Американская леди - Петра Дурст-Беннинг

Она закрыла на мгновение глаза, и ее обычно живое лицо вдруг застыло, стало неподвижным.

– Знаешь, что меня больше всего порадовало бы? Несбыточная мечта: я вдруг перестала быть толстой Георгиной Шатцманн, которая никогда не заполучит мужа. У меня просто появилась возможность бродить по улицам Нью-Йорка. Женщина, которая хочет удовольствий! Просто никому не известная женщина.

Мария задумчиво взглянула на новую подругу. Горги точно знала, чего ждет от этого путешествия. Если бы и Мария так могла сказать о себе!

Не успели подруги оглянуться, как их плавание уже подходило к концу. Вчера, перед прибытием, Горги предсказывала:

– Наверное, весь Гудзонов залив сейчас в тумане.

Но утро 15 июня оказалось таким ясным, словно кто-то отполировал его мягкой тряпицей. Перед завтраком девушки поднялись на палубу, из-за утренней прохлады набросив пледы на плечи. К своему удивлению, они обнаружили на палубе большое количество пассажиров – все хотели стать первыми, кто увидит большой город.

Марии было удивительно хорошо. Внезапно ей захотелось, чтобы их морское путешествие продлилось еще некоторое время. Когда на горизонте появились первые темные очертания, ознаменовав край океана, она отметила про себя, что радуется присутствию рядом с ней Горги, переполненной энтузиазмом. «Просто женщина, которая хочет получать удовольствия».

Может, и сама она желает того же?

На палубе, полной эмигрантов, народ стоял плечом к плечу. Двенадцать дней люди жили в битком набитой утробе корабля, словно скот, – без свежего воздуха, без достаточного питания. И вот теперь их новая родина неотвратимо приближалась. Грядущее казалось одновременно началом и концом, расставанием и встречей.

Радостное и нетерпеливое напряжение витало в воздухе.

Вдруг среди собравшихся волной прокатился гомон:

– Вот она! Вот она!

– Посмотрите все налево!

– Быстрее идите сюда, иначе пропустите ее!

Послышались взволнованные крики, люди махали руками и тыкали пальцами в одном направлении, словно там стоял какой-то знакомый человек, которого все хотели поприветствовать. За одну минуту все столпились на левой части палубы, и на миг показалось, что корабль может вот-вот опрокинуться набок.

– Статуя Свободы! Посмотри, как она подняла золотой факел, словно приветствует нас!

Горги взволнованно толкнула Марию в бок, чтобы та взглянула на самую известную статую в мире. Знаменуя многообещающую свободу Нового Света, статуя четко виднелась в прозрачном утреннем воздухе и смотрела в сторону их прежней родины.

Горги обернулась, заметив, что Мария никак не отреагировала.

– Что случилось, почему ты плачешь?

Мария покачала головой, не уверенная, что сможет вымолвить хоть слово.

– Ну-ка прекрати, плакса! А то еще и я разревусь, – в шутку пригрозила Горги и снова ткнула Марию под ребра. – Радуйся такому моменту! Не каждый день тебя так грандиозно встречают!

– Да, конечно, – всхлипнула Мария. – Я еще никогда в жизни не испытывала подобного чувства и еще никогда не видела такой красоты.

Горги положила ей руку на плечо и лукаво улыбнулась:

– Подожди, это только начало!

Всего в нескольких шагах от того места, где в Нью-Йорке делают деньги и тут же их теряют, расположился бруклинский бар. Сюда часто захаживали обычные банкиры и брокеры. Иногда кто-то приглашал свою секретаршу, но все же женщин здесь видели редко. На эту тему Мики Джонсон, хозяин бара, довольно часто жаловался завсегдатаям:

– Где сегодня мужчины могут без помех утолить жажду? Не осталось больше мест, где бы не было женщин!

Когда он замечал, как за грязную дверь бара проскользнула какая-то юбка, то, как правило, провожал гостью недобрым взглядом.

У стойки Мики каждый вечер было полно народа. Неважно, потерял кто-то деньги или заработал, – бокалы, в которые ирландец молниеносно наливал пиво, приходилось передавать самим гостям, потому что официанткам не оставалось места, чтобы пройти. Был ли этот день хорошим или плохим – неважно: у Мики всегда стоял невероятный гам, алкоголь лился рекой, а сигаретный дым висел гуще того тумана, который утром окутывал залив. Человек, который сюда случайно забредал, привлеченный обилием посетителей, и решался пропустить бокальчик пива, вряд ли мог понять, каким сегодня выдался день на нью-йоркской бирже. Мики же гордился тем, что он мог распознать это даже по запаху пота собравшихся мужчин: радостное возбуждение пахло иначе, чем нервная сдержанность или даже панический страх.

Гарольд Штайн успел выпить первый стаканчик шотландского виски, когда заметил вошедшую Ванду. С тех пор как она начала работать, у них вошло в привычку встречаться здесь каждую среду после закрытия магазина. Зачастую он являлся сюда на час раньше.

Она проходила мимо неистово жестикулирующих мужчин, высоко подняв подбородок и устремив взгляд вперед. И смотрела она холоднее, чем северный атмосферный фронт, чем вызывала удивление всех мужчин в баре, включая и Мики. Хозяин, как только видел, что девушка минует стойку, немедленно отставлял пивные бокалы и наливал в высокую узкую рюмку анисового ликера, которую протягивал ближайшему гостю со словами:

– Передайте дальше! Для той леди позади вас! – И недреманным оком следил за перемещением рюмки.

«Как же так получается, что Ванда может располагать к себе людей, не прилагая особых усилий?» – не в первый раз удивлялся Гарольд. Для этого недостаточно простого шарма или одной красоты, хотя у Ванды и того, и другого было в избытке. Может, это ее смех, который звучал так задорно и своеобразно, что все в комнате оборачивались? Или же ее манера с восхищением воспринимать мелочи повседневной жизни?

Гарольду это казалось даром, которому он еще не придумал названия и которому иногда завидовал, особенно если перед ним сидел трудный клиент. Ванде наверняка было просто убедить какого-нибудь свиновода из Орегона, что нужно инвестировать деньги в «Сильвер Интернешнл», а вот Гарольду, несмотря на все его старания, скорее всего, пришлось бы отпустить упрямца, так ничего и не добившись.

Когда Ванда присаживалась рядом с ним на узкой лавке, Гарольд краем глаза подмечал направленные на девушку жадные взгляды других посетителей. Хоть бы мимолетно коснуться этих белокурых волос! Ощутить аромат молодости и персика! Обвить рукой стройный изгиб талии или провести пальцем по ее элегантной шее – воздух в баре Мики вдруг наполнился другими страстями, которые даже не напоминали те, после последнего биржевого бума.

Присаживаясь, Ванда на ходу пригубила анисовый ликер, который уже добрался до ее столика. Вид у нее был мрачный и расстроенный.

Гарольд сразу подметил, что дурацкий белый фартук не переброшен у нее через руку, как обычно, хотя она пришла сюда прямо с работы. Ему нетрудно было догадаться, что случилось. Ее чарующего смеха он наверняка сегодня не услышит!