Лепила - Николай Прокофьев

– Люблю. Я почти пятнадцать лет в профессии, сразу после института. В клинике вроде на хорошем счету. Отзывы и характеристики можно запросить в отделе кадров или у профессора Левенбурга.

Получилось, как будто отрапортовал.

– Конечно, – ослабил напор Левашов. На его губах мелькнуло подобие улыбки.

«Какой же я кретин! Пытаюсь учить полковника. Да они уже давно все обо мне знают. И наверняка – не только из личного дела».

Андрей Леонидович тем временем вернулся на свое место.

– Нам понравилось, как вы сработали при освобождении заложников. Эта ваша уверенность и способность к неожиданному маневру. Скажите, у вас был до этого подобный опыт?

«Что спрашивает? Ведь знает же».

– Нет, такой опыт у меня впервые. Правда, были нестандартные случаи. Однажды я предотвратил суицид, когда человек, полностью потерявший вклад в банке, пытался прыгнуть с крыши пятиэтажки. Хотел тем самым привлечь внимание общественности. Еще раньше работал в группе, сопровождавшей родственников жертв крушения поезда. Тогда погибли люди.

– Невский экспресс…

– Да-да. С военными из «горячих точек» часто работаю. Но вот так, чтобы с террористом один на один – впервые.

– Хорошо. – Левашов опять встал, заходил по кабинету. – Вы понимаете, что мы пригласили вас не только для того, чтобы вспомнить, так сказать, «минувшие дни», – он посмотрел на меня, ожидая соответствующей реакции. Я внутренне собрался, обратившись в слух и внимание.

– Понимаю.

– Слышали ли вы о такой речке – Медведица?

Что-то, кажется, знакомое… Я напрягся, пытаясь вспомнить. Нет, ничего конкретного, название как название. Мало ли по России – бурундуков, львов, зайцев, лис – и все они тоже реки.

Левашов честно дожидался, пока я переберу свои «архивы».

– Хорошо, не утруждайтесь, – разрешил он. – Это не обязательные знания. А вот то, что я буду говорить, постарайтесь усвоить и дать этому свою профессиональную оценку. Это уже будет касаться лично вас. По крайней мере, в ближайшее время.

Это севернее Москвы примерно на двести километров. Там Медведица впадает в Волгу. Места в общем-то глухие и одновременно очень живописные. Природа почти первозданная. Водоемы, необитаемые острова! Аномальная зона. Неужели не слышали?

Я пожал плечами. Полковник продолжал:

– Плотность населения, несмотря на близость городов, небольшая – остатки коренного населения плюс немногочисленные туристы и дачники. Очень благоприятная почва для разного рода любителей острых ощущений, аферистов и шаманов всех мастей – делай что хочешь, никто не заметит, не пресечет. Но это только так кажется… – Полковник на мгновение задумался, – на самом деле нам известно все или практически все, что там происходит.

С некоторых пор в тамошних краях действует секта, по-другому не назовешь, «Аква Матер»…

– Почти Альма Матер, – я зачем-то сунулся со своей латынью.

Полковник, словно опытный нападающий, выдержал паузу, пропуская бесполезный финт защитника, затем продолжил:

– Люди поклоняются рекам и озерам, воде вообще. Собираются из окрестных деревень и городов и совершают культовые обряды на одном из островов. Первое время тайно, теперь практически открыто. Вход, как говорится, свободный. Численность секты неизвестна, по нашим подсчетам, от тысячи до трех. Вроде ничего противозаконного. Ну, язычники и язычники. Странно другое: в последнее время некоторые из ушедших в эти леса людей назад не возвратились. То ли остались в секте, то ли утонули в болотах, то ли куда-то переехали – до конца неясно. При этом случаев их, так сказать, материализации в других регионах не наблюдается. Заявлений о пропаже тоже. Вот уж действительно: как в воду канули. И еще одна особенность. Все материальные блага этих «переселенцев» – квартиры, машины, просто сбережения – незадолго до исчезновения были аккуратно отписаны фонду «Аква Матер». Есть и такой, зарегистрирован в Москве. Мы проверили их финансовую деятельность – все как будто чисто – практически все средства идут на благотворительность, никаких двойных бухгалтерий и черных схем.

И еще. У тех, кто, скажем так, «переехал», нет ни наследников, ни близких родственников. Беспокоятся обычно соседи, и то недолго и недостаточно активно. Иными словами, никто не заинтересован в розыске пропавших. В этом случае их можно рассматривать как очень удобные объекты наживы, потенциальные жертвы мошенничества или преступления. Мы практически уверены, что здесь царит криминал, хотя и не имеем пока достаточных доказательств.

Во главе секты и одновременно фонда стоит некто Королев Артур Дмитриевич. В прошлом предприниматель, человек средних способностей и большого личного обаяния. Мы проводили с ним беседы. Он охотно шел на контакт, но всякий раз приводил убедительные доводы в пользу законности своей деятельности. И формально он прав: у нас свобода вероисповедания, то есть отправление культовых обрядов законом не запрещено. Про «переехавших» он ничего не знает, уверяет, что все, кто приходит в его «дом», уходят оттуда когда и куда захотят.

У самого Королева не все чисто с биографией. Он легализовался в здешних краях сорок лет назад, учился и работал, но вот что касается первой части его жизни, – полной ясности нет. Сам он говорит, что в детстве тяжело болел и был при смерти. Но его спас некий целитель, кстати, с помощью особой воды (отсюда и поклонение). Родители от него якобы отказались, посчитав обреченным, а он после выздоровления переехал в Калининскую область, где и начал во всех смыслах новую жизнь. Сейчас ему шестьдесят пять, он здоровый мужик с темным прошлым и большими амбициями.

– Поня-я-тно, – задумчиво протянул я, – и мне, как я понимаю, предстоит распутать клубок с пропавшими сектантами и высветлить темные пятна в биографии этого Гуру.

– Гуру? А что, вполне подходящее название для человека и всей операции. Вы не возражаете? – Полковник поочередно посмотрел сначала на своего помощника, потом на меня.

– Нет, не возражаю, – усмехнулся я.

Фээсбэшник тоже согласно кивнул.

– Но это не все. Возможно, мы бы не придали этой структуре такого серьезного значения, это больше епархия МВД, но у этого явления есть и еще одна сторона медали. И вот она-то как раз самая страшная. И не менее загадочная… – Полковник достал лист бумаги, протянул мне. – Вот сравнительные данные криминальной статистики за последние два года. Обратите внимание на раздел «Трафик».

Я погрузился в чтение. Признаться, вот так вот с ходу понять фээсбэшную бухгалтерию было непросто. В ушах еще звучал голос Левашова, перед глазами стоял образ лесного соблазнителя, и совместить это с сухими цифрами отчета мне никак не удавалось.

Полковник пришел мне на помощь:

– Я вижу, с арифметикой у вас сложнее, чем с террористами, – улыбнулся. – Подробную информацию до вас доведет Игорь Петрович (помощник Левашова в очередной раз кивнул). Он же будет курировать операцию по вашему внедрению. Скажу своими словами. За последний год в регионе наблюдается значительное увеличение оборота средств, вырученных от незаконной продажи человеческих органов. Мы связываем эти события – пропажу людей и активизацию черного донорства – в одну цепь.