Иди и смотри - Анхель де Куатьэ

– Что – «Лора»? – отчеканила Лора. – Тебе легко говорить. Ты свободная женщина, Долли. У тебя нет семьи – мужа, детей…

– А у тебя, что, Лора, есть дети?! – раздраженно воскликнула Долли. – Не смеши меня. Только ради всего святого – не смеши меня! Ты такая же свободная женщина, как и я. И даже если бы у тебя были дети? Что с того? Тебе уже двадцать восемь лет. Сколько ты собираешься прожить? Сколько?! А что с тобой будет лет через пять? Десять? Кому ты будешь нужна?! Я – «свободная женщина»! А ты какая женщина, Лора?! Знаешь, иногда мне кажется, что ты просто завидуешь мне…

Лора смотрела на Долли и видела только, как та открывает рот. Но что она говорила, Лора уже не слышала. Уши заложило. Будто кто-то натолкал в каждое из них по рулону ваты. У Лоры нет детей. Это правда. С чего она, вообще, взяла, что у нее есть дети? Врачи сказали – нет. Детей нет и не будет. Она сходит с ума. Она по-настоящему сходит с ума. Брэд прав. Брэд прав. Страшно.

– Мне тебя просто жалко, Лора! – продолжала Долли, не замечая, что та ее уже не слышит. – Ты же красавица! Ты, вообще, понимаешь, какая ты красавица?! Твое лицо, глаза, руки. А фигура? А грудь?! Ты видела свою грудь?! Хоть когда-нибудь обращала на нее внимание?! Ну, на что тебе сдался этот узколобый Брэд?! Он же идиот. Форменный! Брось его, Лора! Он ей муж, видите ли! И что дальше? Что с таким мужем делать-то, скажите мне пожалуйста?!

Посетители ресторанчика стали недовольно поглядывать на Долли с Лорой. В Потуа все друг друга знают. Жизнь у них здесь тихая, размеренная, а общественных мест – Квин-Боут да церковь. Вот, в сущности, и все. Слухи распространяются быстро, и каждый считает своим долгом иметь собственное, подробнейшее мнение о соседе. Причем за сто лет совместного проживания в Потуа все стали друг другу родственниками или родственниками родственников – почти что родственниками.

Лора оглянулась по сторонам и поймала на себе недовольные взгляды. Впрочем, стоило Лоре поднять глаза, посетители ресторана тут же отворачивались. Словно они и не смотрели на Лору, словно и не думали ничего о том, что происходит сейчас за их с Долли столом. Как же они все двуличны! Как они лживы! Ведь уже сейчас они думают, как будут судачить сегодня вечером на своих кухнях, что скажут Брэду при встрече, какие распустят сплетни.

Долли на них наплевать. И она специально затеяла этот разговор именно здесь, чтобы показать им всем, что ей на них наплевать. И чтобы Лоре было тоже на них наплевать. Но Лоре не наплевать. Она не может. У нее семья – муж, дети… Черт! У Лоры нет детей. У Лоры нет и одного ребенка! Господи, что же с ней происходит такое?! И этот маори. С чего Долли взяла, что Лора влюбилась в него?! Как такое вообще возможно?! Как?!

– Лора, услышь меня! – Долли разрывалась между состраданием и яростью. – Я же тебя с детства знаю! Ты всегда хотела, чтобы у тебя все в жизни было «правильно». Как ты говоришь?.. «Семья – муж, дети». Лора, но это неправильно. В тебе же жизни не осталось уже. Следа нет! Чего в этом правильного? А вчера, вчера, когда я твои глаза увидела – там, на пляже, я все поняла, Лора. Я все поняла! Ты влюбилась, Лора! Первый раз в жизни! Ну, признайся же себе! Признайся! Сделай хоть раз в жизни что-нибудь «неправильное»!

Лора собрала все свои силы, все, что в ней осталось, до последней капли, и встала. Она должна отсюда уйти. Это безумие. Бред какой-то.

– Долли, я…

Слова, готовые сорваться с языка застряли у Лоры в груди. Дверь ресторана отворилась, жалобно звякнул приветствующий посетителей колокольчик, и на пороге возник Анитаху. В белой облегающей майке, в синих потертых джинсах, с небольшим рюкзаком за плечами он был, казалось, еще краше. Спокойный, скромный, уверенный в себе, невозмутимый и внимательный – эманация силы. Лора схватила ртом воздух.

– Лора, ты должна встретиться с Анитаху! Ну, вдруг! Вдруг он тебя полюбит, Лора! – Долли сидела спиной к двери и, не заметив появления маори, продолжала говорить. – Ты ведь любишь его, Лора! Любишь!

– Долли, у меня семья – муж, дети… – прошептала Лора и, словно сомнамбула, опустив глаза, направилась к выходу.

Воздух вокруг нее стал вдруг густым и раскаленным. Все тело, словно погруженное в жидкость, едва двигалось. Лицо, руки, голени обдало жаром. Лора не хотела смотреть на Анитаху. Но в голове неотступно звучали последние слова Долли – «Ты ведь любишь его, Лора! Любишь!» Поравнявшись с маори, Лора сделала над собой усилие и подняла глаза. Словно хотела удостовериться, проверить слова Долли.

Их взгляды встретились, как вчера.

– Я люблю тебя? – мысленно спросила его Лора.

Но Анитаху молчал.

– Люблю?.. – у Лоры дрогнули губы.

Холодный, неизвестно откуда взявшийся ветер ворвался сквозняком в дверь и чуть не сорвал с Лоры платье. Будто хотел раздеть… Лора испуганно прижала руки к груди и на подгибающихся ногах выбежала на улицу.

– Лора! – услышала она вслед и обернулась.

Долли бросилась за ней следом и увидела Анитаху. Они оба как-то замешкались в дверях, пропуская друг друга, и оказались на улице.

– Не уходи! – прокричала Долли.

Но Лоре было холодно. Ужасно холодно. Она отрицательно покачала головой и пошла прочь.

– Догони ее… – тихим голосом попросила Долли и подняла на Анитаху глаза. – Вчера… Помнишь?

Анитаху лишь кивнул головой.

– Она любит тебя…

– Она не может, – ответил Анитаху. – Она потеряла душу.

К середине дня температура заметно поднялась. Солнечный диск неподвижно замер в зените. Голубое небо выцвело и стало белесым. Розы в саду приобрели измученный, безжизненный вид. В домах жителей Потуа заунывно гудят кондиционеры и вентиляторы. А Лоре холодно. Она закрылась в спальне, укуталась в два одеяла и дрожит. Озноб. Лора хотела бы спрятаться, но не может. В ее голове звучит множество голосов. Им всем что-то нужно от Лоры. Но что именно? Она не в силах понять.

– Беда Новой Зеландии в недостатке женщин, – двусмысленно, словно исподтишка, с каким-то неприятным, противным подтекстом рассуждает в ее голове Брэд. – У нас их действительно мало, меньше, чем мужчин. Вот они и распоясались. Мужчины боятся своих женщин потерять, а те и вьют из них веревки. Естественно! Это божественное проклятье. Сатана искушает женщин. Открывает дорогу порокам. И разве может устоять женщина, если даже первая из них поддалась Сатане?!

– Это хорошо, если женщины чувствуют себя свободными, – говорит Дейвид. – Свобода – это ведь что?.. Свобода – это, когда тебе не страшно. И если женщина не боится за будущее, она ведь и ведет себя по-другому – естественно. Она живет в согласии с собой, соответствует себе. Это делает ее красивой. И не такой «красивой», какой ее хотят видеть мужчины, а такой красивой – какой она только и может быть, если счастлива. Вот посмотреть, например, на Долли…

– Лора, – звучит встревоженный голос Долли. – Лора, я не пойму, ты мне завидуешь, что ли? Или хочешь, чтобы я тебе завидовала? Зачем ты постоянно повторяешь это – «у меня семья – муж, дети»? Во-первых, детей у тебя нет! Какого черта?! А мужа, как у тебя, мне и даром не надо. Он же тебя не любит, Лора! Почему ты вбила себе в голову, что у тебя должна быть семья? Ну, да – семья это хорошо. Но семья хороша, когда двум людям есть зачем жить вместе. А если им вместе жить – только слезы, зачем такая семья?