Американская леди - Петра Дурст-Беннинг

Один из них, низенький коренастый мужчина, сунул в карман куртки конверт, а второй, повыше, энергичным движением захлопнул крышку кейса.

– Я очень доволен вашей работой, мистер Соджорно, – произнес он. – Ваша подготовка очень помогла нам. Не всякий начальник склада стал бы так… кооперативно сотрудничать. Мой отец и я надеемся, что так будет и впредь.

«Кооперативно – что бы значило это дерьмо?» – задумался коренастый. Он был у них на крючке, и они об этом знали! Сумма, которую он получил за услуги, оказалась немаленькой, но ведь за решеткой он вряд ли сможет воспользоваться деньгами. Вытирая со лба капли пота, он коротко прочел про себя молитву святой Лючии: до такого никогда не должно дойти. Потом он нервно огляделся по сторонам.

– Часть «поставки» была уже… ну, скажем так… немного повреждена, – прошептал Соджорно. – Что же будет, если когда-нибудь воздуха не хватит?

Франко де Лукка нахмурился.

– Ну, доставлять определенные грузы на такие дальние расстояния – дело рискованное, это мы все знаем. Климатические условия при перевозке, прежде всего таких… исключительных грузов, играют решающую роль. Но пусть это вас не волнует. Наш человек в Генуе – мастер своего дела. Пока во время перевозки никто не может снаружи добраться до ящиков, внутри хватит воздуха.

Второй кивнул. Слова Франко де Лукки немного успокоили его.

– Когда мы сможем рассчитаться за следующий заказ?

– В начале следующей недели, – ответил собеседник, перелистывая календарь в поисках нужной даты.

– Уже так скоро? Я думал, синьор сначала вернется в Геную…

– Я нанял вас не для размышлений, мистер Соджорно! Если у вас возникнут какие-то трудности, дайте мне знать, – перебил его граф де Лукка.

От взгляда его холодных голубых глаз Соджорно стал беспокойно переминаться с ноги на ногу. Словно зверь, признающий господство другого в стае, он втянул голову, пытаясь казаться менее вызывающим, и вместо ответа лишь пожал плечами.

Взгляд графа снова потеплел.

– Я знал, что мы можем на вас положиться. – Теперь он даже улыбнулся.

«Почему Господь распределил свои дары так несправедливо?» – задался вопросом Соджорно, вдруг почувствовав себя избранным после такой улыбки. У молодого графа было все, чего так не хватало Соджорно и чего он так жаждал: безупречное тело, которое мог бы изваять римский скульптор, лишь привлекая все свои таланты, смуглое лицо, на котором проглядывала свежая щетина, придавая ему мужественности и темпераментности, и глаза, поблескивающие, словно драгоценные камни, и холодные как лед. Рот и подбородок отличались чувственностью и мягкостью, отчего женщины просто таяли. Madonna mia!

– Я останусь в Нью-Йорке на все лето. Мой отец считает, что в связи с большим количеством поставок будет неплохо, если кто-нибудь из нас останется и лично присмотрит за порядком, – ответил граф де Лукка, пряча календарь.

Соджорно с трудом смог отвести взгляд от собеседника. Франко де Лукка не обязан был перед ним отчитываться. Но все же граф ответил, и это в некотором роде льстило Соджорно.

– Я правильно понимаю: в ближайшее время количество «исключительных поставок» увеличится? – Граф доверительно и с долей иронии использовал произнесенные собеседником слова, но в тот же миг крепкая хватка стиснула кадык Соджорно и пережала трахею.

– Просто чтобы мы хорошо понимали друг друга, Соджорно: мы поставляем итальянское вино – ничего больше!

Первые два дня на корабле Мария провела в каюте. Нет, она не страдала от морской болезни, как многие другие пассажиры, просто она часами читала английский словарь, который ей подарил Завацки. Молодая женщина выходила только в столовую и возвращалась в каюту еще до окончания трапезы. Если она усердно станет учить слова, то по прибытии в Нью-Йорк будет понимать хотя бы отдельные фразы – так Мария оправдывала свое отшельничество. Хотя основной – и преимущественной – целью ее поездки было знакомство с другими людьми, сейчас Марии было не до того. Она вынуждена была признать, что ей не по себе и что она глубоко сожалеет о решении навестить сестру Рут в Америке. «Что я здесь, собственно, делаю?» – спрашивала она себя, пробегая с опущенной головой по узким коридорам корабельного нутра. Как бы она хотела сидеть сейчас у печи в мастерской и выдувать стекло! Или хотя бы попытаться…

Как только она впервые в начале апреля высказала мысль о поездке в Америку, это вызвало целую лавину событий, которых было уже не остановить. Мария ожидала возражений со стороны родственников, но Йоханна и Петер внезапно согласились и стали ее подбадривать. Они заявили, что Мария за свою работу уже давно заслужила поощрение и ей не помешает немного развеяться. «Но кто займется моими обязанностями?» – возразила Мария. Йоханна лишь отмахнулась: несколько недель они спокойно обойдутся и без нее, тем более если путешествие состоится в летние месяцы, когда мало заказов. Вполне приемлемо, если Мария вернется осенью, у нее будет достаточно времени, чтобы поработать и выпустить новый каталог до следующего февраля. Когда Мария заявила, что такая длительная поездка обойдется довольно дорого, Петер нахмурился и спросил, не собирается ли она когда-нибудь унести все свои сбережения с собой в могилу. Кроме того, она ведь будет жить в Америке за счет Рут.

И Марии ничего другого не оставалось, как отнестись к этой идее серьезно и на некоторое время покинуть Лаушу.

Магнус, как всегда, не вмешивался в спор. Может, он и надеялся, что Мария возьмет его с собой, но не выказал разочарования, когда этого не произошло. Но, если честно, Марии нравилась перспектива немного отдохнуть от его преданного собачьего взгляда, как и возможность посмотреть Нью-Йорк, насладиться разнообразием большого города. Поэтому в Зонненберг, чтобы получить паспорт, она отправилась одна.

Теперь же, находясь в тесной каюте, Мария не в силах была представить, как она могла так подло думать. Теперь ей казалось, что она лишилась собственной тени.

Взяв словарь под мышку, Мария вышла в кают-компанию, предназначавшуюся для пассажиров второго класса. Она выбрала диван в самом дальнем углу и присела, отвернувшись лицом к стене. Может, хотя бы здесь ее не так будет мучить тоска по родине.

Мария как раз учила, как узнавать дорогу и что говорить, если заблудился, как вдруг услышала шорох, затем кто-то сел рядом с ней на диван.

«Что за олух садится рядом без спросу…»

Мария сердито обернулась и взглянула на круглое сияющее лицо. Ей протянули белоснежную пухленькую руку.

– Простите мое поведение: я ведь вам еще не представилась! Меня зовут Георгина Шатцманн. Но вы можете называть меня просто Горги – так все делают. Я еду на свадьбу к сестре, и если мои наблюдения верны, то мы с вами – единственные дамы, которые на борту этого корабля путешествуют без спутников. Я подумала, что было бы очень мило, если бы мы познакомились поближе. Я присмотрелась к вам, – хихикнула она. – Но теперь-то я вас застукала, правда?