Запретный поцелуй - Сабрина Джеффрис

– Хорошо. Поцелуйте меня, мисс Фэрчайлд. Или я сам снова поцелую вас.

– Я… я бы предпочла, чтобы вы… не целовали меня, лорд Блэкмор. Это неприлично.

– Можно подумать, что меня волнуют приличия! – Он поцеловал пульсирующую жилку на ее шее. – Припоминаете мою скандальную репутацию? А меня зовут Джордан. Скажите это.

– Я… я не могу. Это слишком интимно.

– Вот именно.

Обхватив рукой ее талию, он прижал девушку к себе еще крепче, затем свободной рукой приподнял ее подбородок, так чтобы она взглянула в его сверкающие глаза. Сердце ее неистово колотилось в груди.

– Назови меня по имени, – хрипло прошептал он. – Я хочу услышать, как ты произнесешь его.

– Джордан, – выдохнула она. Если они будут и дальше продолжать в том же духе, ему не придется ее губить. Она сама радостно устремится навстречу своей погибели. – Джордан, мы не должны этого делать. Вы… вам не следует меня целовать.

– Я хочу испробовать вкус женщины, которая послужит причиной моего краха.

Когда она напряглась, готовясь протестовать, он снова завладел ее ртом.

На этот раз в его поцелуе уже не было той нежности. Это был поцелуй зрелого мужчины, охваченного желанием, целеустремленного и основательного. Его рот с жадностью припал к ее губам, обводя языком их контур, а рука, оставив подбородок, скользнула к горлу и опытными, умелыми пальцами принялась поглаживать обнаженную кожу ее изогнутой шеи. Когда она судорожно вздохнула, ошеломленная глубокой интимностью его ласк, он проник языком в глубину ее рта.

Некая пуританская часть ее существа требовала, чтобы она воспротивилась этой последней, оскорбительной для нее вольности. Но протестовать было невозможно. Граф Блэкмор целовал ее восхитительно и возбуждающе. Она даже и мечтать не могла вообще хоть когда-нибудь встретиться с ним, а теперь он ее целует…

Все ее мысли смешались. Боже милостивый! Удовольствие от его поцелуя, как первый глоток шампанского, пробудило новые, незнакомые чувства в ее груди. Она прижалась к нему, испытывая острую потребность найти отклик своим желаниям, и он дал ей больше, чем она могла даже вообразить, наклонив ее назад и опуская спиной на обитое парчой сиденье.

Но тут карету тряхнуло, и граф, потеряв равновесие, вынужден был прервать поцелуй. Несколько мгновений он смотрел девушке в глаза, и вожделение постепенно исчезало с его лица, как цвет с отбеливаемого полотна. Тонкий луч лунного света пробежал по его застывшим чертам, высвечивая резкие линии его скул и носа.

Теперь, когда он так смотрел на нее, словно находясь в состоянии шока, Эмили с болью осознала всю скандальность их положения. В смущении она отвернулась.

– Простите, что я позволил себе зайти так далеко, – сказал он напряженным голосом. – Я не имел права пользоваться ситуацией.

– Прошу вас, не надо. Это не важно. Глаза ее наполнились слезами. Теперь он пытается проявить доброту, чтоб его!..

– Но это важно. Вы не из тех женщин… я хочу сказать…

– Я не из тех, кого вы обычно предпочитаете, – прошептала она, сгорая от стыда. – Да, я знаю.

– Я не это имел в виду. Скажем просто, что женщины вашего сорта запретны для меня, хорошо?

«Неправда», – подумала она. Граф и незначительная персона вроде нее? Это немыслимо! Она-то не запретна для него. Но он определенно запретный для нее мужчина.

Джордан наблюдал за ней, тщетно пытаясь привести в порядок спутанные мысли. Судя по ее оскорбленному виду, зря он все это говорил.

Опытность всегда имела первостепенное значение в его отношениях с дамами. Крепкая, здоровая женщина, которую он мог бы так же быстро забыть, как и она его, – вот все, что ему нужно было от любовницы. Он лучше любого другого знал, что совращение девственниц – очень опасный спорт.

Но с Эмили… Боже милостивый, он все еще ощущал на губах ее вкус – яблоки со сливками и чуть-чуть шампанского. А когда она разомкнула для него свои губы… Он возбудился при одной только мысли об этом.

Он чувствовал себя как ребенок, которому не дали вволю наесться сладостей, хотя он и знал, что может от них заболеть. Легкий запах лаванды, исходивший от волос девушки, наполнял карету, соблазняя его все больше и больше. Ему хотелось поближе узнать ее, всю ее, сорвать с нее одежду и прижиматься губами к каждой частичке ее нежного хрупкого тела. Проклятое вожделение…

– Послушайте, Эмили…

– Пожалуйста, не говорите больше ничего. Все в порядке. Я… я полагаю, что это полнолуние подействовало так… на нас обоих.

– Да, полнолуние.

Это было столь же удачное объяснение этого безумия, как и любое другое. Только полное умопомрачение могло заставить его утратить контроль над собой. Причем из-за строгой маленькой дочери священника!

Из-за строгой маленькой дочери священника, которая вполне может стать его женой, стоит ему допустить неосторожность. Сжав челюсти, он выглянул в окно кареты. В парке, слава Богу, теперь никого не было. Женитьба на Эмили Фэрчайлд обернулась бы для него настоящей катастрофой. Она едва его знала и вряд ли обрела бы с ним счастье. Вынужденный брак разочаровал бы ее. Будучи мечтательной девственницей, она бы хотела от него больше, чем он был в состоянии дать. Вскоре они втянулись бы в туже самую губительную войну, которая разрушила брак его родителей и разбила жизнь его матери.

– Лорд Блэкмор, могу я задать вам один вопрос? – робко спросила Эмили.

От звука ее голоса он вздрогнул. Ах, так они снова перешли на официальный тон?

– Спрашивайте все, что пожелаете.

Она опустила взгляд на руки, скромно сложенные на коленях.

– Вы… сказали, что предпочитаете легкодоступных женщин и избегаете порядочных. И все же танцевали с леди Софи.

Она была слишком учтива, чтобы назвать его лицемером, но он знал, что она подумала.

– Леди Драйден попросила меня потанцевать с вашей подругой, я так и сделал. Я не такой уж грубиян, чтобы игнорировать пожелания хозяйки дома. Вот и все, уверяю вас, не важно, во что превратил это лорд Несфилд. – Легкая улыбка мелькнула на его губах. – А что? Вы ревнуете?

Это ее сильно рассердило.

– Конечно, нет. Я не настолько глупа. Я понимаю, что я… Я знаю, что для вас это… всего лишь мимолетная интрижка. Мы вращаемся в совершенно разных кругах. Если мне посчастливится добраться до дома незамеченной, я сомневаюсь, что мы когда-нибудь снова увидимся.

Его неприятно поразило, что она столь прямо и без прикрас высказала вслух то, о чем он и сам уже думал.

– Я останусь здесь еще на неделю. Мы могли бы…

– Назначить еще несколько скандальных свиданий в вашей карете? Думаю, нет. – Она смотрела в сторону; в переменчивом свете луны вырисовывался спокойный фарфоровый профиль ее лица, и только глаза, отражавшие каждое переживание, выдавали деланность этого спокойствия. – Не думаю, что я снова смогла бы вынести такую встречу.