Легенда - Анна и Валентина Верещагины

Девушка привела королеву в небольшую, уютно обставленную комнату. В камине весело потрескивали дрова, на стенах играли блики, но не они заинтересовали Миру. На полу были разбросаны вороха богатых разноцветных тканей. Гладкий, золотой атлас; серебряная парча; рубиновый и аметистовый бархат; изумрудная и сапфировая тафта; тонкая, мягкая, неколючая шерсть; изящный, переливающийся шелк. Королева слишком хорошо знала, чьи руки могли сотворить такую красоту, неподвластную демонам.

— Не смотри так строго! — обиженно произнесла Тэйна. — Да, это сделали маги! И да, это выкуп!

— Надеюсь, мой соотечественник остался жив! — королева поджала губы, но потом вспомнила, что сердиться глупо — у каждого своя правда. Злость ушла, оставляя горечь.

— Полагаю, ответ тебе известен, — со вздохом, обуздав обиду, отозвалась Тэйна.

— Смерть за смерть, — девиз этот был знаком Мирель.

— Скажи лучше, — Тэйна благоразумно сменила скользкую тему, — ты хорошо вышиваешь?

Мира медленно кивнула, невольно задумавшись: «А когда я вышивала в последний раз? Кажется, еще до замужества и побега из отчего дома?.. На левом берегу Меб моей иглой стал легкий, сделанный специально для женской руки меч».

— А что ты хочешь? — спросила она, чтобы не забыться в воспоминаниях.

— Брат велел слугам сшить для меня платье. Следующим летом мне предстоит выйти замуж!

— Ты…

— Хочу? Нет, конечно! Не сейчас! — Тэйна опустилась на кровать, страдальчески вздохнула. — Брат настаивает…

— Он не…

— Ему безразличны мои чувства! Потому что Роан и сам никого не любил! В его жизни есть место только трезвому расчету! — Тэйна прикрыла рот ладонью, понимая, что проговорилась.

Мирель не удивилась, о лорде она и не такое слышала. Вслух проговорила иное:

— Знаешь, у меня на родине тоже не принято жениться по любви. И мои родители подобрали мне жениха, с которым я виделась всего пару раз и не испытывала слишком теплых чувств.

— Ты по доброй воле ушла с королем Алином?

— Да, конечно! И Алин выбрал меня по зову сердца, хотя его советники и сестра всячески противились. Но король на то и король, чтобы настоять на своем, — тепло улыбнулась, вспоминая любимого. — И простые ар-де-мейцы меня приняли.

— Они?

— Да, в Ар-де-Мее принято интересоваться желаниями молодых людей! Да и как иначе?! Маги, дар которых может измениться в одночасье! Бывает, если страсть сильная, то и герцог женится на крестьянке, потому что все вокруг знают — лучше человек, чем сумеречный, который вернется, чтобы отомстить!

— Ох! И ты хочешь жить в таком ужасном королевстве?

— Я живу в нем, и я люблю своих подданных. Они… замечательные, — Мирель говорила от всего сердца.

Тэйна прониклась.

— Знаешь, это любопытно, — прикусила губу, раздумывая, кивнула. — Кажется, я начинаю тебя понимать.

— И я тебя, — ответила королева, всплакнув, но прогнала слезы. — Давай поговорим о вышивке. Что ты хочешь донести до своего будущего супруга?

— То, что я необычная женщина! Не позволю командовать собой!

— Лук, стрелы, меч?

— Убитый вепрь на фоне белого снега! Как тебе?

— Охота? Превосходно!

— Вот видишь! Ты понимаешь на лету! А слуги? Хелиос свидетель! Лишь цветы и узоры!

— Думаю, узор мы все же используем! — Мира обыскала комнату взглядом, чтобы заметить уголек и нарисовать на доске то, что придумала.

Однажды пасмурным днем, когда землю поливал дождь, а за порогом бесчинствовал ветер, Мира замерла, как только спустилась с лестницы и взглянула на высокую двустворчатую дверь, из-за которой слышалось отчетливое завывание ветра. Несмотря на непогоду, Мирель до боли в груди, до отчаяния в душе захотелось выбежать во двор, чтобы вдохнуть воздух свободы. Два стража по бокам застыли молчаливыми изваяниями, давая понять, что не позволят пленнице переступить опасную черту.

— Желаете выйти за эту дверь? — издеваясь, спросил подошедший Гурдин.

— Желаю! — королева обернулась и смело взглянула на своего врага. — Любая вольная птица мечтает покинуть клетку, в которую угодила! — Мирель ненавидела Гурдина, его манеру держаться, его холодное презрение и словесные удары. Этот ир'шиони словно сражался с ней, только оружием были слова — хлесткие, жестокие, обидные. Мира держалась, стараясь не обращать внимания на слугу, догадываясь, кто настоящий виновник ее бед. Лорд Нордуэлла все не показывался, предоставив подданному право унижать пленницу, изводить ее, мучить.

— В вашей воле попросить, и вас отпустят. Южан не держат в Нордуэлле супротив их воли!

— Я северянка из Ар-де-Мея! — последовал твердый ответ, и она ушла, не оглянувшись.

Королева Ар-де-Мея, высоко подняв голову, уверенной походкой прошла в главный зал Нордуэлльского замка. Не найдя взглядом новую подругу, Мира загрустила, но виду не подала, потому что Гурдин, идущий рядом, жадно всматривался в ее лицо.

Тэйна появилась намного позднее, когда Мирель собралась покинуть зал и спрятаться от недоверчивых, откровенно злых, редких любопытных взоров челяди и воинов, собравшихся за многочисленными столами. Раскрасневшаяся Тэйна, появившаяся внезапно, попросила Миру повременить с уходом, а затем, ничего не объясняя, принялась поглощать свой ужин.

Чуть позже, когда большинство покинуло зал, Мирель и Тэйна расположились у одного из двух огромных каминов. Гурдин отошел к окнам, встал, прислонившись к простенку, стараясь смутить Мирель слишком пристальным взглядом. Мира и Тэйна склонились над вышивкой и вполголоса обсуждали будущий рисунок.

Не только Гурдин наблюдал за пленницей. Мирель не ведала, но за ней следили еще две пары глаз, украдкой, из галереи, что окружала зал с трех сторон. Лорд Нордуэлла Роан эрт Шеран и его лучший друг Лан эрт Тодд смотрели сверху вниз, изучая королеву Ар-де-Мея.

— Что будешь делать? Эрт Баралис уже предложил выкуп! А эрт Маэли скорее всего уже пересек границу и движется к замку! — тихо, но с ожесточением высказал свои домыслы Лан.

— Что буду делать? — точно раздумывая, переспросил лорд, и губы его изогнулись от предвкушающей улыбки. — Для начала познакомлюсь с девушкой.

— Хочешь ее соблазнить? А что? Это выход! — возрадовался эрт Тодд. — Девчонка влюбится в тебя и преподнесет на золотом блюде земли Ар-де-Мея!

— Посмотрим, — все так же улыбаясь, отозвался Роан, приняв окончательное решение.

— Быть может, — заговорила Мирель, но осеклась, услышав:

— Эй, есть кто живой? Мы только с границы вернулись и зверски проголодались! Несите на стол все, что приготовили!

Подняв голову на звук чужого властного голоса, Мира резко распахнула глаза, ощутив на миг дурноту, когда сквозь багровую дымку отсветов второго камина увидела силуэт незнакомца.