Духовный путеуказатель - Мигель де Молинос

class="a">[24] и вынужденные мысли к своему рассматриванию, всегда ища Бога вовне, вместо того, чтобы войти в себя самих, где они бы и обрели Его.

19. На то же самое жаловался Св. Августин, когда Бог вёл его на внутренний путь, обращаясь к Нему[25]: Как овца погибшая, заблуждался я, ища Тебя вне, тогда как Ты внутри. Много трудился, ища Тебя вне себя, а Ты обитаешь во мне, только бы мне возжелать Тебя. Обошёл я веси и градские стогны в мире сём, ища Тебя, и не нашёл, потому что я худо искал того вне, что было внутри.

20. Ангельский Учитель Фома, который, впрочем, в своих писаниях столь смиренномудр, что будто посмеивается над теми, кто ищет Бога извне, заключениями разума, когда Он внутри, в них, говорит: Велика слепота и глупость у тех, кто всегда ищет Бога, кто по Нему воздыхает, призывают Его ежедневно в молитвах своих [словно бы Он очень далеко от них был], когда они, однако, сами, как говорил апостол, есть храм живого Бога, седалище Его и жилище, в котором Он престол Свой имеет. Кто столь несмышлён, чтобы искать вне своего дома то, о чём он знает, что оно в доме положено? Или кто может использовать для себя вещь, которую он только ищет? Или кто получает силу от пищи, которую он желает, а не вкушает? В таком состоянии находится жизнь мнимых праведных, которые всегда ищут Бога и никогда не находят, но наслаждаются тем, что все дела тех мнимых праведников становятся несовершенными.

21. Воистину, Господь наш Иисус Христос хочет, чтобы все Его ученики и последователи, особенно простые и не учёные, были совершенны. Подобно тому, как он плохих людей и невежд избрал Себе в апостолы, но и к Своему небесному Отцу обращался так (Мф. 11:25): Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам, простодушным и незнатным. И то известно, что такие люди могут достигать совершенства не рассматриваниями и тонкими размышлениями, к достижению которого они так же способны, как и всеучёнейшие, поскольку оно состоит преимущественно в движениях воли.

22. Св. Бонавентура учит, что ни о чём — ни о самом Боге — мыслить не полагается, ибо это несовершенство — рассматривать Его известными нам категориями, образами и видами, сколь бы тонки они ни были [как то воля, благость, Троица или даже само Божественное Существо], так как все эти образы и представления, какие кто себе о Боге воображает, хотя бы и могли быть Ему приятны, не есть, однако, сам Бог, не допускающий никакого образа и вида, под которым бы Он мог быть понимаем. Не следует здесь, говорит этот Святой[26], ни о том, ни о другом, ни из тварей, ни из Ангелов, ни о Триединстве мыслить, поскольку Премудрость этого [т. е. божественного созерцания] приобретается не остромысленным рассматриванием, но любовью, вожделением и движением воли.

23. Мог ли этот святой муж сказать яснее? И захочется ли в рассматривании этого печалиться или жаловаться и прекращать упражнение молитвы лишь потому, что ты в ней уже не можешь придерживаться своих мыслей, когда ты, однако, невзирая на это, можешь иметь добрую волю, доброе желание и чистое суждение? Если Бог в юных воронятах (когда они своими родителями бывают брошены за то, что те видят их без чёрных перьев и, может быть, считают, что они не от их рода) действует небесной росою, чтобы они не погибли, но жили, — то разве не сделает Он того же с этими столь дорого искуплёнными душами, хоть они не могут ни говорить, ни в глубокое размышление вдаваться, если они только веруют, возлагают на Него своё упование, отверзают к Нему свои уста, дабы изъявить ему свою нужду? Не будет ли верным, что божественная Его благость заботится о них и снабжает их нужной пищей!

24. Истинно, что это великое страдание, но и особая благодать, когда душа находит себя лишённой чувственной сладости и одной лишь верой ходит тёмными и пустыми путями совершенства, к которому она может приблизиться не иначе как этим, хотя и трудным и вовсе не безопасным путём. Итак, да будет она постоянна, и да не позволит прогнать себя вспять, на прежние свои пути, если рассматривание уже становится безуспешно. Но да верует она твёрдо, да содержит себя тихо, да молчит и да пребывает в покое, да утвердится в терпении, ежели хочет быть благополучна и прийти к божественному соединению, к высочайшему покою, к истинному внутреннему миру.

ГЛАВА IV

Также душа не должна ни печалиться и жаловаться, ни прекращать молитвы, когда находит себя в сухости и без помазания

25. Ты должен знать, что есть два вида молитвы: один нежный, приятный, исполненный сладких ощущений; а другой мрачный, сухой, безутешный и исполненный искушениями и тьмою. Первый вид для начинающих, а второй — для растущих. Первый даёт Бог душе, чтобы привлечь её к Себе; а второй посылает Он ей, чтобы очистить её. В первом поступает Он с нею, как с младенцем, а во втором — как со взрослым человеком.

26. Первый вид может называться жизнью зверей, и он принадлежит тем, кто следует чувственному или ощущаемому благоговению, которые посылает Бог душам, начинающим любить Его, чтобы эта малая сладость привлекла их к восприятию духовной жизни, так же, как зверей к чему-либо побуждают демонстрацией видимой вещи, приятной чувствам. А другой вид по справедливости можно назвать жизнью людей, поскольку в нём отражаются противоположности страстей, хотя нет к этому побуждений чувственной охоты и сладости, а только лишь стремление к достижению совершенства. Что и приличествует разумным людям.

27. Будь уверен, что сухость служит тебе на пользу, ибо она есть не что иное, как недостаток чувственности, которая является большим препятствием, задерживающим многих духовных людей в их развитии и делающим так, что все они деградируют и прекращают молиться, как это можно наблюдать на многих душах, которые в своём благоговении пребывают не дольше, чем продолжается чувственное утешение.

28. Ты должен знать, что Бог применяет покров сухого и безутешного состояния в том случае, когда хочет скрыть от нас то, что Он внутри нас творит и действует внутри нас, и мы бы потому вели себя смиреннее. Потому что если бы мы это знали и ощущали, то нас наполнило бы пустое и причинило бы суетное удовольствие нам самим; мы бы