Один из многих - Егор Уланов

и начал всматриваться в толпу. Как-то неожиданно преодолев порог бдительности, он провалился в задумчивость, совершенно забыв обо всем. О чем он думал? О девушке, разумеется.

Но вдруг мысли его прервала рука, которая фамильярно и мощно хлопнула его по плечу. Кавалергардов вздрогнул и, внезапно смутившись, выдернул плечо силой. Повернувшись, он скривил физиономию: перед ним стоял Немов, а позади Василевский и Беликов показывали на него пальцем.

— Дима, ты что ли? Здоров! Ты как здесь? Неожиданно рад, — отзывался Немов, слегка потрясая его сильными своими ручищами.

Дмитрий сразу узнал в нем старого знакомого, но не ободрился, а наоборот.

— Здравствуй, Влад, — неуверенно проговорил он, сделав шаг назад. Через секунду, окончательно придя в себя, наконец состряпал приветливую мину и с чувством пожал руку Немова. Без лишних слов они прошли к Василевскому и Беликову.

Здороваясь с ними, Кавалергардов также был немногословен, а в мыслях соображал: «После этого и говори, что мир огромный. Мы ведь с ними в гимназии учились и, как ни странно, я помню многое из тех времен. Вот, например, Василевский Андрей: умен, считался лучшим в классе учеником, ходил в любимчиках. Как только понял свое положение, тут же стал с учителями на «ты», хоть и редкостный подлиза. Васька Беликов самый хитрый из троих, все время пакостил, но почти никогда не попадался, да и в учебе был не из глупых. А вот язык у него был острее бритвы. Немов же был местным забиякой, и все шишки летели на него. Ведь Василевский отличник, а Беликов умел выкрутиться. Он всегда стойко принимал наказания, и этим мне нравился. А я-то был тем еще… родителей в школу, «хвалебные грамоты», угрозы — чего только не было, сейчас и вспомнить смешно. Но это мои однокашники, и когда-то я был с ними дружен».

Такое он имел соображение и, пожав руки, молвил:

— Вы, как я вижу, времени даром не теряли. Еще со школы говорили про военку.

Василевский, потирая старинные эполеты отвечал:

— Да, смотри, какие костюмчики выдают. А ты давно в городе?

— Полгода примерно…

— Удивительное дело, и ни слуху ни духу.

— Так что же. Не люблю светиться. Особенно перед вашим братом.

Беликов улыбнулся:

— Что тебя сюда привело в таком случае?

— Тут засветишься хоть куда, — смеялся Немов.

— Меня? — задумавшись, проговорил Кавалергардов. — Пожалуй, любопытство.

— А что после гимназии делал, карьера как? — достаточно развязно вопрошал Беликов.

— Помаленьку, работал в науке, потом где придется. Сейчас вот бизнес мучу по компам.

— А что сразу в коммерсы не подался? Голова у тебя всегда варила!

— Да… — отвечал Кавалергардов. — Карьера, карьера, а сами-то вы как? Женились? — продолжил он, стараясь разбавить разговор и не зная, что спрашивать.

— Только я, — отвечал Немов. — Эти два «Дон Жуана» так и умрут в безбрачии.

— Просто ты у нас слишком романтик, — ехидно заметил Беликов.

— Старая песня, — произнес Василевский, указывая Кавалергардову на этих двух.

Они стояли, городя вздор, пока воспоминания их неминуемо уходили к детству. Так люди, давно позабывшиеся, затрагивают друг в друге старые струны. А после Кавалергардов учтиво произнес:

— Ладно, парни, мне нужно сначала поприветствовать хозяев. Вы не знаете где они?

— А ты их не приветствовал? — удивленно спросил Василевский.

— Нет, я опоздал. Вы первые, кого я сегодня вижу, — спокойно как удав ответил Кавалергардов. Офицеры удивились: «Как же опаздывать к таким хозяевам!». Это ему польстило. «Вот франты, поди, за час приехали», — думал он.

Немного погодя, все четверо отправились по залу сквозь бесконечные женские платья и мужские фраки. Кавалергардов шел аккуратно, стараясь никого не задеть. Чем дальше они отходили, тем больше в чертах Дмитрия начинало показываться волнение. Во взгляде таилась неуверенность, он это чувствовал и пытался бороться.

Четверка подошла к колонне в левой части зала. Кавалергардов наблюдал малый кружок из шести мужчин и женщины. Три офицера уж хотели подойти, но все не решались. Дмитрий быстрым шагом двинулся в сторону колонны, они растерянно последовали за ним, считая своим долгом представить его хозяевам.

Кавалергардов прошел в круг и громовым голосом произнёс: «Извините, позвольте прервать вашу беседу. Я бы хотел поприветствовать хозяев вечера». Три офицера, идущие за ним, оцепенели, будто вблизи летал огромный шмель. К Кавалергардову повернулись все участники круга, а Кардов с легким недоумением попытался продолжить беседу. Однако общее внимание уже было у Дмитрия, и он вынужден был снисходительно обратиться к нему.

На этом, пожалуй, надобно отдышаться. Перед тем как продолжить, я обязан рассказать вам одну историю. Пять лет тому назад, то есть в 2017, Кавалергардов гостил в доме у неких Абрамовых; он не любил гостить, но обстоятельства принудили. Валерьян Павлович Абрамов — друг отца его, Евгения Егоровича, — так живо настаивал, что вежливость торжествовала. Валерьян Павлович был главой регионального отделения Единой России и покровителем нынешнего губернатора. В 90-е ему удалось отлично «подняться», и теперь он жил на широкую ногу. Они с отцом Дмитрия были друзьями детства, и по коренному закону жизни один прогорел, а другой сделался богат; но также они, помня былое, остались неразлучны. И даже после смерти друга Валерьян Павлович принимал участие в его сыновьях, почитая долгом «поднять» их.

Словом, Дмитрий гостил. Там познакомился он с только вернувшейся из Парижа Еленой Валерьяновной Абрамовой, фамилия которой теперь Кардова, — дочерью Валерьяна Павловича.

Дмитрий неожиданно для себя влюбился и остался на срок гораздо больший, чем планировал. Елене было семнадцать, она обладала философским умом, неплохо пела и при этом была чертовски хороша. Сам Кавалергардов писал о ней так: «В ней поразительно сочетаются кокетство и искренность, коварство и простодушие; это единственная женщина, чувства которой я не могу распознать». Кстати, это была его первая настоящая любовь, ему было уже двадцать три.

Они гуляли в садах ее отца, катались на лошадях, вели беседы, иногда молчали, но только потому, что надо было молчать. Дмитрий действовал обдуманно. Но все это было не сразу.

Когда Дмитрий приехал погостить по личной просьбе Валерьяна Павловича, в имении уже находилось четыре так называемых «кавалера» и несколько подруг, которых она привезла с собой из Парижа и Москвы, чтобы было веселее «в русской деревне». Казалось, все это были дети богатых родителей: свободные, обаятельные, одетые по последней моде и скучающие в своих айфонах.

Знакомство Елены и Дмитрия прошло весьма холодно, единственное, что было примечательного, — это его неудачная шутка. Также выделялась подруга Елены, Алиса, которая приехала максимум на недельку. Первые дни Кавалергардов сторонился общества; изредка заговаривал сам, но чаще молчал. Откушивал с семьей обед и ужин и никогда не завтракал.