Хранитель забытых вещей - Рут Хоган

Еще Юнис узнала, что Дугласу нравится прогуливаться в одиннадцать часов дня, особенно проходить мимо булочной, где продавались неимоверно вкусные булочки с глазурью, и что он всегда сначала слизывал глазурь, а потом ел саму булочку. Ну и наконец, она узнала, что ядовитая Порша настолько же отвратительна, как и гниющие потроха.

Бомбер делал в кухне чай, а Дуглас, стоя рядом, его поторапливал, капая слюнями на его каштановые ботинки фирмы «Loake» в ожидании булочки с сахарной глазурью. Из окна Юнис выглядывала на улицу, расстилающуюся под ней, на которой сегодня суетились люди и бурлила жизнь. Совсем недавно улицу временно будто парализовало из-за одной смерти; пешеходы и движение на проезжей части остановились, когда у них на глазах одно сердце остановилось навсегда. Миссис Дойл из булочной утверждала, что Юнис была на месте происшествия. Но она вообще ничего не видела. Миссис Дойл вспомнила дату и точное время, вспомнила все до мельчайших деталей. Будучи страстной фанаткой криминальных сериалов, она гордилась тем, что могла бы стать идеальной свидетельницей, если подвернется случай. Миссис Дойл внимательно рассматривала незнакомых покупателей, отмечая ленивые взгляды, редкие усы, золотые зубы и проборы на левую сторону – признаки, как она полагала, человека сомнительной репутации. Никогда нельзя доверять женщине в красной обуви или с зеленой сумкой. У погибшей молодой девушки не было ни того ни другого. На ней было бледно-голубое летнее пальто и такого же цвета туфли и сумка. Она упала и умерла прямо возле булочной, это произошло на фоне выставленных напоказ лучших пирожных и печенья. Случилось это в тот день, когда Юнис было назначено собеседование, ровно в 11:55. Миссис Дойл был уверена, что произошло это именно в 11:55, потому что у нее в печи как раз находилась партия булочек с цукатами, которые она должна была вынуть ровно в двенадцать.

– Они сгорели к черту, – сказала миссис Дойл Юнис. – Я совсем забыла о булочках, потому что звонила в «скорую». Но я не виню ее. Она не виновата, что шла себе по улице – и вдруг отдала концы. Вот бедняга! «Скорая» быстро приехала, но они все равно не успели: она уже была мертва. Никаких признаков насильственной смерти, между прочим. Думаю, сердечный приступ. Мой Берт говорит, что это могла быть «анновризма», или как там это называется, но я уверена, что у нее был сердечный приступ. Ну, или инсульт.

Юнис помнила столпотворение и отдаленный звук сирен, но это было все. Она печалилась при мысли, что лучший день ее жизни оказался чьим-то последним днем. А их отделяло всего несколько метров асфальта.

– Чай готов! – Бомбер с грохотом опустил поднос на стол. – Мне разлить чай?

Бомбер начать разливать чай по чашкам, потом разложил булочки с глазурью. Дуглас зажал булочку между лапами и уже вовсю работал над глазурью.

– Итак, моя дорогая, скажи мне, что ты думаешь по поводу последнего предложения старика Понтпула? Неплохая работа или это можно сразу отбросить на скользкую дорожку?

Так Бомбер называл то, что происходило с отложенными рукописями. Свалка этих историй неизбежно росла и достигала такой высоты, что часть ее сползала на пол перед тем, как кто-нибудь перекладывал кучу в мусорный бак. Перси Понтпул был начинающим автором детских книг, и Бомбер попросил Юнис просмотреть его последнюю работу. Юнис тщательно пережевывала каждый кусочек булочки. Ей вовсе не нужно было составлять мнение об этой рукописи, ее задачей было нечто другое – решить, насколько честной она может быть. Несмотря на все дружелюбие Бомбера, он в первую очередь был ее боссом, а она была все еще его новой ассистенткой, и ей необходимо было удержаться на этом месте.

Перси написал книгу для маленьких девочек, которая называлась «Трейси весело проводит время на кухне». Приключения Трейси включали в себя: мытье посуды специальной мочалкой по имени Дафна; подметание пола метлой Бетти; мытье окон губкой Блестяшка; чистка плиты с помощью проволочной мочалки с прекрасным именем Венди. К сожалению, в книге не было описано, как Трейси, например, прочищает водосток вантузом Порша, что могло бы хоть немного исправить ситуацию. Трейси было примерно так же весело, как было бы весело пони в угольной шахте. У Юнис было жуткое предчувствие, что Перси напишет вторую часть под названием «Говард весело проводит время в гараже», где этот Говард оказался бы в компании резака Чарли, лобзика Фрэдди и дрели по имени Дик.

Юнис выразила мысль словами:

– Стараюсь изо всех сил представить подходящую аудиторию для этой книги.

Бомбер чуть не подавился булочкой. Он отхлебнул чая и придал лицу серьезный вид.

– А теперь скажи мне, что ты действительно думаешь.

Юнис вздохнула:

– Это просто куча женофобского дерьма.

– Совершенно верно, – сказал Бомбер, выдернув у нее из рук оскорбительную рукопись и швырнув ее в угол со скользкой дорожкой. Она плюхнулась на гору бумаг с глухим звуком.

Дуглас уже расправился с булочкой и жадно нюхал воздух в надежде найти крошки на тарелках друзей.

– О чем книга твоей сестры?

Юнис не терпелось задать этот вопрос с самого первого дня, но шанс услышать ответ Бомбера был упущен: позвонили в дверь. Бомбер вскочил на ноги.

– Это, должно быть, родители. Они сказали, что, может, заглянут ненадолго, пока они в городе.

Юнис предвкушала встречу с людьми, которые произвели на свет столь противоречивых наследников, и знакомство с Годфри и Грейс оказалось двойным сюрпризом. Бомбер идеально сочетал в себе физические данные обоих родителей: орлиный нос и большие губы достались ему от отца, а от матери он унаследовал проницательные серые глаза и цвет волос. Годфри просто блистал в своих оранжево-розовых вельветовых расклешенных штанах и ярко-желтой безрукавке, такого же цвета бабочке и немного потрепанной, но вполне презентабельной панаме. На Грейс было практичное хлопчатобумажное платье с узором, который больше подходил для дивана, чем для платья, соломенная шляпа с парочкой больших желтых цветков на полях и элегантные туфли на низком каблуке, очень удобные для прогулок. Коричневая кожаная сумка, надежно зажатая в локтевом изгибе, была большой и достаточно прочной, чтобы ею можно было ударить потенциального уличного вора, который, как было известно Грейс, поджидал в городе в каждом темном углу, чтобы наброситься на какого-нибудь селянина вроде нее и Годфри.

– Ты, должно быть, новенькая, – сказала Грейс, и это прозвучало как звон колокольчика. – Как ты поживаешь?

– Очень приятно с вами познакомиться.

Юнис пожала руку, которую та протянула; хватка была мягкой, но уверенной.

Годфри покачал головой:

– Боже правый, женщина! Не так нынче здороваются с молодежью.

Он обхватил Юнис обеими руками и крепко-крепко стиснул ее, чуть ли не отрывая от пола, а затем решительно расцеловал в обе щеки. Она заметила на его подбородке несколько свежих порезов, оставшихся после бритья, и уловила аромат одеколона. Бомбер закатил глаза и ухмыльнулся.

– Пап, ну ни стыда ни совести! Тебе лишь бы девушек целовать.