Легенда - Анна и Валентина Верещагины

— Зачем? — Роан должен был знать мотивы поступка истинного.

Оба демона посмотрели на поднявшегося ар-де-мейца. Эрт Баралис едва стоял на ногах, пошатывался, но всем видом показывал, что его запросто не сломить.

— Где моя королева? — сплюнув кровь, поинтересовался Дарейс.

— Замолчи, тварь! — Гурдин, развернувшись, ударил мага. Тот отлетел в противоположный угол.

— А-ах… — послышалось испуганное.

Два демона и их пленник посмотрели туда, откуда донесся потрясенный вздох. У арки выхода стояла Тэйна. Девушка в испуге заламывала руки, с жалостью глядя на пленника. Она не хотела показывать, что уже видела его, но не здесь и сейчас. Несколько дней назад на поле боя он был совсем другим.

Дарейс с трудом встал, распрямил плечи, чуть заметно поморщился. Он не хотел выдавать, как ему больно. Ар-де-меец тоже узнал девушку, но ни единым движением не показал этого.

— Тэйна? — опомнился лорд. — Что ты здесь делаешь?

— Я шла… — она вспыхнула, но не досказала. — Что происходит? — вбежала в зал.

Роан выдвинулся вперед, Гурдин презрительно проворчал:

— Девице нет места среди воинов!

Тэйна смотрела на брата. Сердце, пойманной в силки птахой, билось в груди.

— Иди к себе, — глухо сказал Роан. — Иди! — добавил настойчивее, замечая, что сестра намерена сопротивляться.

Одарив брата недовольным взглядом, она вышла. Роан, разгневавшись сильнее, повернулся к Гурдину.

— Зачем? — повторил он.

— Чтобы казнить, — молвил тот, будто само собой разумеющееся.

Лорд воззрился на истинного, силясь сдержать порыв, и не ударить его.

— Прими совет, — Гурдин смирил нрав, подошел, взглянул с намеком на учтивость.

— Говори! — хмурясь, разрешил эрт Шеран.

— Я заметил, что ты решил сыграть. Но понимаешь ли ты, как велика ставка в игре?

— Не учи меня!

— Мне ясны твои мотивы — хочешь закончить войну бескровно. Но пойми, так не бывает! Кровь — это плата за мир! — истинный настаивал на своем.

— Не. Учи. Меня! — предупреждающе рыкнул Роан. — Лишь мне позволено решать, кого казнить, а кого миловать! Ему, — указал на мрачного Дарейса, — будет позволено погибнуть в честном бою!

— Как скажешь, лорд, — не опуская глаз, тихо ответил Гурдин и одними губами шепнул. — Только потом не пожалей…

— Будь уверен! — заверил его эрт Шеран и обратился к магу. — Как только твои раны затянутся, мы скрестим мечи!

— И вы позволите мне выиграть? — с величайшим сомнением спросил капитан королевской гвардии Ар-де-Мея.

— Почему нет? — равнодушно откликнулся лорд Нордуэлла, и пленник рискнул повторить свой самый первый вопрос:

— Где моя госпожа?

— Здесь. Жива и здорова! О большем тебе знать не следует! — Роан развернулся, предлагая закончить встречу, и отдал приказ разместить пленника в самом дальнем крыле.

Если бы лорд заметил взгляд, которым проводил его Гурдин, то крепко бы задумался. Тэйна, скрывающаяся от мужчин в галерее, прижала ладони к груди. Она и сама толком не осознала, почему ее настолько сильно обрадовало, что пленник избежит позорной казни. Девушка пообещала себе, что обязательно навестит Дарейса.

Вечером, за ужином Мирель заметила неладное, сердце королевы предчувствовало беду. И как иначе? Тэйна прячет глаза и улыбается, будто через силу. Роан, изменив себе, помалкивает, думает, порой поглядывает на пленницу, и лоб его прорезает морщинка. Но особенное беспокойство вызывает Гурдин. Почему он так рано вернулся с границы? И что у него на уме?

Но кто бы ей рассказал?! За ужином царила тягостная обстановка, и Мирель поспешила подняться в свою комнату. Заламывая руки, сгорая от неизвестности, она металась по комнатушке. Но, утомившись, вынуждена была уснуть.

Сон превратился в кошмар, когда мирный огонек в камине стал пожаром, сметающим все на своем пути. В яростном пламени сгорели и Ар-де-Мей, и Нордуэлл. Тяжело дыша, пытаясь унять отчаянно бьющееся в груди сердце, Мира вскочила и попыталась успокоиться. Сновидение не предвещало ничего хорошего, и королева поторопилась выйти в сад, чтобы свежий ветер вернул мыслям ясность.

На улице моросил дождь, сводя с ума. Над замком клубился туман, скрывая очертания предметов. Влага буквально пропитала воздух, капли оседали на коже, одежде и волосах. Мирель поежилась, стоя на пороге, и подумала было вернуться в комнату, но услышала на лестнице голос Гурдина. С ним встречаться ей совершенно не хотелось, поэтому девушка приняла решение пройтись по коридору первого этажа.

Спохватилась, когда вспомнила о бестелесном страже, но поворачивать назад было поздно. Вдруг Гурдин уже успел спуститься и ждет ее за поворотом? Спорить с жутким ир'шиони королева не будет, а вот с призраком постарается сладить. Мира твердой походкой отправилась вперед.

Очередной поворот, а за ним две арки — одна ведет прямо, а другая уводит к лестнице, ведущей вниз. Именно из нее вылетела взволнованная до предела Тэйна и замерла, приложив руки к груди, словно испугалась. Выдохнула, сумев рассмотреть в тусклом свете чадящих факелов Мирель.

— Светлого утра, — королева Ар-де-Мея нахмурилась, замечая, в каком состоянии находится ее подруга. — Что случилось? — обеспокоилась.

Тэйна, не отвечая, прикусила губу. Между бровей Миры пролегла складка.

— Что произошло? — королева не на шутку испугалась.

— Н-ничего, — после некоторой заминки отозвалась Тэйна и поспешила откланяться. — Прости, увидимся за обедом! У меня дела! — и бегом, подхватив юбки, кинулась прочь, оставляя Мирель в недоумении.

— С ума сойти можно с этими демонами, — с досадой бросила девушка и отправилась дальше.

Потом она пожалеет, что не спустилась вниз и не проверила темницы. Конечно, она и представить не могла, что один из тех, о ком она обещала заботиться, томится в мрачном подземелье.

Сейчас Мирель занимало другое. Видение и сон. Казалось, что они взаимосвязаны. Но девушка пока не могла понять, как именно! Сгорая от нетерпения, уверенная, что только так можно заглушить тоску и печаль, мучающую ее от бездействия, Мира шла вперед, никуда не поворачивая.

Вскоре она поняла, что движется в сторону кухни, и решила — так нужно. Ее появление было встречено гробовым молчанием, и если бы не бульканье похлебки в огромных котлах и шипение огня, то тишина была бы всеобъемлющей.

— Светлого утра, — поздоровалась пленная королева, но нордуэлльцы не пожелали отвечать.

Только главный повар гаркнул так, что услышали даже самые нерасторопные и занялись делом. Мира бы ушла, если бы острый взгляд не наткнулся на девчушку, показанную в видении. Королева осталась, заняв место в укромном уголке, чтобы не мешать и наблюдать за всем, что происходит у двух очагов.