Семеро Тайных - Юрий Никитин

— Лежи, — разрешил Олег. — Я сам найду.

Переступив через копошащееся, он замедленно вступил в сени,роскошные, увешанные коврами и головами убитых зверей. Не давая глазампривыкнуть, толкнул единственную дверь.

Дальше было огромное круглое помещение, а в самой серединеввысь уходил гладко отесанный столб, а вокруг вилась лестница без перил,шириной всего в сажень. Олег видел только нижних три кольца, а сколько еще,чтобы добраться до вершины...

Он еще стоял, задрав голову, когда из полумрака выступилидвое рослых мужчин. Один еще что-то жевал, на мокрых усах блестели каплибараньего жира. Оба одновременно ухватили его за плечи, но Олег тряхнул, акогда руки потянулись снова, ткнул одного кулаком, а другого локтем.

Он за спиной слышал сиплое дыхание одного, второй еще не могнабрать в грудь воздуха, ползал, пытаясь встать хотя бы на колени. Впередиприближался этот чудовищный столб с жуткой лестницей-змеей, покачивался изстороны в сторону, а когда Олег почувствовал под подошвой сапога первуюступеньку, ощутил, как по ней сползают странные запахи и ароматы диковинныхтрав.

Только теперь различил, что в темной половине помещениястоит сизый туман, в нем плавают плотные струи дыма. В глубине двигаютсяполуголые фигуры, а когда всмотрелся, глаза различили троих мужчин, что мернотыкали медными пестиками в широких ступах.

Все трое раскрыли рты. Олег спросил вежливо:

— Хозяин наверху?

Двое смотрели все так же вытаращив глаза и с отвисшимичелюстями, а третий проговорил неверным голосом:

— Раз уж как-то сумел сюда войти... то хозяин там...наблюдает полет птиц. А если сейчас ночь, то звезды.

— Еще не ночь, — ответил Олег, — но у меня уже в глазахтемно.

Ступенька затрещала под его сапогом. Поколебавшись, сделалшаг, потом еще, постоял, стараясь не смотреть вниз, хотя поднялся в самом делепока что на высоту сапога. Судя по этим деревяшкам, колдун мал и сух, ноколдунам могучие горы мышц вроде бы ни к чему.

Ступеньки слегка поскрипывали, негромко, и в другое времяОлег бы сказал, что по-домашнему. На полдороге он ощутил сильнейшее желаниевернуться, даже замедлил шаг, стало стыдно, что вломился грубо, Мраку подстать, но Мрак в волхвы не ломится. В то же время мир настолько погряз вдерьме, что надо перестраивать его немедля, даже волхву можно немножко...грубовато, мир таков, и он заставил ноги переступать со ступеньки на ступеньку.

Винтовая лестница вела все выше, он уж начал смутноудивляться, как же далеко забрался колдун, если с улицы башня не выше пятогоповерха. Наконец за следующим поворотом показался потолок, что перекрыл дорогу,а ступеньки упирались в медную ляду. Блеск показался Олегу зловещим, он дажеглаза прищурил. Острые лучики от крупных камней, вряд ли ценных, кололи глазныеяблоки под опущенными веками.

Нахмурившись, он быстро одолел последние ступеньки. Крышкалежала в пазах плотно. Он постучал, выждал, постучал снова, а затем пригнулся иударил плечом. Медная плита загудела, словно в огромный медный котел ударилитараном. В ушах зазвенело, он скривился, хотел ударить снова, но лядаоткинулась в сторону с неприличной поспешностью корзиночной крышки.

Олег как можно быстрее выпрыгнул наверх, а тяжелая медь созловещим лязгом грохнулась на место. Незримые руки с грохотом задвинули широкийметаллический засов в толстые скобы.

Перед ним в странном полумраке расстилалась широкая круглаякомната. Зато из зарешеченных окон свет бил ослепляюще яркий, словно солнценаходилось сразу со всех сторон башни... только лучи почему-то гасли, страннообрываясь на уровне окон, словно неведомая сила обрезала их, как острым ножомссекают золотые пшеничные колосья.

Посреди комнаты громадился широкий приземистый стол,зеленоватый, словно вырезанный из малахита. По ту сторону стоял, опершиськулаками о столешницу, высокий худой старик. Волосы его пылали огнем, а когдаоткрыл рот, оттуда вырвались красные языки пламени:

— Кто ты, вторгшийся в мой дом?

На Олега пахнуло жаром. Воздух быстро пропитывался запахомгорелой шерсти. Фигура хозяина стала крупнее, красные полосы забегали по всемутелу, расцветили халат и волосы, что уже встали дыбом. Глубокие старческиеморщины стали резче.

Олег поклонился, чувствуя вину, сказал покаянно:

— Прости, но твои слуги...

— Где они? Почему впустили?

— Они не хотели впускать, — ответил Олег, чувствуянеобходимость защитить несчастных от хозяйского гнева. — Но останавливали.

Его зеленые глаза смотрели кротко, но он не мигал, непятился, и красные языки пламени медленно исчезли, а вздыбленные волосы колдуналегли на место. По ту сторону стоял совсем не такой гигант, каким показался впервый миг. Лицо желтое, болезненное, морщины настолько глубокие, что дна невидать, беззубый рот собрался в жемок, как у старухи.

— Останавливали? — переспросил он с недоверием. — Гм... Чтонужно доблестному воину в моем скромном доме?

Олег поклонился еще ниже:

— Прости еще раз, но я не воин.

Глаза колдуна расширились, даже выдвинулись из пещер.

— А кто же?

— Волхв, — ответил Олег тихо. — Ищу Истину.

Колдун отшатнулся. Брови взлетели вверх, а глазавыдвинулись, как у рака.

— Не воин? С такими кулаками?

Олег посмотрел на свои огромные ладони, сжал и разжалпальцы. Красный свет заката играл на его исхудавших плечах, но все еще круглых,как обкатанные морской волной валуны. Красные волосы закрывали шею, уже нетолстую, как ствол дуба, а словно бы сплетенную из толстых жил, а сам он явновыглядит одним из тех дураков, что с мечом в руке ищут Змеев, клады,супротивников.

— Этими руками я столько собрал трав...

Даже голос был сильный, способный перекрывать шум битв,ржание обезумевших коней, крики раненых, стоны и ругань, лязг железа. Колдун сизумлением оглядел его могучую фигуру. Этот человек явно рожден не в роскошнойпалате, спал не на подушках, а из тяжестей поднимал и побольше ложки.

— Если ты не воин, — сказал он с сомнением, — то я непонимаю... разве что какие-то скрытые болезни? Ты чем страдаешь? Падучей?Корчами?

— Поисками истины, — ответил Олег печально. — Я пришел какмладший к старшему, который поймет, приютит, поможет, научит, покажет. У меняесть дар к волшбе, как у одного моего друга дар к пению, у другого — драться...Но я хочу, чтобы шло не во вред, я хочу служить людям, а не хапать себе, я хочупонять мир быстро и сразу, а не тратить на это всю жизнь!