Когда придет Волчок - Нина Стожкова

В зале воцарилась полная тишина. Так в школе ученики замирают в надежде, что ручка учителя, скользя по строчкам в классном журнале, не остановится около его фамилии. Молчание затянулось. Наконец раздался робкий тенорок из зала:

– Можно, я начну?

– С удовольствием вас послушаем. – оживилась Станислава. – поднимайтесь на сцену. Да-да, смелее!

В рядах наметилось движение, и наконец к столу Ильинской подошел смущенный Егор Капустин.

– Представьтесь, пожалуйста, и расскажите, в каком литературном жанре вы работаете, – попросила Ильинская тоном строгой учительницы.

– Егор Капустин, пишу романы для молодежи в жанре фэнтези, – сообщил писатель. Он явно нервничал – переминался с ноги на ногу и крутил в руках страницы формата А4, сложенные вдвое. В отличие от других семинаристов, нацарапавших свои творения от руки, Егор успел распечатать листки на принтере, стоявшем в холле.

– Что ж, зачитайте, пожалуйста, вашу пробную главу, – доброжелательно попросила коуч, и Егор забубнил монотонной писательской скороговоркой:

«Капитан космолета Стивен Соул и его помощник Майкл Мортен склонились над картой звездного неба.

– Мы находимся в квадрате QN 255, – отрапортовал помощник.

– Верно, лейтенант! Поздравляю вас, Мортен! Мы вышли за пределы Солнечной системы. С этой минуты вы стали другим человеком. Ваше прошлое обнулилось. Садитесь и придумайте себе новую биографию. Землянам нужны герои. Вы получили шанс прожить вторую жизнь. Воспользуйтесь им с умом.

– Капитан! Бортовой компьютер сообщает, что связь с Землей прервалась!..».

Внезапно Егор прервал чтение и взглянул на Ильинскую.

– Кстати, о связи. Станислава Сергеевна, у меня вопрос.

– Я вас слушаю, господин Капустин.

Коуч поправила темные очки и повернулась к докладчику с улыбкой завуча, которая, так и быть, готова натянуть двоечнику годовую тройку.

– Простите, но у нас второй день не работают мобильные телефоны. Когда в пансионате наконец наладят нормальную связь?

– На ваш вопрос, господин Капустин, позвольте ответить мне, – подал голос Аркадий Цветков, до тех пор тихо сидевший в дальнем углу сцены. Мужчина, похожий на вареную креветку, вышел к рампе, лицо его осветилось софитами и стало еще более красным. Теперь оно напоминало клешню вареного рака.

«Наверное, он вчера классно отметил начало семинара, – подумала Лина. – раньше лицо Цветкова не было таким монохромным».

– Позавчера утром, если вы помните, была сильная буря, она повредила все ближайшие вышки связи, – сказал Цветков. – Наш провайдер и его техники сейчас их ремонтируют. О сроках окончания ремонта пока ничего неизвестно. Надеюсь, вы не слишком переживаете по этому поводу. тем более, что в договоре мы учли этот момент: участники семинара минимально пользуются средствами связи. Мы со Станиславой Сергеевной уверены, что работа над текстом всерьез увлечет вас, и ни у кого не будет ни времени, ни желания воспользоваться мобильным телефоном.

Цветков отошел в сторону и вновь устроился в кресле, словно паук, поджидающий очередную добычу в темном углу.

– Егор, спасибо, достаточно. Вашу идею мы поняли. – Ильинская сделала раздраженный жест в сторону Капустина и обратилась к залу: – Кто еще готов прочитать нам свои первые главы на тему «Начать с нуля».

– Давайте я, – раздался слева от Лины капризный женский голос, и все повернулись в ту сторону. Шурша длинным пестрым платьем и наступая на ноги семинаристов, по ряду продвигалась Стелла Маленуа со своим «бойцовским» мини-псом подмышкой. Проходя мимо Лины, дама покачнулась на высоких «шпильках» и больно ударила ее острыми коленками по ногам. Лина ойкнула и хотела возмутиться, но Лео предупредительно зарычал и показал острые зубки. Вспомнив о коте Кузе, Лина благоразумно промолчала.

– Стелла Маленуа, – представилась писательница со сцены. – Пишу биографии знаменитостей – всемирно известных художников-модельеров, великих певцов, музыкантов и артистов.

Гламурная писательница подошла к микрофону, пристроила Лео у ног и, не выпуская из рук поводок, принялась читать текст, записанный в блокнотик со стразами. Лина про себя отметила, что капризный голос Стеллы звучит во время чтения очень сексуально. Когда-то, еще до существования мобильников, о таких женщинах говорили: «Дай ей телефонную книгу – и она прочитает ее как Камасутру». Время от времени Стелла окидывала зал долгим взглядом – как опытная актриса, умеющая удерживать внимание публики.

«Всемирно известный кутюрье Мишель д’Лавуазье всю жизнь окружал себя красивыми вещами и прекрасными женщинами, – читала она. – Годы успеха, сумасшедших гонораров и знакомств с самыми влиятельными и богатыми людьми мира сделали его постоянным героем светской хроники. Ни один человек не догадывался о его прошлом. Между тем юность Мишеля прошла в бедных кварталах Марселя, куда побаивалась соваться даже полиция. Паренек день и ночь ошивался в порту, перебиваясь случайными заработками грузчика. В те времена его звали просто Пьер Лепаж, разумеется, без всякой приставки «д».

Все изменилось в один день. Пьеру исполнилось двадцать лет. Рано утром он отправился на причал. Он аккуратно сложил у на дощатом помосте выгоревшую футболку и потрепанные джинсы и прыгнул в море. Юноша добрался вплавь до роскошной яхты, сумел незаметно пробраться на борт и, прячась днем в спасательных шлюпках, а ночью любуясь звездным небом, доплыл до Барселоны и сдался в порту полиции. При «зайце» не было никаких документов. Пограничникам парень сказал, что не помнит, кто он и откуда. Его не смогли опознать по полицейской базе и поместили в психиатрическую клинику. Юноша успешно симулировал потерю памяти – до тех пор, пока не прочитал в одной из французских газет, их ему приносила сердобольная медсестра, что молодой грузчик Пьер Лепаж, отчаявшись найти постоянную работу, решил покончить жизнь самоубийством. Дескать. несчастный бросился в море во время жестокого шторма и погиб.

Едва только французский суд признал «бедолагу Лепажа» погибшим, память стала стремительно «возвращаться» к Мишелю. Через пару недель парень сделал заявление, что он – единственный сын давно умершего графа д’Лавуазье. Потомков у графа не осталось, на имущество «папы», перешедшее в несколько благотворительных фондов, Мишель не претендовал… В общем, документы молодому «графу» оформили без особых проблем. Газетная шумиха вокруг юноши, внезапно «вспомнившего все», помогла Мишелю открыть свое дело и в конце концов при помощи громкой фамилии стать богатым и знаменитым».

Раздались слабые аплодисменты. Лео в ответ затявкал, громко выражая свое одобрение.

– Спасибо, очень интересно, – дипломатично похвалила коуч ждавшую одобрения чтицу и объявила перерыв.

– Ну, и как тебе этот «Кружок юного фантаста?» – спросил Башмачков у Лины, перехватив ее у выхода из зала.

– Не торопи события, Ватсон, пока это только разминка. Ты заметил, что Ильинская не спешит давать оценки? Мне кажется, она готовит нас к чему-то более серьезному, чем сочинение сказочек. Вспомни, когда мы работали в отделе расследований, подобных дамочек видели насквозь. Надеюсь, отделять ложь от правды мы до сих пор не разучились.