У порога мечты - Элисон Эшли

Окидывая жадным взглядом открывшийся из окна самолета вид, Саманта с восторгом узнавала знакомые по фотографиям и увиденные когда-то по телевизору места. Манхэттен с двумя словно обнимающими его реками, Бруклинский мост, гавань, статуя Свободы, Эмпайр-стейт-билдинг — все это было ей знакомо. Она вглядывалась в расстилающийся внизу город и всем своим существом чувствовала, как что-то очень важное входит в ее жизнь.

«Нью-Йорк — крупнейший политический, экономический, торгово-финансовый, научный и культурный центр США», — всплыли у нее в голове слышанные когда-то слова. Внезапно ей стало страшно. Что, если она не сумеет найти здесь то, ради чего в общем-то и стоит жить?

«Но, — тут же поспешила успокоить себя Саманта, — меня не тянуло бы так в этот город, если бы он не таил в себе то, что предназначено мне одной. Этот город всегда давал шанс тем, кто верит в себя, и помогал тем, кто сумеет увидеть и оценить предложенную ему помощь».

Отель «Плаза» оказался именно тем местом, где действительно было приятно пожить. Ее номер с видом на Центральный парк был выше всяких похвал, и, глядя вечером на сотни огней за окном, Саманта представляла себе, каким чудесным бывает этот вид на Рождество, когда в парке ставят огромную елку. До Рождества оставалось еще много времени, а она уже мечтала о том, как будет его встречать. Ну да, с тем самым принцем, которого обязательно встретит в этом парке или на одной из нью-йоркских улиц. Радостная улыбка не сходила в эти дни с ее лица, заставляя прохожих изумленно оглядываться ей вслед. Она была сейчас, словно вырвавшийся из заточения узник и, наслаждаясь свободой, воздух которой кружил ей голову, Саманта с замиранием прислушивалась к тому новому, что притаилось в глубине ее души.

В таком невероятно приподнятом настроении Саманта находилась теперь практически постоянно, и все ее желания, стоило ей только подумать о них, исполнялись, словно по мановению волшебной палочки. В один из таких дней она нашла себе работу в «Кресент Энтерпрайсиз» и была просто поражена теми условиями и той оплатой, что ей предложили в одном из самых знаменитых издательств Нью-Йорка.

Единственное, что омрачало ее жизнь, была мысль о несостоявшейся встрече с родителями. Сообщив им, что нашла работу в Нью-Йорке, Саманта была уверена, что они захотят увидеться с ней, хотя бы для того, чтобы посмотреть на новое лицо своей дочери. Но неожиданно оба они, сославшись на неотложные дела, отказались приехать. Первым ее порывом было поехать к ним самой, но, поразмыслив, она отказалась от этой затеи. Так уж случилось, что, привыкнув жить вдали от нее, родители вычеркнули ее из своей жизни, а теперь, будто чувствуя некую вину, предпочли вообще забыть о ее существовании.

— Они даже не знают, как я теперь выгляжу, — грустно улыбнувшись своему отражению в зеркале, произнесла Саманта. — Они могут пройти мимо меня на улице и даже не заподозрить, что их дочь находится всего в нескольких дюймах от них!

Но если раньше подобная мысль могла загнать ее в глубочайшую депрессию, то теперь она лишь пожала плечами и переключилась на куда более приятные мысли о том, как уже завтра будет обустраивать свою новую, снятую, правда, пока на год квартиру.

Эта квартира была для нее самой настоящей находкой. Расположенная в районе двадцатых улиц, она была всего в получасе ходьбы от Центрального парка, и это обстоятельство явилось решающим для Саманты. Необходимо было, правда, купить кое-что из вещей и посуды, но это были уже приятные хлопоты, которые Саманта решила разделить со своей соседкой и новой знакомой Лиз Ричардсон.

В результате хождения по магазинам было куплено огромное количество нужных и не очень вещей, расставлять и раскладывать которые доставило ей огромное удовольствие. Вырученные за продажу дома деньги таяли на глазах, но разве стоило сейчас думать о таких пустяках? Она наслаждалась теперь даже походом в магазин. А когда-то это было для нее сродни пытке. Сейчас Саманта часами бродила по городу, заглядывая по пути в бутики и антикварные лавки, где можно было прекрасно провести время и узнать много интересного для себя. Одной из самых дорогих ее покупок была небольшая ваза из молочно-белого оникса, не купить которую она просто не могла. Саманта пополнила также и свой гардероб, с удовлетворением отметив про себя, что в нем нет ни одного черного или коричневого костюма. Сменив размер с пятидесятого на сорок шестой, она могла теперь позволить себе носить такие вещи, о которых раньше не смела и мечтать. Яркие, в шотландском стиле свитера так хорошо смотрелись с укороченными юбками, а белые блузки, перехваченные в талии широким кожаным ремнем, были просто неотразимы в сочетании с брюками из такой тонкой кожи, что она казалась больше похожей на шелк. Комната на работе, которую она делила еще с тремя девушками, тоже ужасно нравилась ей. Она попросила перенести свой стол ближе к окну и в перерывах любовалась прекрасным видом на Бруклинский мост, а порой, глядя на проплывающие под ним суда, мечтала о том, как и она когда-нибудь поплывет на одном из этих белоснежных кораблей.

Бросив удивленный взгляд на своего отца, мистера Беллами-старшего, Ларри решил было, что сказанные им слова не что иное, как нелепая шутка, но уже спустя несколько секунд понял, что отец и не думал шутить. Чтобы он, Ларри, надел на себя костюм Санты и расхаживал в нем по парку?! Бред! И никто, даже отец, не сможет заставить его пойти на это!

— Не глупи, Ларри. С тех пор как наша семья владеет развлекательным комплексом в Центральном парке, каждый его владелец наряжается в положенное время в костюм Санты и дарит подарки детям. Это традиция, и нарушить ее ты не вправе. Так поступал твой дед, потом я, ну а теперь пришла твоя очередь. Дети должны верить в то, что иногда чудеса сбываются, мы не должны лишать их этой уверенности. Конечно, мы не силах исполнить желания всех живущих в Нью-Йорке детей, но кое-кому мы все же в состоянии помочь. Я займусь письмами детей из Южного госпиталя, а ты возьми на себя малышей, что будут приходить в парк в канун Рождества. И это не простая благотворительность, сын, это бизнес. Нельзя всегда только брать, нужно что-то и отдавать, чтобы взамен получить потом еще больший профит.

— Пожалуй, ты убедил меня, отец, — сказал Ларри. — И все же позаботься о том, чтобы никто из знакомых не смог узнать меня в этом наряде.

— Ты напрасно стесняешься, Ларри. — Мистер Беллами усмехнулся вслед выходящему из комнаты сыну и, убедившись, что тот уже не может слышать его, задумчиво сказал: — Кто знает, быть может, именно костюм Санты принесет тебе то, что ты так долго ищешь. Когда-то он помог мне, вдруг он поможет и моему сыну?

Саманта сидела в модной кондитерской на Манхэттене, уже украшенной к предстоящему Рождеству, и едва вслушивалась в разговор Энн и Тори. Проводя с ними как минимум шесть часов в день, она давно уже была в курсе всех их секретов. Еще вчера она с интересом вникала во все их проблемы, но сегодня их болтовня почему-то вызывала у нее лишь глухое раздражение.

Это все из-за близящегося Рождества, поняла вдруг Саманта. У Энн есть семья, которая с нетерпением ждет ее приезда, а у Тори — жених, с которым она летит на Жемчужные острова. И только она, Саманта, вновь проведет этот самый лучший в году праздник в полном одиночестве. Яркий свет множества ламп отразился в навернувшихся на глаза слезах, она незаметно сморгнула их, словно и не было никаких грустных мыслей. Никто не должен догадаться, как она одинока. Но неожиданный вопрос чуть было не заставил ее подпрыгнуть на стуле.