под кожу за годы войны привычка к экономии не позволила распоряжаться таким образом даже с, казалось бы, халявными ресурсами – вышел, неспешно вытираясь большим полотенцем, разглядывая в зеркальном шкафчике уставшее и небритое лицо. Билл долго бы ещё любовался своим отражением, раздумывая об актуальности трёхдневной щетины, когда в дверь постучали.