Я - необитаемый остров - Наташа Маркович

– Я Юрий, – представился мужчина, уверенно приблизившись.

– Аа… Вчерашний Юрий? – я растерялась не на шутку. Мы ведь все еще в Торино, правда?

– Вчерашний, – засмеялся он, – и позавчерашний.

– Как вы меня нашли?

– Не сразу. Пришлось опросить довольно большое количество народа.

– Вы следователь, что ли?

– Боже упаси! Откуда такая мысль? Вы часто нарушаете закон?

– Да нет. Просто народ опрашивают обычно следователи. Или переписчики населения. В крайнем случае социологи. Вряд ли на сегодняшний день социологию интересует мое местоположение, – огрызнулась я слегка.

– Наташа, вы меня простите, но мне правда необходимо с вами поговорить.

– Это долго? – вздохнула я, поняв, что избежать разговора не представляется возможным. Можно, конечно, быть последней скотиной и послать его в сад, но это не про меня. Я и так в последнее время крайне нелюбезна по сравнению со мной обычной – хорошей и приветливой девочкой-припевочкой. Радостной, ответственной, целеустремленной, позитивной до мозга костей… Фу.

– Долго.

– Хорошо.

Кротость – моя сильная черта.

Я временно попрощалась с Машкой и ушла завтракать с неведомым долговязым Юрием. В конце концов мне было дико интересно, что это за дело такое важное, что заставило прилететь его в Торино.

Под дождем мы пошли по узкой и тихой асфальтовой улочке туда, куда нам махнула рукой Машуля, отправившаяся-таки за детенышевым молоком в противоположную сторону. Редкие итальянцы двигались по узкой улочке перебежками от крыши до крыши, старясь не промокнуть.

Я вот заметила: дождь – это вам не обыкновенная погода. Это погода, вызывающая эмоции и неадекватное поведение. Когда идет дождь, все на полном серьезе начинают себя вести по-другому. Например, истерично хватают болоньевые тряпки, натянутые на железные раскладные спицы. Лично у меня такая штука была один раз в жизни. Мне зачем-то ее подарили. Я потеряла ее через пару дней, хотя, получая подарок, искренне радовалась новой красивой вещи.

Еще, когда идет дождь, все начинают бегать. Женщины делают это повизгивая и стуча каблучками. Особенно быстро люди бегут, если дождь силен. Все от мала до велика несутся как сумасшедшие, чтобы куда-то забежать, не важно куда, хоть в первый подвернувшийся ювелирный магазин. Конечно, они тут же начинают рассматривать кольца и сережки с таким интересом, словно их предупредили о том, что завтра им предложение будут делать.

А еще все начинают звонить и кричать в трубку: «Ой, такой дождь! Такой дождь! Ой-ой-ой… И пузыри на лужах, представляешь?! Значит, он надолго, ой-ой…»

Это в городе.

Страшно представить, как ведут себя люди в деревне. Наверное, задирают головы и вздыхают, качают головой, бормочут что-то. Или радуются, подставляя ладоши, и кричат друг другу что-то про урожай. Или про богов, которые наконец смилостивились… Впрочем, не могу за это поручиться. Давно в деревне не была. А в городе наблюдаю регулярно, да.

Не понимаю я всех этих странностей. Ну, дождь и дождь. Очень хорошо, что дождь. Без истерик, просто хорошо. Свежо. Не жарко.

Дождь сближает людей, когда они вместе идут под ним. Не знаю почему, но сближает.

Кстати, хочу вас предупредить, в моей книге, несмотря на то что действие продолжается более полугода, почти все время лето и очень часто идет дождь. В конце концов, это моя книга, и раз уж я не могу реализовать свои погодные пристрастия в жизни, то пусть хоть на этих страницах все будет так, как я люблю. Это единственная фантасмагорическая деталь, а все остальное – суровая правда жизни (впрочем, местами не такая уж суровая, надо признать).

Просто все остальное, кроме погодных условий, я и так могу реализовать в своей жизни, и придумывать мне незачем. А погодой у нас Лужков заведует, увы.

Так что в кафе мы с Юрой вошли слегка сближенные дождем. Хилый официант принес нам чай с мятой и кофе, который я тут же расплескала на белую скатерть, после чего тщательно заложила следы преступления синими бумажными салфетками. Еще парочка салфеток ушла на легкую сушку волос. Салфетки оказались хорошими, четырехслойными, что вселило в меня надежду на хорошие сервис и кофе.

– Ну? – невежливо спросила я, закончив заметать следы и разглядывая Юру.

Красивый. Пожалуй даже очень красивый, но не смазливый, а такой… Наоборот. Грубоватые черты лица, сломанный нос, шрам над бровью, здоровенные карие глаза. Довольно холодные. Никакой тени смущения – явно парня чувство вины за мой прерванный отпуск не посетило ни на миг. Гад какой!

Юра в ответ молча разглядывал меня. Абсолютно спокойно. Я первая не выдержала и отвела взгляд, принявшись перемешивать в чайнике мяту. Нам сначала хотели принести какой-то суррогат, но я стребовала с официанта свежую мяту, которую заварили с обычным черным дарджилингом. Вот ее я зачем-то стала возить туда-сюда по чайнику.

Юрий с интересом наблюдал за моими действиями, не торопясь прерывать паузу. Я уже начала нервничать, когда он, наконец, открыл рот. Слава богу, еще чуть-чуть – и я бы грубить начала.

– Я хочу сделать вам интересное предложение.

– Руки и сердца? – оробев, я включила все свои защитные механизмы. Их вообще-то немного – стеб, ирония, сарказм и цинизм. Как он меня быстро успокоил, ну надо же. Так-то я отважная – с большими и хищными аудиториями справляюсь на раз, а тут быстренько уверенность растеряла.

– Нет, пока.

– Ах, пока, – ехидно откликнулась я, – уже интересно.

– Ну, – засмеялся он довольно жизнерадостно, – вы в принципе не так далеки от истины, хотя и не угадали. Я хочу предложить вам интересную работу.

– Но у меня уже есть работа. Даже три. С половинкой. Мне хватает.

– Я знаю. Я выпускник вашей компании.

Я прищурилась. Конечно, футболка же. Хм. Ее не всем выпускникам дают, только тем, кто два тренинга прошел. Однако я его впервые вижу.

– Не вспоминайте, я был не очень заметен среди сотни других студентов.

– Не работал? – я тут же рефлекторно перешла на ты. – Ой, извините, по привычке тыкаю, как студентам своим, – там у нас правило такое.

– Да ничего, давай перейдем.

– Заметано.

– Да нет, работал. Только молча. Я в принципе с другой целью пришел на тренинг.

– С какой?

– На тебя посмотреть. Здрасьте, приехали! Смотрины.

– Какая прелесть. И как вас только не выгнали? А с какой целью, извините за любопытство, на меня смотреть?

Какой-то у нас ехидный диалог получается. Едва успев начаться. Да, бывает так, что вдруг ни с того ни с сего я начинаю обрастать колючками и разговаривать с беспрерывными колкостями. Как правило, это признак того, что мужчина мне нравится, и от неуверенности в себе автоматически включается защитная реакция. Чтобы он случаем не увидел моих чувств. Я стеснительная трусиха, но об этом мало кто догадывается – так хорошо я замаскировалась под уверенную в себе, отважную бизнесвумен.