Князь Удача Андреевич - Валерий Михайлович Приемыхов

книжки в библиотеке, потому что я никогда в ней не был и не знаю, где она находится.

— Нет, были, — осмелел Винт. — У нас формуляр имеется.

Мне показалось, Шильников сейчас возьмет коровью ногу и драбалызнет Винта по черепушке, но Шильников сдержался и просто помахал топором, вроде на вес его попробовал.

— Дуйте отсюда, — коротко сказал он.

— Вы не подумайте, — стал я торопиться, — мы к вам не из-за того, что вы вырвали страницы из книги. Мы интересуемся русским языком.

В это время пришел человек в черном халате с железным ящиком для мяса.

— Саша, — сказал Шильников, — кто пустил мальцов? Они тут конфеты поворуют…

Мы благополучно очутились на улице, только с другой стороны магазина, где написано: «Посторонним вход воспрещен». Человек в черном халате ушел.

— Поехали-ка к следующему, — говорит Винт, — к этому… Касториеву.

В это время кто-то спросил голосом мятым, больным:

— Шильников на работе?

Спрашивал человек худой, плохо одетый, с потрепанным чемоданчиком в руках.

— Не видишь, машина его стоит, — ответили ему небрежно, как попрошайке.

Человек ушел, куда посторонним запрещено.

— Ну что ты? — торопится Винт. — Едем. Че тут ловить?..

— Винт, — говорю, — Шильников не признается, что он странички вырвал?

— Почему?

— Он клад нашел.

— Ну да?!

— Посмотри, машина у него какая!

— Какая?

Винт иногда раздражает. Только при нем говорили о машине Шильникова, а он, как тетерев, своими мыслями занят.

— Вон «мерседес» стоит, — показываю.

— Ух ты! — сказал Винт. — Зверь!

Машина сверкала никелем, выставляла напоказ широченные шины. В ее праздничных стеклах даже этот грязный двор казался королевской приемной.

— А дом его ты видел? — говорю я. — Этот шильниковский мальчишка такой плюгавый, а уже в фирменных джинсах.

— Умеют люди зарабатывать, — говорит Винт, — это не наши папаши.

— Много ты на рубке мяса заработаешь?! Знаешь, сколько эта машина стоит?

Винт не знал, и я не знал. Спросили у прохожего, а он почему-то начал материться. Не на нас, правда, — на жизнь.

Опять появился худой с портфелем. Пугливо огляделся. К нему Винт:

— Скажите, сколько стоит этот «мерседес»?

Тут только стало ясно, какой этот человек ненормальный. Он вздрогнул, вроде у него над ухом выстрелили.

— Что?! — вскрикнул он. — Какой «мерседес»? Почему вы у меня спрашиваете?

— Никто не знает, — говорит Винт.

— А я?! Почему я должен знать?

— Вы сейчас только спрашивали Шильникова, — вмешался я.

Человек подхватил свой чемоданчик и затрусил со двора.

— Дурной, что ли?! — сказал Винт.

Из двери в грязном фартуке вышел Шильников. Оглядел двор. Кроме нас, никого не было.

— Эй, вы?! — окликнул он. — Вы давно тут стоите?

— А мы не уходили, — говорим мы робко.

— А, это вы? — заскучал. — Здесь сейчас человека, такого дохлого, не было? С чемоданчиком?

— Был.

— Куда делся?! — заволновался Шильников.

— Куда-то делся, — отвечаем.

— Вы что здесь делаете? — подозрительно спросил он.

— Играем, — говорит Винт.

Шильников расстроился. Пробормотал что-то ругательное, говорит:

— Если вдруг он придет, скажите, я его жду.

Зря он нам дал это поручение. Мы, было, к Касториеву собрались, выруливаем на своих велосипедах на улицу, и надо же — за углом тот хилый мужик с чемоданчиком прячется! Мы — к нему, кричим:

— Гражданин! Вас Шильников ждет! По важному делу.

Дяденька сомлел от нашего наскока. Немного пришел в себя, говорит:

— Не знаю никакого Шильникова! Я не знаю никакого Шильникова.

— Не надо, — возразил Винт, — вы с этим чемоданом сейчас только к нему заходили…

— Отстаньте от меня! — даже завизжал человек и пустился наутек.

— Все это очень подозрительно, — говорит Винт.

— Что?

— Вся эта компания.

Мы нажали на педали — и к Шильникову домой. Его мальчишка опять околачивается у дома.

Мы решили поговорить с ним поумнее, чем в первый раз.

— Как жизнь?.. — начинаю не сразу. — Хочешь мороженого?

Мальчишка достал из кармана шоколадку и начал трескать у нас на глазах.

— Хочешь денег? — предложил Винт.

Мальчишка ухмыльнулся и достал из кармана доллары.

— Как бы я тебе дал по башке! — не удержался Винт. — Свинья!

— Иди отсюда! — толкаю Винта. — Не слушай его, мальчик. Ты чего сейчас делаешь?

— Одного дяденьку жду, отец позвонил.

— Ну, жди, — говорю я, — отца надо слушать. А сколько твой папа получает?

— Кухня! — закричал Винт, но уже было поздно.

Незаметно подъехал Шильников. Он уже держал Винта за шиворот, я тоже не успел увернуться, он поймал меня за руку. Мы попытались высвободиться, но Шильников еще таких десяток мог сгрести и не пускать. Мальчишка его хохотал до упаду.

— Они спрашивают, сколько ты денег получаешь, — говорит он.

— Кто вас подослал? — спросил Шильников и тряхнул, чтобы мы лучше соображали. — Душу вытрясу! Кто подучил?

— Мы думали, вы клад нашли, — сказал я.

Все-таки нечисто у него было на душе, он даже вспотел в секунду. Зырк по сторонам, говорит хрипло:

— Какой клад? Кто вам сказал?

— Вы книжку брали в библиотеке… — начал я.

— Будете отвечать, — говорит Винт.

Шильников не напугался, а, наоборот, опять стал здоровенным, уверенным в себе торгашом.

— Зарубите себе на носу, — он снова встряхнул нас, — никакой книжки я не брал… Еще раз увижу около дома, уши оборву!

— А если мы документ принесем? — спрашиваю я.

— Принесете — поговорим, а сейчас — брысь!

Мы на велосипеды — и давай отсюда подальше.

Оставался у нас в запасе Касториев. Мы очень на него рассчитывали. Еще раз проверили по бумажке адрес, и вдруг Винт шепотом:

— Глянь!

К дому Шильникова шел тот задрипанный мужичок, что так перепугался вопроса насчет «мерседеса». Перешел улицу, оглянулся подозрительно. Помедлил, внимательно оглядывая все вокруг, и только потом вошел в ворота.

— Подозрительный мужик… — размышляет Винт, — честные люди так не озираются… Вот бы поглядеть, зачем ему Шильников нужен, а Шильникову он. Они весь день друг друга ищут…

— Это только когда стемнеет, — говорю я, — да и то, если собаки нет… Можно в окошки посмотреть…

Касториев Генрих Степанович кладами не интересовался. Мы позвонили в дверь, открыла сердитая женщина в фартуке. Спросили Касториева, она молча показала на комнату справа.

— Мама, это кто? — В прихожей появилась девица класса из девятого.

— К Касториеву, — сказала женщина, ушла на кухню.

Там что-то жарилось, и в коридоре пахло едой.

Девица уставилась на нас, хотя мы не к ней пришли. Смотрит не моргая, как на пару жуков под стеклом в кабинете биологии. Неудобно под таким взглядом. Двинулись к Касториеву, Винт наскочил на меня сзади. Девица все смотрела тяжело, без выражения, непонятно зачем.

Касториев был толстый, очень нервный. Не удивился нашему приходу. Оказалось, он преподавал