Мельницы богов - Сидни Шелдон

– Шампанское, – простонала Мэри. – Это французы мстят нам таким способом.

Бет вошла в комнату с охапкой книг. – С кем это ты разговариваешь, мама?

– Сама с собой.

– Довольно странно!

– Что правда, то правда. – Мэри поставила на стол коробку с овсянкой. – Я купила для тебя новый сорт, надеюсь, тебе понравится.

Бет уселась за кухонный стол и принялась изучать надпись на коробке. – Я не стану этого есть. Ты хочешь погубить меня.

– Без фокусов, – предупредила ее Мэри. – Что ты еще собираешься есть на завтрак?

Десятилетний Тим ворвался на кухню. Он плюхнулся на стул и сказал:

– Я буду яишницу с беконом.

– А где твое «доброе утро?» – спросила Мэри.

– Доброе утро. Я буду есть яишницу с беконом.

– Пожалуйста.

– Ну ладно, мама, перестань. Я и так опаздываю в школу.

– Хорошо, что ты мне напомнил. Мне звонила миссис Рейнольдс. У тебя плохие отметки по математике. Что ты на это скажешь?

– Она все преувеличивает.

– Тим, оставь свои шутки.

– Лично я ничего смешного в этом не вижу, – фыркнула Бет.

Тим скорчил ей рожу.

– Хочешь увидеть смешное – посмотри на себя в зеркало.

– Хватит, – сказала Мэри. – Ведите себя нормально.

Головная боль усилилась.

– Мама, можно, после школы я пойду на каток? – спросил Тим.

– Ты и так скользишь по тонкому льду. Придешь домой и будешь делать уроки. По-твоему, это хорошо, что сын профессора не успевает по математике?

– А что такого? Ты ведь не математику преподаешь?

«Говорят, что тяжело иметь двух детей», – хмуро подумала Мэри. – «А что, если их пятеро или шестеро?»

– Тим тебе уже сказал, что получил двойку по письму? – спросила Бет.

Брат уставился на нее.

– Ты когда-нибудь слыхала о Марке Твене?

– А какое отношение имеет к этому Марк Твен? – спросила Мэри.

– Марк Твен сказал, что не уважает людей, которые не могут написать одно и то же слово по-разному.

«Нам с ними не справиться», – подумала Мэри. – «Они умнее нас».

Она приготовила им бутерброды на обед, не переставая думать о Бет и ее новой сумасшедшей диете.

– Бет, пожалуйста, съешь все, что я тебе положила.

– Если только там нет искусственных консервантов. Я не хочу рисковать своим здоровьем из-за алчности компаний, выпускающих продукты.

«Интересно, куда девалась простая еда, что была раньше», – подумала Мэри.

Тим вытащил из тетради Бет записку.

– Надо же! – завопил он. – «Дорогая Бет, давай сидеть за одной партой. Вчера я весь день думал о тебе и…»

– Отдай немедленно, – заверещала Бет. – Это мое!

Она попыталась выхватить у него записку, но Тим отскочил в сторону.

Он прочитал имя под запиской.

– Эй, тут написано «Вирджил». А я думал, ты влюблена в Арнольда.

Бет выхватила у него из рук записку.

– Что ты понимаешь в любви? – заявила двенадцатилетняя дочь Мэри. – Ты еще ребенок.

Головная боль усиливалась с каждой минутой.

– Дети, оставьте меня в покое.

Мэри услышала клаксон школьного автобуса. Тим и Бэт ринулись к двери. – Подождите. Вы же еще не позавтракали, – крикнула Мэри.

Она пошла за ними по коридору.

– Нет времени, мама. Нам пора.

– Пока, мамочка.

– На улице страшный холод. Наденьте пальто и шарфы.

– А я потерял свой шарф, – сказал Тим.

Когда они ушли, она почувствовала себя опустошенной. «Быть матерью – это постоянно жить в центре урагана», – подумала Мэри.

Эдвард спускался по лестнице, и она ощутила жар в теле. «Прошло столько лет», – подумала Мэри, – «а он для меня все равно самый привлекательный мужчина». При первой встрече ей понравилась его обходительность. В его светло-серых глазах светился ум, но, когда он чем-то страстно увлекался, в них загорались язычки пламени.

– Доброе утро, дорогая. – Он поцеловал ее, и они вместе прошли на кухню.

– Милый, сделай мне одолжение.

– Конечно, дорогая. Все, что ты попросишь.

– Я хочу избавиться от детей.

– От обоих?

– От обоих.

– Когда?

– Сегодня.

– А кому мы их отдадим?

– Кому угодно. У них уже такой возраст, что я просто не могу с ними справиться. Бет просто помешана на всевозможных диетах, а твой сын становится двоечником.

– Может, это не наши дети, – глубокомысленно заметил Эдвард.

– Надеюсь, что так оно и есть. Я приготовлю тебе овсянку.

Он посмотрел на часы.

– Прости, дорогая. Нет времени. Я должен оперировать через полчаса. Хэнк Кэйтс засунул руку в какую-то машину. Он может остаться без пальцев. – В таком-то возрасте он еще занимается фермерством?

– Не дай Бог, он это услышит.

Мэри знала, что последние три года Хэнк Кэйтс не платил ее мужу ни цента. Как и большинство фермеров в округе, он еле сводил концы с концами из-за низких цен на сельскохозяйственную продукцию и невнимания администрации Фермерского банка. Эдвард никогда не напоминал своим пациентам о деньгах, и многие из них платили ему натуральным продуктом. Весь погреб у них в доме был набит мешками с картофелем, кукурузой и зерном. Один фермер хотел отдать Эдварду корову вместо денег, но когда Мэри узнала об этом, то сказала:

– Ради Бога, скажи ему, что ты будешь лечить его бесплатно.

Мэри посмотрела на мужа и еще раз подумала: «Какая же я счастливая». – Ладно, – сказала она. – Может, я передумаю отдавать детей. Слишком уж мне нравится их отец.

– Сказать по правде, и я в восторге от их матери. – Он обнял ее и прижал к себе. – Еще раз поздравляю тебя с днем рождения.

– Ты все еще любишь меня, несмотря на то, что я старая женщина?

– Я люблю старых женщин.

– Спасибо. – Мэри внезапно о чем-то вспомнила. – Мне надо пораньше вернуться домой. Сегодня наша очередь приглашать Шайферов. Каждый вечер по понедельникам они играли с соседями в бридж. Это стало уже традицией. То, что Дуглас Шайфер был врачом и работал в той же больнице, что и Эдвард, сближало их еще больше.

* * *

Мэри и Эдвард вышли из дома вместе, пряча лица от порывов ледяного ветра. Эдвард залез в свой «форд гранада» и смотрел, как Мэри садится за руль своего пикапа.