Выжившие - Дикон Шерола

предательски подрагивать. Сумки с лекарствами, которые мужчины сумели собрать, теперь небрежно валялись на земле.

— Жак, помоги мне! — в отчаянии воскликнул Шульц, чувствуя, что защитный барьер начинает слабеть. Голова нещадно болела, словно в нее вонзали раскаленные спицы, но мужчина еще пытался сдержать атаку врага. Он вытянул руки вперед, будто желая укрепить невидимую стену, но на самом деле эта была лишь жалкая попытка удержать концентрацию.

«Как дирижеры», — шутил Вайнштейн на тему подобного размахивания руками. Но сейчас Кристоф был рад, что вспомнил об этой неуместной шутке: барьер немного стабилизировался. В свою очередь Жак, стерев с лица кровь, поспешил укрепить его.

— Это бесполезно, — еле слышно произнес Матэо, с ненавистью оглядывая окруживших их роботов. — Они не уйдут до тех пор, пока нас не уничтожат.

— Что, предлагаешь выйти им на встречу? — вырвалось у Руслана. — Надо найти способ, чтобы как—то отвлечь их, как—то обмануть. Да, Иван? Надо что—то предпринять!

Бехтерев не ответил. Он судорожно стискивал в руках автомат с пустым магазином, прекрасно понимая, что испанец прав. Это было откровенным безумием — пойти за лекарствами, в то время как на поверхности рыщет столько «ликвидаторов». «Процветающие» словно сгоняли их с соседних территорий, желая нанести финальный удар по Петербургу.

В тот же миг Иван подумал о дочери. Она не хотела отпускать его, даже несмотря на то, что Адэн, Ромка и отец Макса Лосенко нуждались в лекарствах. Тогда, видя, что ее слезы не приносят результата, Вика попросилась пойти вместе с ним. И, наверное, впервые с того дня, как Иван забрал девочку из квартиры Алины, она была настолько напугана. Вика наконец увидела истинное лицо войны, ее голодные жадные до крови глаза, и ужаснулась. Это существо, этот зверь, взращенный несколькими богатыми людьми, вырвался на свободу и теперь уничтожал всё на своем пути. И даже она, полукровка, которая умела разделять воду на капли, оказалась бессильна.

Но эти мысли немедленно испарились, когда темноту внезапно разорвала огненная вспышка. Столп пламени обрушился на роботов, и Иван буквально кожей ощутил его тепло. В одно мгновение механические солдаты превратились в оплавившиеся груды металла, а снег вокруг них — в пар. Из—за него толком ничего не удавалось разглядеть, но шквал выстрелов, направленный на телекинетический купол, разом прекратился. «Ликвидаторы» распознали более опасного врага и сконцентрировали внимание на нем.

— Что происходит? — в ужасе вскричал один из солдат Спасской, обратившись к Хансу. В темноте он наконец различил силуэт, промелькнувший прямо у них над головами. — Кто здесь, Ханс?

Но «энергетик» молчал. Он был настолько потрясен охватившими его эмоциями, что не знал, как реагировать на происходящее. Ханс чувствовал, что вот—вот рассмеется. Или заплачет? Наверное, впервые с момента отправления воды он посмел поверить, что у них еще есть шанс спастись. Кайрамы все же вступили в войну.

Энергетика спутников обрушилась на парня, эхом повторяя его удивление, непонимание и, главное, надежду. И Ханс не мог больше противиться своим ощущениям. Роботы уходили, ведомые своей новой целью, и тут же сгорали.

— Кайрам! Вон он, промелькнул! Видели? — воскликнул Матэо и весело расхохотался. — Черт подери, стоило выбраться из норы, чтобы увидеть такое! Смотрите, как он их! Да, амиго, давай, сожги этих ублюдков!

— Кайрам? — недоверчиво переспросил Иван, жадно вглядываясь в небо. Господи, он столько раз слышал об этих существах, но до сих пор не мог по—настоящему поверить в их реальность. Это ведь персонажи детских сказок, которые так любила перечитывать его дочь. Разве такое могло существовать на самом деле?

— Он самый! Чистокровный! — отозвался испанец. — Я же говорил, что однажды они придут на помощь.

— Да, но почему только один? Или их тут несколько? — усомнился Жак. — Я насчитал всего одного.

— Тут и одного хватит. Можем возвращаться на базу.

— Постой, Матэо, но разве можно так просто уйти? — теперь уже вмешался Руслан. Он все еще не верил в то, что некое создание с другой планеты снова вмешалось в сражение и спасло им жизни. — Может, надо поговорить с ним? Может…

— Эй, там, кажись, Лесков! — внезапно перебил его Иван, разглядев в тумане черную фигуру со шлемом на голове.

— Фостер! — с улыбкой поправил его Ханс. В тот же миг наемник налетел на невидимый купол, после чего красноречиво постучал по нему кулаком. — Я не чувствую в его энергетике угрозы. Кажется, он пришел, чтобы помочь.

— Он и помочь? — рассеянно переспросил Кристоф. — По—моему, эти слова вообще не сочетаются.

Однако он все же приподнял купол и позволил Эрику приблизиться. Запыхавшийся от быстрого бега, Фостер снял с себя шлем, подставляя разгоряченное лицо прохладному воздуху, после чего произнес:

— Что уставились? Валим отсюда!

— Ты откуда здесь взялся? — спросил Руслан.

— Меня больше интересует, откуда здесь взялся кайрам? — перебил его Бехтерев. — Он теперь с нами воюет? Или снова улетит, и потом ищи—свищи? Надо поговорить с ним, чтобы вместе защитить Спасскую.

— Что, поймаешь его в сачок? — хохотнул Фостер. — Без тебя договорятся, тоже мне, птица—говорун… Идем отсюда, пока еще какое—нибудь дерьмо не набежало…

Больше уговаривать не пришлось. Измученные солдаты последовали за Эриком, не задавая лишних вопросов и не задумываясь над тем, как наладить контакт с кайрамом. Было бы откровенным безумием — остаться на поверхности и пытаться докричаться до этого создания, чтобы тот спустился к ним «пообщаться». Да и на каком языке общаются «чистокровные»?

— А откуда здесь взялся ты? — Руслан все же повторил свой вопрос, обратившись к Фостеру, когда они уже дошли до поезда и забрались в вагон.

— Я? — деланно удивился Фостер. — Да так. Барон попросил меня вытащить нескольких «геро—йотов» из задницы, в которую они провалились, и я не сумел ему отказать. Не каждый день Ленин выходит из мавзолея и.

— «Геро—йотов»? — угрожающе переспросил Одноглазый.

— Ну или как там по—русски называют отважных людей? — Эрик осклабился. Наверное, впервые он показался присутствующим таким довольным.

— Героями, — уже миролюбивее поправил его Руслан. — А этот кайрам? Он сам прилетел, или его позвали?

— Его позвали, — отозвался Фостер и снова усмехнулся. Он чувствовал на себе встревоженные взгляды своих спутников: они все еще не могли поверить в свое неожиданное спасение и теперь опасались, как бы чистокровный снова не исчез надолго.

Что касается «чистокровного», то он с легкостью сжег добрую сотню «ликвидаторов», после чего опустился на крышу здания «Зингеръ» и огляделся по сторонам. Над Невским стоял туман из—за испарившегося снега, но даже сквозь него были заметны изуродованные пламенем машины «процветающих». Их пули не могли пробить прочную чешую и поэтому не наносили вреда. И сейчас, когда в городе воцарилась тишина, «чистокровный» наконец осознал, что настоящая война еще только начинается.