Целитель #10 - Валерий Петрович Большаков

вырядил в зомовскую форму, перебил бойцов Гжеся, да и скрылся вместе с заложниками! Еще и Рулевского прикончил — у того, надо полагать, свои были виды на генсека… Гвязда истерит, как ненормальный — такая возможность была поторговаться с русскими!

— Ну-ка, сядь, — властно молвила фон Ливен.

Шавелло медленно присел на край стула.

— Ч-что?

В испуг «великого комбинатора» девушка не поверила. Наклонясь, так, чтобы мужчине открывались потаенные глубины декольте, она резко выговорила:

— К черту политику, Юзек! И к черту всех наших начальничков! Оппозиции конец, скоро их всех переловят или перебьют, а меня, уж ты извини, тюряга или могилка не манят. Валить надо, пока Польша не сгинела! И валить не с голым задом!

— Ну, твой зад… — мечтательно закатил глаза Шавелло. — Да еще голый…

— Заткнись! — холодно бросила Елена. — И слушай. Франека надо найти — и самим сторговаться с русскими! К дьяволу «Свободу и солидарность»! Никаких уступок и послаблений! Только деньги! Пусть заплатят за Машерова, и… кто там еще с ним? За всех разом! Понял? Вник?

— Понял, — булькнул Юзеф, — вник, — и выпалил: — Фифти-фифти! Пятьдесят на пятьдесят! Идет, партнерша?

Фон Ливен усмехнулась, глядя в глаза пройдохе — у того зрачки блестели, будто колесики игрового автомата. Вот-вот прокрутятся и звякнут — бинго!

— Идет, партнер!

Тот же день, позже

Гданьск, улица Виленьская

Перелет с массой пересадок утомил изрядно — Ариэль Кахлон отер лицо и со смущением подумал, что рад сидеть рядом с водителем, а не за рулем. Он покосился на Гилана Пеледа, уверенно крутившего баранку «Полонеза». Выспался тот, что ли?

«Получается, мне одному не везет? — уныло подумал Ариэль. — Заснуть в самолете — проблема!»

А Ливлат с Ювалем, похоже, дремали на заднем сиденье…

Ари глянул в зеркальце, и снова устыдился — товарищи вдумчиво чистили оружие.

— А он точно здесь? — заинтересовался Гилан, сворачивая на Виленьскую. — Тут его дом или что?

— Или что, — дернул губами Кахлон. — «Независимые» профсоюзы запретили, вот он и прячется. Помнишь, нас в венском аэропорту к телефону звали? Это рабби дозвонился, адрес передал!

— А как еще? — буркнул Юваль Регев, любовно протирая ствол. — Тут не то, что день, каждый час на счету!

— Вижу дом! — отрывисто сказал Пелед.

Тормозить он даже и не думал — обогнав кургузую «Нысу», проехал метров сто, и припарковался.

— Юваль, — вытолкнул Ари, — вы с Ливлатом заходите со стороны сада. Там должен быть свой вход.

— Понял.

Регев вылез, поправляя куртку, и зашагал неспешной, развалистой походкой. Ливлат аккуратно хлопнул дверцей, потянулся, как следует, и двинулся за Ювалем.

— Выдвигаемся, — бросил Кахлон.

Покинув машину, он машинально провел рукою по боку — не выделяется ли пистолет? Нормально… Плоское орудие убийства лишь под смокингом станет заметным.

Гилан догнал командира группы, отставая на шаг.

— С посторонними как? — негромко спросил он.

— Свидетели нам ни к чему, — безмятежно ответил Ариэль, подставляя лицо солнцу.

— Понял. Разговаривать будешь ты?

— Угу… Мой дед из варшавского гетто.

«Посторонний» нарисовался за стеклянными дверьми веранды — дородный мужик скрипел хрупким креслом-качалкой. Шевельнув пшеничными усами, он демонстративно уложил на колени ружье-двухстволку, и невнятно пробасил, пряча щербатые зубы:

— Пан Гвязда занят! Приходите завтра.

— Нам некогда, — спокойно ответил Кахлон.

Пелед отшагнул, вскидывая «Вальтер» с накрученным глушаком. Выстрел хлопнул, и пуля вколотилась в голову с рыжеватым венчиком волос вокруг блестящей плеши.

Не доглядев чужую смерть, Ариэль вошел в дом, распуская «молнию» на куртке.

В комнатах было натоплено, и веяло горьким запахом углей.

Хозяин обнаружился в кабинете. Анджей Гвязда сидел за столом, заваленным папками, исписанными бумагами, сложенными газетами и парой мятых журналов «Poprostu».

Помятый, в несвежей рубашке, профсоюзник мрачно шевелил клочковатой бородой.

— Я же сказал, что не принимаю! — раздраженно выговорил он, вскидывая голову.

«Беретта» с глушителем глянула ему в глаза круглым черным дулом.

— Ты приказал похитить генсека Машерова, — спокойно, даже чуть рассеянно молвил Кахлон, упершись в мишень холодным взглядом.

— Это не я! — просипел Гвязда, откидываясь в кресле. — Это не я, панове! — заюлил он. — Вы же понимаете, решение вырабатывалось коллегиально, и…

— Нам это не интересно, — оборвал его Ари. — Где Машеров и все остальные сейчас?

— Я не знаю… — заскулил профбосс, вжимаясь в резную спинку. — Да правда! — взвыл он. — Да, да, я приказал! А захватила русских боевая группа Гжеся Брыльского! Но его убили! Сегодня! И всю группу положили!

— Кто?

— Францишек Вихура! — выпалил Гвязда, водя дрожащими руками по столешнице и разгребая бумаги, будто выплывая. — Вихура своих парней переодел в форму ЗОМО! Представляете⁈ Да, панове, он такой, на всё способен! Курва маць! С ним человек двадцать или больше! Их видели в Августове — они садились в милицейские фургоны «Стар-200». Да! Да! — задыхался он, глядя моляще и отчаянно. — Мне звонили минут десять назад — вихуровцы засветились в Элке. Похоже, двигаются по дороге в Мронгово… Это всё, что я знаю, поверьте!

— Верю, — вымолвил Кахлон, и нажал на спуск.

Глава 3

Суббота, 19 апреля. Вечер

Варшава, улица Маршалковская

Елена порядком устала за безумный, суматошный день. А впереди безумная, суматошная ночь! Юбку девушка сменила на польские джинсы «Одра», и переобулась в чешские кроссовки «Ботас».

«Сплошной дефицит!» — вздохнула с сожалением «пани Ирена», пряча изящные туфельки на шпильке, но блистать некогда, ее ждет беготня…

Однако дух был бодр! Пожалуй, впервые за двадцать лет взрослой жизни фон Ливен ощущала спокойствие и уверенность. «Прямые действия» — ее удел, тут она — профи, но сколько же нервов потрачено на все эти тайные миссии во славу доллара!

А сейчас стрелка душевного барометра указывает «ясно», и крутятся в голове слова, сказанные глуховатым сталинским голосом: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!»

Пыхтя и отдуваясь, в комнату вломился Юзеф.

— Фу-у! — выдохнул он, с размаху садясь на стул.

— Осторожно, — буркнула Елена, — сломаешь!

Хихикнув, Шавелло полез к ней лапами загребущими, получил леща и успокоился. Похоже, учинял проверку на покладистость — вдруг, да выйдет чего?

— Я слушаю, — спокойно выговорила фон Ливен, стягивая волосы в практичный «хвост».

— Франек проехал Мронгово, и движется к Ольштыну, — зажурчал Юзек. — Мой человечек видел обе машины — милицейские «Стары», заляпанные до крыши.

— Ошибиться твой человечек не мог? — вздернула бровку «партнерша».

— Нет-нет-нет! — Шавелло замотал вислыми подбородками. — Вихуру он знает в лицо, а тот сидел за рулем второго… э-э… ну, того, что сзади ехал!

Елена внимательно посмотрела на «партнера», и фыркнула:

— Выкладывай, давай! А то у тебя уж больно довольный вид, как у кота, стащившего хозяйскую колбасу.

Юзеф затрясся в неслышном смехе.

— Да-а, Иренка, да! — он замер, но не смог длить паузу: — Я знаю, куда Франек так спешит!

Фон Ливен глянула с нетерпением, покачивая расческу.

— В Мальборк! — вытолкнул Шавелло. — Франек там родился,