Поиграем, мышка? - Ольга Островская

И тот, получив наконец свободу, на подгибающихся ногах и чуть ли не на четвереньках уносится прочь, скатываясь по ступенькам кубарем и скуля, как побитая собака.

А мой босс медленно и хищно поворачивается теперь уже ко мне. Окидывает потемневшим взглядом, особо задержавшись на голых ногах, и я только теперь вспоминаю, что выбежала из квартиры в одной футболке.

— А что вы здесь делаете? — выпаливаю первое, что в голову приходит.

— Пригласи зайти, и я тебе расскажу. — вкрадчиво велит Рошад. шагая ко мне.

— Эм, зачем? Можете уже сейчас сказать, — пячусь я назад к квартире, чувствуя себя загоняемой дичью.

И так некстати вспоминается сон, где я наглядно увидела, что со мной сделают, когда поймают. И вот не уверена, что буду сильно против.

Да что со мной вообще творится?!

— Такие вещи... не говорят на виду у соседок, — многозначительно уведомляет меня Рошад, наступая. Кажется, будто у него даже черты заостряются, а взгляд еще темнее становится. И на дне черных омутов вспыхивают жуткие огоньки.

Мне это кажется. Кажется. Не бывает горящих глаз. И светящихся. Просто он странный. А я фэнтези слишком много прочитала за последние три недели, чтобы с мамой меньше общаться.

— Я приврала про соседок, — сообщаю, надеясь неизвестно на что. — Говорите здесь.

— Я знаю, что приврала, — хмыкает мужчина, подходя еще ближе. — Но у нас с тобой договор о неразглашении, помнишь? Поэтому все вопросы мы обсудим в твоей квартире. За закрытой дверью.

Натыкаюсь спиной на эту самую дверь, хватаясь за нее, как за спасательный круг. Вот понимаю, что надо бы спрятаться в квартире, причем немедленно, что опасно оставаться с ним один на один. Что зря я призналась про отсутствие свидетелей.

Но под этим пристальным, буквально пожирающим меня взглядом мои мозги в вату превращаются, а внизу живота все стягивает вполне определенным ощущением. Несмотря ни на что, я какого-то черта дико хочу этого жуткого мужика. Понимаю, что это глупо и безрассудно, но ничего не могу с собой сделать.

Никто и никогда так сильно на меня не воздействовал. И ни с кем у меня так мозги не отказывали. Ни от кого я не ощущала такой животной необузданной энергетики, такого желания обладать мною, словно я самое вожделенное лакомство на свете.

Мы так и заходим в мою квартиру. Я, пятясь, и Рошад, надвигаясь следом.

Как он закрывает дверь, я даже не успеваю заметить, просто в какой-то момент вдруг оказывается, что она уже закрыта, а мы отрезаны от остального мира в моей прихожей, внезапно ставшей непривычно маленькой и тесной.

А в следующий миг я вдруг оказываюсь прижата к стене. Буквально припечатана огромным горячим телом.

Открываю рот, чтобы возмутиться, но Рошад тут же закрывает мне его самым действенным способом — впиваясь жестким требовательным поцелуем. Язык наглым захватчиком вторгается внутрь, наступает, оглаживает, ласкает так горячо, что у меня все перед глазами плывет.

Растерянно замычав, бью мужчину по плечам, потом еще... он в ответ с рычанием подхватывает меня под ягодицы, жестко вклиниваясь между бедер. Заставляет обхватить его талию ногами. Продолжает жадно целовать. Так горячо. Так пошло и сладко.

Уже один этот поцелуй — чистый секс, крышесносный и животный. Я уплываю, забывая, что не хотела этого, что это мой босс вообще-то, что мы почти незнакомы, что я его вроде как боялась, что его нужно остановить, еще кучу всего, что нужно помнить разумной девушке. Все это вылетает из моей головы со скоростью света, оставляя лишь гулкую пустоту, наполненную нашим хриплым дыханием, его рычанием и моими стонами.

Он толкается бедрами, вжимаясь в меня возбужденным членом, поджигая мою кровь, превращая ее в расправленную лаву.

Всхлипнув, я уже и сама потираюсь о него в ответ, вжимаясь в твердое тело. Зарывшись пальцам в шелковистые короткие волосы на его затылке, уже сама отвечаю на поцелуй с не меньшей жаждой и желанием, сама подаюсь навстречу, сходя с ума от этого трения, от развратности этой позы, от запретности происходящего.

Чувствую, как закручивается внутри тугая пружина, заставляя стонать в ответ на каждый его толчок, приближающий меня к разрядке.

Низко зарычав, Рошад немного перемещает мои бедра. Так, что теперь удары его плоти приходятся точно на мой клитор, едва прикрытый уже насквозь влажными трусиками. И уже через минуту меня выгибает дугой в его руках от нахлынувшего сокрушительной волной оргазма, из горла рвется гортанный животный стон, глаза закатываются, а тело сотрясается снова и снова в мужских руках.

— Какая чувственная девочка мне попалась, — смеется хрипло Рошад, выцеловывая огненные дорожки у меня на шее. — Ты восхитительна в своем наслаждении.

Он перехватывает меня удобней, отрывая от стены. И берет безошибочный курс на спальню.

Но где-то на полпути между нашими тесно прижатыми телами начинает что-то вибрировать. Явно телефон. И явно не мой.

— Отпусти, — требую сипло. — Тебе звонят.

Выдав какую-то очень раздраженную фразу на неизвестном мне языке, Рошад сначала останавливается, а потом действительно меня отпускает.

И пока я смущенно одергиваю свою футболку, пытаясь переварить случившееся и решить, что мне теперь делать и как себя вести, он достает из кармана брюк телефон и отвечает на звонок. Причем говорит снова на иностранном языке. Совершенно не похожем ни на какой из мне известных.

Голос мужчины становится все холоднее, взгляд все жестче. А я чувствую себя все неуютней, вспоминая все те причины, из— за которых не надо нам с ним заниматься сексом.

— Малыш, извини, мне нужно уехать, — в конце концов сообщает он мне, закончив разговор.

В ответ я лишь пожимаю плечами. Ну надо, так надо. Я разве держу? Рошад с досадой сжимает губы.

— Я приехал к тебе, чтобы отдать кое-что.

— Что? — удивленно вскидываю брови.

— Вот это, — он достает из другого кармана брюк два... браслета, как мне кажется. Тонкие полоски металла, похожего внешне на платину. Заглядывает мне в глаза, ловя мой взгляд. — Это нужно тебе для работы и безопасности. Объясню подробней, когда вернусь. Я хочу, чтобы ты надела их и не снимала. Никогда. Это очень важно. Хорошо, Мишель?

И я самым неожиданным для себя образом внезапно согласно киваю.

— Хорошо, — произношу, ловя себя на странном и почти необоснованном убеждении, что так действительно надо.

— Умничка. Дай руки, — улыбается мужчина довольно.

И уже через минуту мои запястья обхватывают тонкие и невесомые браслеты. Красивые и даже стильные. Поношу, раз важно.

А Рошад, запечатлев на моих губах короткий прощальный поцелуй, просто уходит, велев ждать звонка его помощницы. И больше ничего не объяснив.

Прошло уже целых две недели с того дня, как меня целовал в прихожей моей квартиры мой собственный начальник. Не просто целовал. Очень горячо целовал, а потом... Довел до оргазма и свалил в закат, оставив меня растерянно хлопать глазами и кусать губы, в попытке выстроить стратегию своего дальнейшего поведения в свете всего случившегося.