Солнце сквозь снег - Дениз Робинс

Постепенно Люсия смирилась с судьбой, и Гай привык воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся, полагая, что она довольна своей жизнью. Вообще жить с ним было нелегко, но когда Люсия во всем потакала ему, он был вполне терпим. И так, год за годом, он неуклонно убивал в ней все живое.

Она стала замечать, что временами на нее накатывает какая-то нервозность; ей хотелось выплеснуть все те эмоции, которые она долго подавляла, потому что Гаю они были не нужны. Она страстно завидовала тем супругам, которые через много лет супружеской жизни были, казалось, по-прежнему влюблены друг в друга.

Гай купил это поместье, где они устроили свое гнездышко и жили в теплое время года. Еще у них была квартира в Лондоне на Слоан-стрит, куда они перебирались на зиму. У них был широкий круг знакомств. Они играли в бридж. Ходили на премьеры. Ездили на машине в Марлоу каждую неделю, и зимой и летом. Они путешествовали. Но никогда и нигде не была Люсия счастлива, только рядом с дочерьми.

Ее нервное напряжение принимало опасный характер, у нее сложилось стойкое отвращение к мужу, грозившее перерасти в ненависть. Все произошло накануне Рождества. Они всей семьей поехали в Сан-Мориц.

Гай любил зимние виды спорта, Люсия с удовольствием вставала на лыжи, поэтому они решили, что детям полезно будет побывать на горнолыжном курорте. Тогда они не взяли с собой Элизабет. Во-первых, это было слишком дорого, а во-вторых, Люсии хотелось хоть недолго побыть с дочками наедине.

В целом поездка оказалась очень удачной. Гай был доволен — он обожал Швейцарию, — дети пришли в восторг от гор и лыж. А Люсия встретила там Чарльза.

1

В тот теплый августовский вечер в отеле «Комплит Англер» было много народу.

Чарльз Грин стоял у большого открытого окна возле бара, в одной руке у него была сигарета, в другой — бокал пива. Он ждал Люсию Нортон и, зная, сколько времени занимает путь от ее дома до отеля, отсчитывал минуты.

Молодой человек уже рисовал в воображении их встречу, и при этом у него сладко замирало сердце. Впрочем, Люсия всегда вызывала у него волнение, как никакая другая женщина. За его спиной, в баре, стоял непрерывный веселый шум, гомон и смех. Сюда любили заглядывать отдыхающие, когда выезжали за город. Смех смешивался со звяканьем кубиков льда в бокалах, шипением кофеварочной машины, обменом любезностями между гостеприимным хозяином заведения и его посетителями.

«Да, — подумал Чарльз Грин, обежав взглядом зал. — Вот такая жизнь. Интересно, есть ли среди них люди, которые по-настоящему счастливы? Кто их них приехал сюда на тайное свидание, как мы с Люсией? Кто жалеет, что не может вымолить у судьбы немного счастья, как мы?»

Чарльз отпил немного пива. Он добрался сюда из Лондона с большим трудом. Пришлось тащиться в тесном потоке машин, все стремились поскорее вырваться из города, чтобы найти хоть немного покоя и прохлады у реки. На работе выдался тяжелый день. Но когда Люсия попросила его приехать, он даже не колебался, хотя они не собирались встречаться до выходных.

Он повернулся и посмотрел в сад. Уже опустилась ночная тьма. Гирлянды фонариков, обвивающие деревья, смутно освещали кусты роз в буйном цвету. При таком освещении река казалась пурпурной, а старый церковный двор напротив бара был словно окутан туманом. Но небо было усыпано звездами. Скоро взойдет луна, и все вокруг станет сияющим и волшебно прекрасным.

«Сияющая и волшебно прекрасная» — ему казалось, что эти слова очень подходят Люсии. Влюбленный мужчина швырнул окурок в темный сад, поставил бокал на стол и закурил новую сигарету. Быстро взглянув на часы, он решил, что Люсия должна быть здесь минут через пять.

Юная хорошенькая девушка в белом вечернем платье протиснулась мимо него. Он чуть отодвинулся, извинившись. Она посмотрела на него, приподняв бровь, и сказала:

— Ничего-ничего.

Девушка явно заигрывала с ним, хотя на улице в машине ее ждал приятель. Она подумала, что этот высокий, стройный мужчина с бокалом пива очень симпатичный. Ее быстрый женский взгляд сразу оценил отлично сидящий серый фланелевый костюм, изысканный галстук в тонкую полоску… Итон или Харроу? Гладко причесанные каштановые волосы, смуглое лицо с тонкими чертами, мощная линия челюсти, широкий выразительный рот и прозрачные светло-карие глаза. Он вполне годился в киногерои-любовники.

Она отошла от него с легким сожалением.

Чарльз Грин посмотрел вслед стройной фигурке в белом, скрывшейся в ночи, и усмехнулся про себя. Он заметил ее игривый взгляд — не раз видел это выражение в глазах женщин. Он был очень привлекателен, нравился прекрасному полу, и ничего не мог с этим поделать. Он тоже любил женщин. Еще полгода назад он наверняка заговорил бы с этой девушкой, повез бы ее куда-нибудь на реку, где они приятно провели бы час-другой.

Впрочем, полгода назад он мог затеять флирт с любой хорошенькой женщиной, которая дала бы ему повод. Но все это было несерьезно. Только один раз, еще до встречи с Люсией, он позволил себе увлечься по-настоящему, но и тогда это было совсем не то, что сейчас. Такого в его жизни раньше не случалось.

Та, другая его любовь, была в молодости, роман случился сразу после того, как Чарльз закончил Оксфорд и начинал карьеру книгоиздателя.

Он тогда поехал в Австрию. Лисл была венкой, намного старше его. Он всегда тяготел к взрослым женщинам. С молоденькими девушками ему было тяжело, и обычно они казались ему пресными и неинтересными. Он давно понял, что обращает внимание скорее на матерей, чем на их взрослых дочек.

Лисл была австрийской баронессой, вдовой, из трагического рода Габсбургов. Это она открыла ему глаза на то, что такое любовь, что это очень серьезное чувство, а не только волшебные моменты, удовольствия и радости, которые легко приходят и легко забываются. Вся сила его первой страсти была отдана Лисл — женщине с огненно-рыжими волосами, огромными голубыми глазами и очаровательным картавым акцентом, с которым она говорила по-английски. Три недели Чарльз блаженствовал в Вене, жил с Лисл и обожал ее. Навсегда память о ней осталась у него, связана с чарующими вальсами, когда Лисл свободно скользила по бальному залу в его объятиях, со звездным небом…

Ему вдруг захотелось узнать, что с ней сталось, с Лисл.

Тогда он даже хотел на ней жениться, но она поступила благородно, показала, насколько жертвенной и бескорыстной может быть любовь женщины. Она не позволила ему погубить свою жизнь — жениться на вдове, на десять лет старше, с далеко не безупречным прошлым.

Когда Чарльз вернулся в Англию, какое-то время он очень страдал без Лисл, но вскоре утешился. Это было для него еще одним открытием — что все можно пережить, стоит только захотеть. А он этого хотел — не только потому, что так решила Лисл, но и потому, что знал, каким ударом будет для его матери, если ее единственный сын в самом начале жизненного пути, в двадцать два года, свяжет себя с вдовой австрийкой.

Чарльз так и не смог забыть Лисл. Он помнил все так, словно это было вчера. Однако образ той страстной неистовой любви как-то потускнел в его сознании.