Жаркое из шефа - Ася Невеличка

— Еще бекон, шеф!

Заславский попробовал и прикрыл глаза. Я знала, что в этот момент он раскладывает приготовленное блюдо на составляющие элементы. Только он мог на вкус определить все ингредиенты!

— Какие специи ты использовал, Филипп?

— Соль и перец, шеф! И свежую зелень.

Я не удержалась и прыснула.

— Что-нибудь еще? — спросил Заславский.

Филипп напрягся.

Вообще, мы даже без его-моей глазуньи выиграли конкурс. У нас на текущий момент было уже шестнадцать очков против пятнадцати женской команды, но…

Это было мое блюдо! И мне хотелось с ним заработать еще балл и похвалу.

— Еще он жарил ее на сливочном масле, шеф, и немного добавил тертый сыр, прежде чем засыпать зеленью, — влезла я в разговор, но тут же осеклась и добавила: — Я просто рядом стоял и наблюдал… Шеф.

— Вот как… Значит, рядом лучше видно, как и с чем готовится глазунья? Филипп?

— Д-да… Я подзабыл, шеф. Спасибо, малец. Так и было, сливочное масло и сыр.

— Тогда это заслуженный балл! Итого, голубая команда зарабатывает на яйцах семнадцать баллов против пятнадцати розовой команды.

Мы обрадовались!

Я бросилась в объятия Кости, он был ближе ко мне. Тот сурово обвил меня руками, приподнял, не особо торопясь отпускать и жамкать Васю.

Но тут в нашу радость вмешался Заславский.

— Кухня учит не только вкусу, точности и расчету. Она еще учит дружбе, взаимовыручке и честности. Дружбе с коллективом, в котором вы работаете каждый день бок о бок. Взаимовыручке коллег, когда приходит понимание, что только работая сплоченно, одной командой, вы достигнете результата. Честности перед клиентами, которые доверяют вам самое важное, что у них есть — свое настроение, свое время и свое здоровье!

Я прониклась его словами и посмотрела на Василия и Филиппа. Вася опустил взгляд в пол, а Филя продолжал нагло смотреть шефу в глаза. Мне бы такое не понравилось. Вот и Заславскому тоже не понравилось, поэтому он еще раз подчеркнул:

— Кухня учит доверию. Когда каждый из вас готовит на кухне и не ждет подлости от товарища, зато всегда уверен в поддержке. Сегодня, за отведенные двадцать пять минут, голубая команда приготовила больше всех блюд. Молодцы.

Мы вроде расслабились. Сейчас нам назовут наш приз и я почти взмолилась, что нам разрешат занять женские спальни. С кем бы я выбрала спать? Наверное с Костей, он кажется дружелюбным и честным. По крайней мере, не воровал мои яйца.

— Вот только я не верю, что можно готовить глазунью и забыть, какие ингредиенты туда добавлял и на каком масле жарил. Филипп перестал улыбаться, а меня пробила нервная дрожь.

— Так кто готовил эту яичницу, Филипп?

— Я, шеф!

— В моей кухне есть два правила: не опаздывать и никогда мне не врать! — рявкнул Заславский, а я снова вздрогнула. — Дан! Кто готовил глазунью?

После предупреждения врать было страшнее, чем подставить команду.

— Я, шеф…

— Минус балл, голубой команде, — тут же отреагировал шеф. — Но вы по-прежнему лидируете. Или кому-то из вас есть в чем признаться?

Заславский в упор смотрел на Василия. Тот молчал. Костя рядом тихо выругался.

— Пофиг. Снимут балл — будет ничья.

— Я взял уже сваренное яйцо. Оно просто долго стояло в кастрюле. Про него явно забыли, шеф, — говорил Василий. — И я в первую очередь заботился о команде, нашей общей победе, шеф. Взаимовыручка, все дела.

Я было пискнула, хотела возразить, что ничего я про него не забыла! Но Костя вовремя щипнул меня на задницу, и я заткнулась.

— Если кто-то забыл про яйцо, или разбил его, тот выставляет на конкурс только свои блюда, — четко проговорил Заславский. — Мы никогда не берем и не присваиваем чужие. Так, Василий?

— Да, шеф! Простите, шеф. Этого больше не повторится. Вы должны снять с нас балл за сваренное яйцо.

— Хм…

Заславский выглядел удивленным.

— Дан, напомни мне, сколько баллов я начислил за яйцо вкрутую вашей команде?

— Три балла, шеф, — на последнем дыхании ответила я, понимая, что сейчас произойдет.

— Точно. Минус три балла. И розовая команда побеждает в соревновании и получает технические карты нашего ресторанного меню! А голубая будет их заучивать за пять часов до открытия ресторана “Пылающая кухня”!

Глава 3. Игра на выбывание

Ева

Ничего не предвещало расправы…

Хотя чего это я? Все как раз ее и предвещало! Только я не могла поверить. А как же дружба? Доверие?

Вася проходил мимо и то и дело задевал, то плечом, то локтем. Я сцепляла зубы, чтобы не вскрикивать каждый раз от боли. Зашла в душ, чтобы посмотреть, есть ли на моем теле еще место для синяков.

Там меня заловил Филя.

— Ты чего, сопляк? Правил игры не знаешь?

Он так приложил меня к стене, что на минуту я ослепла и задохнулась. Открывала и закрывала рот, не в состоянии вдохнуть хоть глоток воздуха. Второй удар под ребра помог.

Я согнулась пополам от боли, но хотя бы раздышалась и заорала.

Еще один удар в живот и из глаз брызнули слезы.

Это было жестоко! Подло. Грубо. Нечестно!

Я только помнила, что падать нельзя. Ногами могут запинать до смерти. Еле стояла, вжимаясь в стену душа и ждала сокрушающего удара. Вот сейчас он вмажет мне в лицо, проломит череп и конец.

И шоу конец, и жизни, и мечтам моим несбыточным…

И все из-за какой-то яичницы!

— Какого хрена! Оставь его!

В душ ворвался Костя. Из-за слез я его не видела, но узнала голос.

— Козлов надо учить! — не мог успокоиться Филя. — Или гнать из стаи.

— Не трогай его, — Костя загородил меня.

Не обнял, не спросил, все ли в порядке, но и бить меня не давал. Вот тогда меня накрыло и я зарыдала навзрыд.

— Держи свой поганый язык за зубами, падла. Или зубов лишишься, — прорычал мне в лицо Филипп и вышел.

Я дергаясь и охая сползла по стенке на пол. Села на задницу и рыдала. Костя остался рядом. Тоже сел, но молчал все время, пока я плакала.

Когда прошло полтора часа встал и подал мне руку. Помог встать.

— Пока не высовывайся. Сиди ниже травы. Понял?

Я кивнула, подходя к умывальнику и пытаясь привести себя в порядок холодной водой.

— Кстати… Ты на гормонах что ли? — неожиданно поинтересовался Костя, уже стоя в дверях.