Мажор на меня поспорил - Джекки Корд

потому что твой Краснов это тоже так не оставит.

— А ему что с этого? Подумаешь задержали его на пять минут.

Я чуть ли не плачу от досады. Мне на себя злиться надо, а я сейчас на Сергея Алексеевича хочу накинуться.

— Говорят, что это больше связано с Сафроновым, а не тобой. — Я вопросительно выгибаю бровь и на нервах вгоняю ногти в ладошки, сжимая кулаки. — Краснов попросил Романа сесть на место, а тот не послушался. У всех на виду оттолкнул препода и свалил вместе с тобой. Твой Алексеевич — это так просто ему не спустит, так что и тебя рикошетом зацепит.

Все, что Марина говорит, меня не утешает.

Если Сафронова накажут, то все будут думать, что из-за меня. И тогда прощай спокойная жизнь.

— Что мне теперь делать?

— Я не знаю, Лиза. — Марина отвечает не задумываясь и плечами пожимает безразлично. — Закрывай как можно быстрее сессию и уезжай. Разве есть другой выход?!

— Думаешь мне удастся это сделать? Краснов один из тех, кто выставляет нам экзамен.

Нервно губу закусываю и начинаю ходить по комнате кругами в поисках решения.

— Ну подойди к нему. Извинись. — Скептически смотрю на подругу после такого совета.

— Ну а что?! — Она глаза округляет. — Попробуй найти к нему подход. В конце концов он мужик…

Цокает и закатывает глаза.

— Эй! — Тут же вспыхиваю в ответ на ее слова. — На что ты меня толкаешь?!

— Я ничего такого не имела в виду. — Маринка сразу спохватывается. — Ты меня не так поняла. Извинись, поулыбайся. Похлопай глазами и упади на дурочку.

— Я? На дурочку?

— Ну тогда я не знаю! — Подруга резко вскакивает с кровати и смотрит на меня с раздражением. — Ты сама создала проблему, Лиза, и еще недовольна, когда тебе пытаются помочь!

Марина в сердцах ногой топает и отправляется на выход.

— Позвони мне, когда будешь готова извиниться!

*****

Мне кажется, что моя голова сейчас взорвется.

Если так подумать, то проще составить список перед кем мне НЕ надо извиняться.

И все же есть доля правды в словах Марины.

Надо хотя бы попытаться поговорить с Сергеем Алексеевичем.

Решившись на это, я дожидаюсь окончания учебного дня.

Надеваю толстовку. Накидываю капюшен на голову. Хватаю со стола очки для работы за компьютером.

— Ну все! Не узнать теперь.

Кажется, сегодня я на себе успею примерить все образы.

Свой вид в зеркале оцениваю, а потом грустнею.

На третьей лекции Краснова я тоже так думала.

Прислушиваюсь к шуму в коридоре и когда понимаю, что почти все разошлись, выхожу.

— Ларина? — Тут же врезаюсь в нашу комменду. — Я уж подумала, что ты уехала сегодня. Кого ни спрошу, никто не видел тебя.

— А я вот тут. — Выдавливаю из себя улыбку вымученную.

— И это хорошо. Тебя в деканате ждут. Только что оттуда бегуна прислали. Говорит, что это очень важно.

Я забываю, как дышать.

Благодарю женщину и на не сгибающихся ногах иду в главный корпус.

Кажется, моя песенка спета.

О том, что все плохо свидетельствует лицо секретаря, который обычно меня всегда с улыбкой встречала.

— Проходи, Ларина. Тебя там все ждут.

— Меня? Все?

Перед глазами от волнения все плывет, и я хватаюсь за спинку стула.

Тело ватное, ноги к месту приросли.

Не хочу я туда идти под страхом кары.

— Да. — Она кивает. — Краснов, Багрянцев и Сафронов.

— Сафронов?! — С ужасом повторяю последнюю фамилию.

Если раньше у меня была робкая надежда, что это никак не связано с инцидентов в пятьсот двенадцатой, то сейчас эта надежда исчезает как тени в полдень.

— Иди уже, Ларина! — Женщина эмоционально меня сплавить пытается. — Еще больше их не зли!

Не знаю, как возможно разозлить присутствующих еще больше, потому что атмосфера в кабинете после моего появления накаляется до предела.

— А вот и наша звездочка. — С сарказмом произносит декан напротив меня.

На меня тут же свой взгляд переводит Краснов, а Сафронов сидит с безразличным видом.

Последнему, кажется, вообще фиолетово на происходящее.

— Проходи, Ларина, садись.

— Спасибо, Петр Семенович.

— Ну что, студенты мои дорогие, рассказывайте, как вы докатились до такой жизни?

— Вы о чем? — Вспоминаю совет Маринки во всех непонятных ситуациях падать на дуру.

— Я о том, что вы вдвоем устроили на паре Сергея Алексеевича!!!

Что ответить я не знаю, но тут о себе напомнить решает Сафронов.

— Ничего мы не устраивали. — Говорит парень с ухмылкой наглой. — Нас там даже не было.

— Тогда что это?!

Я поражаюсь тому, что декан мимо ушей пропускает такое хамство со стороны Романа.

Через мгновение мажору в руки летит телефон, на экране которого застыло видео. Зуб даю, что заснято там все: от моего позора, до позора Краснова.

— Если вы его до конца смотрели, то знаете, что лекция в тот момент не началась.

— Был звонок.

— Но препода не было.

Сафронов не фильтрует слова и не стесняется в выражениях.

— Я задержался, потому что был занят. — раздраженно вмешивается Краснов.

— Ага, с одной из студенток.

Роман все так же невозмутим, но это больше на игру на публике похоже.

— Прекратить! — Ректор с силой хлопает по столу, что мы все на месте подскакиваем от неожиданности. — Сафронов, Ларина! Я так понимаю, что виноватыми вы себя не считаете.

Считаем. Лично я очень считаю.

— Я…

— Нет. — Перебивает меня мажор.

— Так я и думал. — Тут же ухмыляется Петр Семенович. — Однако позволю себе с вами не согласится.

— Что это значит? — Краска покидает мое лицо.

— Вас ждет наказание. Обоих. И определять его будет Сергей Алексеевич.

8

Не понимаю как оказываюсь на улице.

Я под таким впечатлением от произошедшего, что розового слона с неоновой табличкой рядом с собой не замечу.

— Хорошо, что так легко отделались.

Реально все могло быть хуже. Отчисление и отстранение нам не грозит и пока даже не стоит вопрос о том, чтоб лишить меня места в программе обмена заграницей. Главное сейчас не оплошать и сделать так, как нам сказали.

Рядом со мной молча стоит Сафронов. Хмурый, угрюмый. Губы сжаты плотно, челюсть