К истории купеческого капитала во Франции в XV в. - Софья Леонидовна Плешкова

руды и 25 м³ леса и давала максимум около 50 кг плохоочищенного металла. Поверхностное залегание железной руды, которое требовало исключительно наземных работ, и сооружение временных домниц рядом с неглубокими карьерами в течение длительного времени удовлетворяло нужду в металле.

Между тем возраставшие потребности в этой продукции способствовали усовершенствованию металлургии. Низкая домница уступала место доменной печи. Изобретение пороха позволило приступить к добыче глубоко залегающих ценных пород руды и цветных металлов. Стало возможным углубление горных карьеров и сооружение подземных галерей, которые требовали крепежных работ, совершенствования горной механики — транспортировки и подъема, водоотливных и вентиляционных установок и прочее. Все это обусловливало формирование большого горнометаллургического производства, тем более, что характер горного дела сам по себе предполагал кооперацию рудокопов.

В списках цеховых профессий горнорабочие не упоминались. Они находились на привилегированном положении в отношении свободы передвижения, несения военной службы и налогов. Их оплата составляла 12% от цены при продаже этой дорогостоившей продукции [115, 39] и была выше оплаты за труд городских ремесленников. Горнометаллургические промыслы являлись дополнительным источником существования для французского крестьянства, широко привлекаемого на поденную работу по рубке леса, углежжению и транспортировке разнообразной продукции.

В конце XIV — начале XV в. шел процесс укрепления и роста производственных объединений горнорабочих (своеобразных артелей). Совершенствование горных работ и металлургии, начатое в XIV в. с заимствования доменной печи и использования пороха, способствовало активизации этого процесса.

В 1413 г. Карл VI утвердил королевское регальное право на разработки цветных металлов, поставив их под контроль [19, X, 141–144]. В Западной Европе это была одна из ранних королевских регалий в области горнометаллургического дела. В тоже время разработки железа и каменного угля оставались вне королевского контроля, сохраняя сеньориальную регалию. Одним из мотивов такого положения был характер этих разработок, осуществлявшихся в широком масштабе под открытым небом.

Установление королевской горной регалии и связанная с ним покровительственная политика короны вызвала приток во Францию иностранных горнорабочих, главным образом мастеров литейщиков, специалистов по крепежным работам, горной механике и других. Льготные условия и сравнительно высокая оплата способствовали натурализации этого контингента.

Развитие французского горнометаллургического дела происходило в условиях Столетней войны, которая, с одной стороны, стимулировала, а с другой — осложняла этот процесс. Нехватка квалифицированной рабочей силы в сравнительно новом для Франции производстве цветных металлов в это время была трудно восполнима. Вот почему покровительственная политика короны в отношении иностранных рабочих стала целесообразной.

За годы войны значительно сократилось производство железа. Был нанесен большой ущерб металлургическим центрам в Лотарингии, Дофине и Пуату. В 1427 г. в Дофине из восьми действовавших ранее домниц осталась одна [98, 5–7]. Это обстоятельство делало необходимым ввоз металлов и железа из Германии, Испании и Италии. В середине XV в. в Лионе пользовались итальянским железом, в Нормандии и Бретани — испанским [84, 11] и т. д. Потребности в черных и цветных металлах в это время удовлетворялись с большим трудом, почти превышающим возможности промыслов.

Подъем металлургии приходился на вторую половину XV в., когда возникают новые металлургические центры в Ниверне, Лимузене, Перигоре и других областях [85, 12, 169–170], рудокопы получают ряд привилегий в оплате [19, XV, 264–266], корона отпускает средства па новые изыскания цветных металлов [18, 1, 282, 233] и т. д.

Развитие горнометаллургических промыслов, стимулированное растущими потребностями в их продукции при всесторонней поддержке короны, обусловило появление крупного производства ранее, чем в других промышленных отраслях.

С середины XIV по первую половину XV в. некоторые изменения претерпевает торговля. Война нанесла большой ущерб внутренним и внешним торговым связям, сузив рынок. В то же время неравномерность в развитии ремесла вызывала рост цен на отдельные товары и активность торговли дефицитной продукцией.

Рост торгового капитала (главным образом в области сбыта дефицитных товаров) стимулировал проникновение купца в эти отрасли производства. Сукноделие, оружейное дело, цветная металлургия и обработка продуктов питания прежде других оказались в сфере интересов купеческого капитала. Купеческое предпринимательство способствовало восстановлению ремесла там, где в этом была необходимость, и создавало условия для непрерывного развития. В то же время подчинение интересам торгового капитала обусловливало консервацию старых форм организации производства при непременном ущемлении промышленного начала. Купец «надстраивался» над цехом, будучи заказчиком и скупщиком и таким образом ущемлял интересы мастеров заниженными ценами. Промыслы, остро нуждавшиеся в постоянной поддержке торговым капиталом, оказывались наиболее беззащитными перед его интересами из-за отсутствия сложившихся профессиональных объединений и нехватки средств для организации работ.

В первой половине XV в. укрепляется тенденция к подчинению торговых объединений короне. Раздача монопольных прав купцам и в то же время становление национальной внешней торговли, пришедшей на смену торговым связям отдельных городов и городских союзов, составляют главную линию этого времени.

Купцы XV века

Корона видела один из рычагов своего экономического могущества в поощрении торговли и купечества. Этому должны были способствовать королевские ордонансы об унификации системы денежного обращения (1436) [19, XIII, 221–223], о восстановлении ярмарок (1444, 1445, 1451, 1455) [19, XIII, 399–401, 431–433, 459–461; 19, XIV, 359–360], об упразднении некоторых таможенных пошлин (1441, 1443, 1444, 1446) [19, XIII, 355–336, 367, 405–406, 465], о торговых привилегиях для купечества и прочее. В 1451 г. Карл VII выделил из государственной казны 3.591 ливров для возобновления мореплавания и морской торговли [106, 2, 348]. К этому времени относится строительство Гостиного двора в Монпелье. Работы по его сооружению еще не были закончены, а Карл VII спешил распорядиться о сдаче на откуп богатому купечеству города права на сбор пошлин с заморских купцов [97, 2, 384].

Формы организации торговли не претерпевают существенных изменений. Условия не благоприятствовали активному росту торгового капитала ни на Юге, ни в центральных провинциях Франции. Существовавшая разница в уровне развития торговли между Югом и остальной Францией в пользу первого имела тенденцию скорее к сокращению, чем к росту.

Документы этого периода скудны сведениями об общем количественном росте торговых компаний сухопутных и морских. Тем не менее в них можно найти упоминания о Парижской торговой компании Гильома Гарри (1361), которая имела свои фактории в Монпелье, Тулузе и в Брюгге [143, 130] и располагала капиталом: в размере 24.0000 флоринов и об огромной придворной торговой компании Жака Кёра (1440–1452). На юге Франции компаний купцов и судовладельцев упоминается; больше. Своей активной торгово-предпринимательской деятельностью выделялись марсельские торговые дома; Форбинов, Венто, Симондели, Ле Фава, Сен-Жиль и другие [106, 2, 668–709].

История богатого рода Форбинов — купцов и судовладельцев Марселя — являлась типичной для Южной Франции этого времени. Родоначальник семьи Гильом Форбин был кожевником в Лангре. В 20-е годы XV в. один из его сыновей Жан