На родной земле - Валерий Пылаев

— И то верно. — Мстислав задумчиво потеребил бороду. — Вот тебе мое слово, конунг: гнать вас не станем. Ежели желаете торговать — покличьте Третьяка, пусть разъяснит, что к чему. Места у меня в хоромах да в домах боярских для дружины твоей вдоволь сыщется, и потчевать вас будем, как сами едим… Но ни земли Вышеградской, ни леса, ни гридей, ни ладей вам не дам, — Мстислав подался вперед и возвысил голос, — покуда ярл свое слово не сдержит. А ежели выгонит Саврошку-гада из Каменца — тогда и поговорим.

— Благодарю, князь. — Рагнар чуть склонил голову. — Да хранят тебя боги.

— Но не обессудь — покамест за вами пригляд особый, — снова заговорил Мстислав. — Ежели кто из твоих людей девку прихватит, чего украдет или прибьет кого, даже если и холопа — повешу!

— Смотри, боярин, не прогневи князя. — Ратибор легонько толкнул меня локтем. — Я за тебя слово замолвил, теперь случись чего — с меня первого голову снимет, не пожалеет старого.

— Ежели кто из наших учудит удумает, — отозвался я. — Сам прибью гада, княжьего суда ждать не буду. А у меня рука тяжелая.

— Верно, боярин. — Ратибор закряхтел и потер себя по груди. — Знатно ты мне бока намял. Стыд да позор свею в драке уступить. Видать, старый совсем стал…

— Так разве ж я свей, дядька? — усмехнулся я. — Из скловен я. Неужто забыл?

— И то верно! — Ратибор радостно заулыбался. — Коли так — не стыдно, раз наша земля такого богатыря родила.

Вече завершилось — условно в нашу пользу — но разошлись мы не сразу. Купцы тут же принялись обсуждать торговые дела, Ратибор пересел к князю и что-то рассказывал, а Рагнара обступили дружинники. Мне досталось не меньше внимания, но я поспешил избавиться от словоохотливых гридей и вышел за дверь. Не то, чтобы они мне так уж сильно надоели — но меня будто бы влекла во двор неведомая сила.

Словно кто-то тихонько нашептывал — выходи. Сюда, наружу, в холод и темноту подступающей ночи, которые еле разгоняли горящие вокруг княжеских хором факела.

— Братик! — Завернутая в пуховый платок Злата бросилась мне на шею. — Слыхала я уже все — не выгнал вас князь! А и выгнал бы — пусть! Ушел бы твой конунг, да тебя бы я не пустила. Костьми бы легла, да…

— Значит, вот он каков — твой брат? — раздался за спиной негромкий скрипучий голос.

— Дед… дед Молчан… — пробормотала Злата, разглядывая выступившую из темноты высокую фигуру. — Ты откуда взялся? Вот только ж…

— Ступай, малая. — Тот, кого назвали Молчаном, вытянул скрюченный, похожий на коготь гигантской птицы палец и указал на ворота. — Надобно будет — позову тебя… А ты, боярин, обожди.

— Ты волхв? — спросил я, когда Злата удалилась. — Зачем?..

— Не спеши, боярин. — Молчан развернулся на месте, взмахнув полами то ли мантии, то ли рясы, будто черными крыльями. — Идем. Да не болтай — дело у нас особое, оно тишину любит.

— Что за дело у тебя? — Я зашагал следом. — И зачем?..

Молчан сердито фыркнул, и я счел за благо заткнуться. Уж не знаю, откуда выскочил этот суровый дед, но на пиру у князя Мстислава его определенно не было. Да и до этого…

Так. Стоп! А не он ли пытался «зондировать» меня после поединка с Ратибором? По всему выходит, что больше некому. Вряд ли он смог каким-нибудь образом пробить мою идеальную ментальную защиту… А если смог — что увидел? И что ему от меня нужно?

Но вопросы лучше задавать потом. Зачем сердить старикана, который может не только — при хорошем раскладе — помочь нам устроиться в Вышеграде, но и научить меня еще парочке умений из арсенала Видящего? Я уже понемногу приближался к двадцатому уровню — довольно серьезно с учетом непростого и растянутого во времени кача — но до сих пор так и не овладел ни одним по-настоящему серьезным колдовским скиллом… Нет, было исключение — фокус, который я провернул, пустив по Вишиневе что-то вроде цунами, определенно тянул на полноценную магию. Вот только повторить его я вряд ли бы смог — так, разовое прозрение, вспышка, озарение — и все.

А неплохо бы напроситься в ученики к этому самому Молчану. Судя по тому, что рассказывала о нем Злата — дед реально крут. Да я и сам ощущал буквально исходящие от него волны. Такие мощные, что я побоялся переключаться на «Истинное зрение». Все равно без толку — или зарезистит, или подсунет мне чахлую «маску» вроде той, что использовал Гримнир-Романов. А то и рассердится — и тогда ни обучения, ни ответов на какие-нибудь важные вопросы мне не видать. Так что я послушно топал за Молчаном, закрыв рот на замок.

— Проходи, боярин, — произнес он, толкая узкую деревянную дверь.

Жилище княжеского волхва оказалось совсем небольшим — на ум тут же пришло слово «келья». Такая же спартанская обстановка, как в древесном домике Хильды. И примерно такое же количество всяких странных — если не сказать страшных — штуковин, развешанных по стенам. Правда, здесь преобладали кости, крохотные птичьи черепушки и резные фигурки, а не травы. Молчан то ли не слишком-то жаловал зельеварение, то ли попросту в нем не нуждался, предпочитая оперировать чистой энергией. Надеюсь, это мне еще предстоит узнать, а пока…

— Подь сюда.

Молчан поманил меня рукой, снял со стены небольшую миску из серебристого металла и тут же ловко соорудил на столе из свечи и пары то ли камней, то ли потемневших от времени кусков дерева крохотную жаровню.

— Что это? — полушепотом поинтересовался я. — Какой-то обряд?..

— Цыц! — Молчан сердито сверкнул глазищами. — Обожди. Потом говорить будем, как ворожбу закончу.

Как скажешь, почтенный… Ничего запредельного в действиях Молчана не наблюдалось, поэтому я принялся рассматривать его самого. Света пары свечей вполне хватало, чтобы понять, что волхв стар. Немыслимо стар — даже Хильда годилась бы ему в дочки. Впрочем, на стати Молчана возраст сказался не так уж сильно. Года высушили некогда крепкое тело чуть ли до скелета, но так и не смогли согнуть спину — даже теперь волхв держался прямо и ничуть не уступал мне ни ростом, ни осанкой. Его лицо напоминало печеное яблоко — такое же морщинистое и темное от загара. Молодыми остались только глаза, поблескивающие в полумраке кельи зеленоватыми огоньками.

Чем-то он напоминал одновременно и Рунольва, и Гримнира — и при этом не был похож ни на одного из них. Первого годы превратили в подслеповатого, неопрятного и скрюченного старикашку, а второй — напротив, уж слишком походил на волшебника из сказок. Молчан тоже носил бороду и даже в свои годы не растерял длинные седые волосы, но до роскошества шевелюры переехавшего в вирт Романова ему было далеко. Тот выглядел буквально сошедшим со страниц «Властелина Колец», а Молчан — настоящим. Глядя на него вполне верилось, что он действительно родился и прожил свою немыслимо долгую жизнь здесь, вдоль и поперек исходив леса и поля земель склафов в поисках тайных знаний. Что он мерз от холода и жарился на горячем летнем солнце, год за годом сушившем его кожу. Нет, его волосы выбелили годы, а не мастерство дизайнеров — а его мощь и мудрость нарастали по капле, крохотными крупицами. Может, поэтому он и научился никуда не спешить и беречь силы, не тратя их на пустые разговоры. Не случайно его прозвали Молчан. Интересно, что это вообще — имя или прозвище?..