Фаворитки. Соперницы из Версаля - Салли Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет-нет, месье, что вы! – Я останавливаюсь и выбираю огромную белую розу, вдыхаю ее крепкий аромат. – Видите ли, моей матушке нездоровится, и я в этом году уже не собиралась никуда выезжать. Понимаете?
– Ну, разумеется, понимаю, – отвечает он с искренним изумлением во взгляде. – Очень даже хорошо понимаю. Быть может, в обозримом будущем вы рассмотрите мое приглашение? – Мы останавливаемся у статуи, ее каменные глаза отражают мои муки. – Вы во вкусе моего могущественного друга, а он изысканный гурман.
– Конечно.
После нашего расставания я опускаюсь на скамью у статуи, закрываю лицо руками. Как унизительно! И у меня смутное подозрение, что, несмотря на все его витиеватые фразы, я не настолько очаровала его, как могла бы.
От Шарля Гийома Ле Нормана д’Этиоля, графа д’Этиоля
Кан, Бретань
20 августа 1743 года
Дражайшая моя супруга!
Надеюсь, это послание найдет Вас в добром здравии. Благодарю за новости о приеме, который Вы в прошлом месяце устроили в Этиоль, и о Вашей постановке «Агриппины». Вам прекрасно известно, как бы я хотел увидеть Вас на сцене, но в сентябре действительно слишком холодно, и Вы не могли дожидаться моего возвращения.
Пишите мне почаще, женушка моя. Бардо, поверенный дядюшки Нормана здесь, в Кане, говорит, что супруга ему пишет письма каждый день, уверяет его в своей преданности и верности, и я был бы счастлив, если бы Вы поступали так же.
В конце следующей недели я уезжаю. Привезу Вам подарок, очень вкусный сыр, который, я уверен, Вы полюбите, хотя запах оставляет желать лучшего.
Нет, я не стал дарить Бардо свой оранжевый сюртук, как Вы советовали. Я уже много раз говорил Вам, что это мой любимый сюртук и что он не так уж постыден, как Вы изволите уверять. Сюртуки не могут быть постыдными.
Я прилагаю к письму стих, который сам сочинил. Он точно передает мои чувства к Вам:
Засим остаюсь преданным и покорнейшим слугой,
У Шарля есть одно подкупающее достоинство: наше поместье Этиоль расположено в лесу Сенар, одном из королевских охотничьих угодий. Именно здесь король охотится, когда останавливается в ближайшем замке Шуази, и любой, кто живет в лесу или прилегающих угодьях, может следовать за королевской охотой.
И теперь я лучше понимаю, почему для меня выбрали Шарля.
Местоположение имения может стать альтернативой обидному предложению Ришелье и его скрытой насмешке. Я решила, что это произойдет здесь, именно здесь, в лесу я и встречу его. Он будет один, в погоне за величественным оленем, которого он намерен поразить. А потом он увидит меня, когда я буду бродить по залитой солнцем лесной тропинке. Я поднимаю глаза и…
Я качаю головой. Хватит уже предаваться мечтам, пора начинать действовать: приближается сентябрь, именно в это время лучше всего охотиться в Сенар.
У меня новая гнедая кобыла, которую я назвала Гвоздика, ее длинная белая грива на несколько оттенков светлее, чем мои волосы. Я вплетаю абрикосовые ленты ей в гриву в тон своего платья. Норман подарил мне очаровательный легкий модный экипаж, я выкрасила его в голубой с абрикосовой окантовкой на колесах.
Король прибывает в Шуази. В этом году оленей много, и королевскую охоту устраивают почти каждый день. От местной знати нет спасения – все пытаются хоть одним глазком взглянуть на короля, но удается увидеть только королевских загонщиков и псарей.
По вечерам я возвращаюсь домой удрученной, представляю себе, чем занят король, пока я сижу у камина за ужином: останавливается пропустить бокальчик в Монжероне? Катается в экипаже со своей любовницей Марианной, теперь уже герцогиней де Шатору? Вчера я мельком увидела свою соперницу. Ее идеальное личико частично скрывала газовая кремовая вуаль в венецианском стиле. Весь Париж обсуждает их интрижку. Говорят, что король еще никогда не был настолько влюблен, а она впилась в него крепко, как пиявка.
Даже если я в Этиоль, а двор в Шуази, всего в нескольких лье отсюда, мне придется смириться с тем, что расстояние между людьми не всегда измеряется лье.
А потом тучи рассеялись и затеплился лучик надежды. Юный дофин присоединится к отцу в Шуази, а один из его конюших является дальним родственником дядюшки Нормана. Этот родственник, Бине, пишет нам, что отец с сыном собираются поохотиться в среду и конюший обещает сделать все, что в его силах, чтобы вывести короля к опушке у ручья у старой мельницы.
В указанный день я еду по лесу к небольшой полянке у речушки, вдоль одного берега высятся древние камни старой мельницы. Я тяну поводья и жду, пока Гвоздика щиплет сон-траву. Как же долго я этого ждала! Неужели предсказание исполнится?
Я жду. И жду. Сгущаются тучи, а пронизывающий ветер возвещает о приближающейся буре. Нельзя, чтобы пошел дождь. Господи, пожалуйста. Нервы трепещут, как ленты моей шляпки на ветру. Пожалуйста, только не дождь!
А потом цокот копыт звучит в такт биению моего сердца. Из леса легким галопом выезжает Бине, за ним еще один всадник. Я ничуть не сомневаюсь, что это король: его лицо поражает меня и вместе с тем кажется таким знакомым.
– Вы только посмотрите, неужели это очаровательная мадам д’Этиоль? Вот так приятный сюрприз! – восклицает Бине, как будто меньше всего ожидал меня здесь увидеть. Сидя в седле, он элегантно кланяется.
– Сир, разрешите представить? Графиня д’Этиоль.
– Мадам д’Этиоль, – произносит король, осаждая свою лошадь рядом с моим экипажем. – Значит, Бине, это и есть та лань, которая, по-вашему, сюда побежала. – Его низкий, чуть хрипловатый голос звучит игриво. – Прелестно.
– Правду сказать, сир, это та самая дама, которая очаровала весь Париж, как и все окрестные леса.
– И я понимаю почему. Настоящая красавица, – бормочет король, пристально вглядываясь в меня своими темными глазами. Я смотрю на него, открыв рот. Лицо, на которое я постоянно взирала… Он еще красивее, чем на портрете.
– Вы очаровательны, мадам. Настоящая Флора.
– Флора, готовая служить Вашему Величеству, как настоящая богиня служила Геркулесу, – отвечаю я, следя за тем, чтобы тон мой оставался беззаботным и спокойным. Больше всего мне хотелось дотянуться и прикоснуться к нему. Он здесь, всего в полуметре от меня. Он здесь. Мой король.
Отдаленные раскаты грома говорили о приближающейся буре, когда раздался цокот копыт и появились остальные охотники. Из леса с громким лаем выскочила свора блудхаундов. Лошадь короля отпрянула, а моя кобыла заржала, заслышав запах добычи, которую они принесли с собой.