К истории купеческого капитала во Франции в XV в. - Софья Леонидовна Плешкова

(1451) [19, XIV, 231–234], гончаров Парижа (1456) [19, XIV, 413–418], портных Тура (1451) [19, XIV, 152–154], Кана (1455) [19, XIV, 360–363], Руана (1458) [19, XIV, 472–474] и оружейное производство (1451) [19, XVI, 679–680], а также подтверждены статуты ремесел хирургов и брадобреев Руана (1452) [19, XIV, 281–284], Тулузы (1457) [19, XIV, 434], булочников Дюн-ле-Руа [19, XIV, 409] и прочих. С 1455 по 1497 г. только в Пуатье было восстановлено и создано вновь двенадцать корпораций [108, IV, 136]. Кроме того, имело место объединение родственных по характеру производства корпораций, контроль за которыми осуществлялся королевскими доведенными [19, XIV, 152, 231].

В XV в. ни один цеховой статут не мог быть принят без утверждения короля. В середине XV в. прево Парижа, Роберт Этутевиль в сотрудничестве с присяжными мастерами участвовал в выработке статутов панцырников, сукновалов, корзинщиков, торговцев скобяными товарами, ткачей и плотников [19, XVI, 581]. В Пуатье найм подмастерьев осуществлялся только с согласия эшевенов или королевских советников [137, 310]. Управление корпорациями по производству оружия и военного снаряжения было доверено дворцовым смотрителям [19, XVI, 67].

Статуты повысили стоимость метризы и регламентировали найм рабочей силы, устанавливая длительный срок ученичества и службы. Стоимость метризы определяла главным образом доходность ремесла. Например, оружейники платили одну серебряную марку [19, XIV, 152], ножовщики — 40 су [19, XIV, 231], гончары — 20 су [19, XIV, 414]. В стоимость метризы входил налог в королевскую казну, который обычно составлял половину общей суммы, а также отчисления в пользу присяжных мастеров, религиозной общины и прочее [19, XIV, 153, 414]. Испытание, которому подвергался будущий мастер, вменялось в обязанность каждому претендовавшему на это звание наравне с необходимостью приобретения метризы. Причем это условие касалось всех ремесленников, включая сыновей мастеров, для которых делалась скидка только в оплате метризы. Так, в Аббвилс у торговцев галантерейными товарами при стоимости метризы, равной 60 су, сын мастера платил только 20 су [137, 308].

Значительное место в статутах занимала регламентация найма подмастерьев и учеников. Цеховое законодательство было призвано гарантировать постоянную занятость ремесленников при сложившемся дефиците рабочих рук. Согласно статутам мастера — портные [19, XIV, 362, 414], ножовщики [19, XIV, 232] и гончары [19, XIV, 414] могли держать только одного подмастерья, обязанного работать в мастерской в течение всего срока найма. Для портных Кана этот срок был равен трем годам [19, XIV, 362], для ножовщиков Тура — четырем [19, XIV, 232], для гончаров Парижа — шести годам [19, XIV, 414].

Число учеников было оговорено в статутах ножовщиков Тура, В этой корпорации мастер имел право на содержание двух учеников, помимо одного подмастерья [19, XIV, 233].

Тем не менее неоднократные упоминания о пресечении нарушений этих регламентов, видимо, были обусловлены. Штрафом наказывались беглый ремесленник, не отслуживший срока найма, и мастер, принявший беглого [19, XIV, 152, 233].

Наряду с регламентом найма вводился порядок о праве мастера на содержание только одной мастерской в городе или в окрестностях. Но этот регламент имел весьма ограниченное реальное значение. Он мог касаться разве что оружейного производства и немногих других ремесел, процветавших во время войны.

Возросшие потребности в продукции отдельных ремесел, связанных с производством оружия и обмундирования, с обработкой продуктов питания, чрезвычайно вздорожавших в годы войны, обусловливали приток ремесленников в эти отрасли за счет других и способствовали их росту. Очевидные выгоды, которые сулило производство оружия в это время, привлекали во Францию мастеров из Италии и Германии. Знаменательна в этом отношении история возникновения оружейных мастерских Буржа и Тура. Миланский оружейник Б. Детре, организовав в Бурже и Туре мастерские по производству оружия и пошиву обмундирования, нажил огромное состояние, став в 1471 г. эшевеном Тура [94, 202–203]. Не менее доходным было ремесло мясников Большой Парижской Бойни, позволившее ее мастерам сделаться кредиторами принцев [45].

Определенная неравномерность в развитии ремесла в годы войны, сокращение одного производства и сравнительно быстрый рост другого при сохранении тем и другим основных тенденций в развитии, характерных для XIV — начала XV в., делали цеховую политику более целесообразной, чем можно предположить. Она не только не изжила себя, но являлась одной из форм восстановления ремесла, которому содействовала вплоть до экономического подъема в конце XV в. Меры, проводимые короной в чисто фискальных интересах, имели своим следствием сравнительно быстрый подъем ремесла. Французская ремесленная продукция, особенно ткани и оружие, заняли прочное место на европейских рынках. Отвечая интересам мастеров и купечества, «насаждение» цехов выравнивало существующую диспропорцию в развитии и создавало условия для вызревания цеховых мастеров в промышленников, и только в XVI в. превратилось в тормоз развития производства.

Специфика — развития французского ремесла в условиях Столетней войны делала проникновение в эту сферу торгово-ростовщического капитала не только закономерным, но в известной степени даже необходимым. Восстановление ремесла требовало больших инвестиций, на которые было способно прежде всего купечество. Это обстоятельство обусловило политику короны в отношении купечества, в покровительстве которому королевская власть видела один из рычагов экономического подъема.

Однако купечество всегда предпочитало вкладывать свои деньги в наиболее дефицитные отрасли производства, где большие доходы были более или менее гарантированы. В годы войны при общем сокращении торгово-ремесленной активности это условие торгового предпринимательства имело еще большее значение.

Эволюция городского ремесла, выделившая в первую очередь вместе с сукноделием оружейное дело, ставит вопрос о состоянии промыслов, которые обеспечивали сырьем это производство. Среди них особое место принадлежало металлургическим промыслам, одним из наиболее древних и потому развитых внецеховых форм организации ремесла.

Наряду с соляным этот доходный промысел издавна привлекал внимание купечества. По справедливому замечанию Г. Агриколы, «доход рудокопа менее устойчив, чем доход земледельцев, но чем менее он устойчив, тем более он бывает крупен, в силу чего недостаток в его неустойчивости уравнивается его значительностью» [14, 18]. Торгово-ростовщический капитал был способен оплатить дорогостоящее оборудование шахт и плавилен. Внедрение торгового капитала в это производство при огромных потребностях в его продукции особенно во время войны стимулировало развитие и обусловило мануфактурную организацию горнометаллургического дела ранее других.

Франция, в целом не богатая минералами и цветными металлами, занимала одно из первых мест в металлургии железа. Центрами ее распространения были: Шампань, Берри, Турень, Лотарингия, Перигор, Гасконь, Бургундия и Лангедок. До XIII в. господствующим в обработке железной руды был каталонский метод, который предполагал использование низкого горна и малой шахтной печи (домницы) высотой в 1 м и на 70–80 см углубленной в землю. Этот способ сыродутного получения железа давал возможность извлекать металл непосредственно из руды, но был мало пригодным для очищения полученного металла от сплавов и литейных операций. Каждая литейная операция в этих условиях требовала около 200 кг