Последний солдат - Алекс Шу

Ладно, познакомим тебя с «кимурой». Для начала сымитируем попытку перевернуться на бок. Сережа, естественно, не дает мне этого сделать, он держит меня своими лапищами, как клещами. Но главное, я смог просунуть правую руку между его головой и плечом. Отлично. Теперь захватываю запястье руки противника, резко бью ногами по его бедрам, немного откатываясь назад и чуть вбок, быстро скрещивая их на спине противника. И последний этап, приподнимаю рывком плечо, захватывая ладонью правой локтевой сгиб левой. Соединенные в замок руки выворачивают назад запястье Мальцева. Серега с искаженным от боли лицом стучит по ковру. 2:0.

Звучит свисток. Не преждевременно ли?

– Шелестов, подойти ко мне, Вероника отдыхает, остальным продолжать упражнение, – раздается командный голос Семеновича.

Я встаю и иду к тренеру. Наставник смотрит на меня изумленным взглядом.

– Ты где такому приему научился? – интересуется он.

– Товарищ один книги японские привез по джиу-джитсу на английском. Там все было элементарно рассказано и показано. Вот мы с ним и отрабатывали их некоторое время вдвоем, – выдаю придуманную в последнюю секунду легенду.

– А почему не рассказал? – требовательно интересуется Игорь Семенович.

– Так а что рассказывать? – недоуменно пожимаю плечами. – Ну, посмотрели книги и позанимались несколько дней. Как это будет работать в схватке, я только сейчас увидел.

– А у твоего товарища можно эти книги взять и посмотреть? – по загоревшимся глазам тренера я вижу, как ему хочется их увидеть. Жаль, придется его обломать.

– Он уже в Москву уехал, – лаконично отвечаю я.

– Ладно, иди обратно. – Огоньки в глазах Зорина гаснут, он явно расстроен упущенной возможностью.

Потом мы в боксерских перчатках работаем в стойке, отрабатывая ударную технику рук и ног. Здесь я тоже решаю поэкспериментировать. Раздергиваю Потапенко джебами, имитирую несильный удар в корпус и заряжаю ему прямой правой в подбородок. Каким-то невероятным образом Вова успевает чуть сместиться, и прямой правой получается немного смазанным, но все равно ощутимым. Разозленный парень «включает мельницу» и бросается на меня. Боковой удар ногой я парирую предплечьем. Его кулаки свистят у моего лица. Ухожу влево сайд-степом, заставляя его проваливаться, и пробиваю боковым в точку за ухом. Нокдаун. Потапенко пытается встать, ошеломленно тряся головой. Все остальные пары прекратили тренировку и смотрят на нас. Изумление, которое я читаю на их лицах, говорит само за себя.

Свисток.

– Шелестов, подойди, – в очередной раз просит тренер.

Выполняю его просьбу.

– Леша, ты меня сегодня поразил. Почему раньше придуривался? – спрашивает Игорь Семенович, пристально смотря мне в глаза.

– Вы о чем? – пытаюсь включить «дурака».

– Леша, ты мне тут клоунаду не устраивай, – тихо говорит Зорин, придвинувшись ко мне, – у тебя отличные борцовские и боксерские навыки. Где занимался, с кем и почему притворялся?

– Игорь Семенович, вы меня давно знаете. Ну, где я мог тренироваться кроме вашей группы? – Мой взгляд лучится неподдельной искренностью.

– Ладно, – наставник отводит глаза, – иди, Пал Палыча побей по точкам.

Пал Палыч – это самодельное чучело из кожзаменителя, набитое ватой, конским волосом и опилками. Оно идеально имитирует фигуру взрослого мужика и подвешено на растяжках, как круглая груша.

Семенычу делали его на заказ местные умельцы.

Я подхожу к Пал Палычу. Он безмолвно таращится на меня нарисованными глазами.

– Отрабатывай на нем наши связки. Горло, пах, глаза, колени, – дает задание сэнсей. – Да, и перчатки сними, они тебе тут не понадобятся.

– Хорошо, – я развязываю шнуровку на перчатках и аккуратно кладу их на ковер.

Подхожу к чучелу и начинаю. Удар пальцами, собранными в «клюв орла», в глаз, потом ногой в пах. Отскок. Снова сближение, тычок основанием ладони в нос и хлест ребром ладони в горло. Опять отход. Удар на подскоке ребром стопы в колено и фалангами вторых суставов под сердце. Пал Палыч только дергается в стороны от моих комбинаций. Работая с тренажером, не замечаю, как летит время. Звучит свисток, и зычный голос Игоря Семеновича объявляет об окончании занятия.

Парни отправляются в раздевалку. Вероника тоже уходит в гимнастический зал. Я бреду в раздевалку последним. Мимо меня проносятся Миркин и Мальцев в плавках и с полотенцами на плечах. Ребята направляются в душевую. За ними спешит Волобуев, дружески хлопнув меня по плечу. Потапенко, понурившись, сидит на скамье у раздевалки. Видно, парень еще не отошел от нокдауна.

Осторожно трогаю его кончиками пальцев за плечо. Вова поднимает голову.

– Извини, я не хотел так, увлекся просто, – мне действительно неловко. Парень хороший и ни в чем не виноват. Это я, окунувшись в привычную атмосферу спарринга, получил адреналиновый заряд и немного забылся в горячке боя.

Потапенко вяло машет рукой.

– Ничего, Леш, бывает.

– У тебя все в порядке? Может, тебя до дома проводить? – участливо интересуюсь у товарища.

– Да все нормально, не надо, – Вова даже немного смутился, – я в порядке.

– Шелестов, пойдем за мной, – голос Семеновича звучит у меня над ухом. Поворачиваюсь к наставнику и покорно следую за ним в комнатушку тренерской.

– Чай будешь? – спрашивает сэнсей, насыпая себе в чашку заварку из металлической коробочки.

– Нет, спасибо, – отказываюсь я. – Игорь Семенович, вы что-то хотели сказать?

– Хотел, – сухо отвечает Зорин, – ты можешь говорить что угодно, но я тебе не верю. Где-то ты однозначно тренировался. Очень серьезно и с хорошим инструктором. Таких чудес не бывает.

Я молча смотрю на него. Неожиданно картинка на мгновение теряет четкость, расплываясь смутной пеленой перед глазами. Меня словно сотрясает удар тока, тело непроизвольно передергивается.

Густой туман, окутывающий серой дымкой загородную трассу. ЗиЛ-130 с пьяным водителем, выныривающий навстречу знакомому темно-синему «Москвичу-408». Отчаянный детский крик. Развороченная машина на фоне удирающего грузовика. Милиционеры, деловито осматривающие место ДТП. Санитары, грузящие на носилки изломанное, залитое кровью детское тельце.

Похороны. Военные несут на плечах небольшой гробик, кажущийся игрушечным. Седой как лунь Семенович, ссутулившийся и постаревший лет на двадцать, поддерживаемый за руку моим отцом, медленно бредет за похоронной процессией…

– Игорь Семенович, – мой внезапно охрипший голос похож на воронье карканье, – завтра утром вы собираетесь поехать с Надей на дачу. Не вздумайте это делать…

Банка с заваркой летит на пол. Черные крупинки веером разлетаются по плиточному полу.

Зорин растерянно смотрит на меня.

– Откуда ты знаешь? Я об этом никому не говорил. Только вечером решил поехать, – ошеломленно бормочет он.