Две судьбы. Книга 6. Обман - Семен Малков

«Началось! — с тревогой мысленно отметил Проня и, отложив газету, достал из бардачка пистолет. — Эх Василий! Уж слишком ты самонадеян. Не доведет это до добра, — тоскливо подумал, предчувствуя беду. — Надо было взять с собой пару костоломов и вырвать признание силой!»

Хозяева квартиры, которую арендовала Настя Линева, видно, любили современный комфорт и одну стену комнаты при помощи створчатых раздвижных дверок превратили в огромный стенной шкаф. Вот там, за плотными рядами одежды, и затаился Цыган, готовый в любую минуту начать действовать. Он терпеливо ждал все то время, когда она с Василием Коноваловым пировала на кухне. Но когда они, веселые и разгоряченные, завалились на постель и занялись любовью с истошными воплями и стонами, выдержать такое испытание не смог.

Бесшумно приоткрыв створку шкафа, Цыган через просвет в одежде, скрипя зубами и изнемогая от ревности, наблюдал, как Седой с бешеной силой двигает голым задом, словно желая пригвоздить Настю к кровати, а она, обхватив его ногами, активно помогает, завывая от удовольствия. Было совсем не похоже на то, что она ненавидит бывшего любовника и жаждет его смерти.

— Ах ты сука похотливая, — вне себя от злобы и разочарования пробормотал Цыган. — У меня ты так сладко не стонешь. Решила поиздеваться? Замочу и тебя заодно с ним!

Плохо соображая от ярости, обманутый любовник раздвинул одежду, за которой скрывался, и с пистолетом в руке просунулся в щель, приготовившись к прыжку. Все так бы и случилось, если бы он не увидел круглые от ужаса глаза Насти и ее отчаянный жест, которым она призывала его убраться назад в свое убежище. Это было как холодный душ, и Цыган одумался.

«А зачем торопиться? Я еще успею с ними разделаться, — резонно подумал он. — Посмотрим, что будет дальше». И, как оказалось, поступил разумно.

— Ну что, убедилась, что от меня еще кое-что осталось? — отвалившись, Седой самодовольно похлопал партнершу по крутой ляжке. — Теперь давай поговорим о деле. У тебя с этим Петром Юсуповым есть связь?

— Так у вас самих есть его телефоны, Вася, — несмотря на сладкую истому, Настя хорошо соображала. — Почему у меня спрашиваешь?

— Я же сказал: Проня от меня сбег! — сделав вид, будто сердится, ответил Седой. — Это он вел переговоры с Юсуповыми.

— Ладно, свяжусь, — поддалась на провокацию Настя, сделав роковую ошибку. — А что я должна ему передать?

Седой изобразил, что размышляет, хотя они вместе с Проней все придумали заранее.

— Скажешь, что за пол-лимона баксов сообщим ему имя американского посредника и название нашей фирмы, оформившей сделку, — как бы приняв решение, наконец, произнес он.

— А почему ты мне это не откроешь, Васенька, раз я теперь твоя партнерша, — нежно прильнув, спросила его Настя. — Неужто не доверяешь?

«Ну вот, теперь ясно, что задумала меня кинуть! Иначе бы не спрашивала, — мрачно подумал Седой. — Надо сказать и посмотреть, как поступит», — а вслух с простодушным видом сказал:

— С чего ты взяла? Я же всегда, Настена, с тобой всем делился! Оформляла сделку фирма «Здоровье», — сообщил он, следя за ее реакцией, — а увез девчонку мистер Джеймс Ричардсон. Я сам видел его паспорт.

— Я думаю, Васенька, нужно эти данные оформить деловой запиской, чтобы показать ему в обмен на бабки, — практично предложила Настя. — Иначе ничего не получим! Петр, хоть и молод, — тот еще бизнесмен!

— Ладно, сделаю, — согласился для вида Седой. — Пусть потешится! А потом отнимем у него, — ухмыльнулся, — вместе с бабками.

«Нужно записать, пока не забыла, — мелькнуло в голове у Насти. — А лучше сразу сообщить Петру! Он за это заплатит, а Седой точно обманет, если живой останется». Но вслух, лениво потянувшись, сказала:

— Прости, Васенька, мне в туалет надо. Отдохни пока, — добавила с томным взглядом. — Тебе силы сейчас понадобятся!

Седой, сделав вид, будто поверил, закрыл глаза и повернулся на бок, а Настя быстро прошла на кухню и, записав на обороте какой-то квитанции то, что сообщил Василий, схватила трубку радиотелефона. Номер мобильника Петра она знала наизусть и, к счастью, он сразу отозвался.

— Готов бабки, Петя, — приглушенно сказала Настя, прикрыв в добавок трубку ладонью. — Я узнала то, что тебе нужно. Давай… — она хотела назначить встречу, но осеклась вне себя от ужаса. В дверях, словно огромный утес, высился Коновалов. Он все слышал, и вид у него был страшный. Лицо багровое, а глаза совершенно белые от бешенства.

— Так и знал, что продала нас, подлая сука! Ты ему и Костыля заложила? — прохрипел он, двинувшись на нее подобно катку, а она оцепенела, как кролик перед удавом.

— Не подходи! — обретя голос, взвизгнула Настя и, не выпуская из рук трубки, крикнула: — На помощь!

Ничего больше сказать она не успела. В ручище у Седого оказался нож и, подойдя вплотную к своей жертве, он воткнул в нее длинное лезвие по самую рукоятку. Цыган выскочил вслед за ним сразу, как тот встал с постели, и, тихо ступая, пошел за Настей на кухню. Когда Василий бросился на Настю, Цыган трижды выстрелил ему в голую спину, но опоздал. Он убил своего главаря наповал, но и Настя была уже мертва!

Когда Настя с криком прервала связь, Петр Юсупов сидел в машине отца в ближайшем от ее дома переулке. Они подъехали туда, как только Сальников сообщил о визите Коновалова к своей любовнице.

— Седой ее подслушал! Как жаль, что не успела ничего сказать, — огорченно бросил он Михаилу Юрьевичу. — Гони, папа, к дому! Может, ей нужна помощь?

Мощная машина рванула с места, визжа тормозами, сделала крутой вираж на перекрестке, и, когда поравнялась с домом, Петр из нее выскочил еще на ходу, аршинными прыжками бросился к подъезду и, умело открыв кодовый замок, вбежал в холл. Все это произошло на глазах у Прони, который уже направлялся к дому, так как услышал выстрелы и, поскольку Седой не появлялся, сообразил, что тот попал в беду.

Однако, в отличие от Петра, хитрый и предусмотрительный, Проня двигался неторопливо, и Михаил Юрьевич его принял за обычного жильца, так как ни самого, ни фотографии бандита раньше не видел. Сальников тоже ничего не заподозрил. Помощника Седого он видел со спины.

Наученный отцом, Петр сумел открыть дверь квартиры и, заглянув на кухню, застыл от ужаса. Увиденная им картина была не для слабонервных. Обнаженная Настя, наполовину прикрытая слетевшим с нее халатом, лежала в луже крови и в ее груди торчала рукоятка ножа. А перед ней, завалившись ничком, лежал огромный, тоже совершенно голый, мужик с тремя пулевыми отверстиями в спине, из которых еще сочилась кровь.

Потрясенный происшедшей трагедией, не соображая, что делает, он одним движением выдернул из груди Насти нож, бессознательно надеясь этим спасти. Однако по остекленевшему взгляду голубых глаз понял, что она мертва, и брезгливо отбросил его в угол.

Голый мужик, несомненно — Седой, также уже не дышал, и, осознав, что им обоим помочь нельзя, Петр было потянулся к лежавшей на полу трубке радиотелефона, но, вспомнив о последних словах Насти, раздумал. Внимательно оглянувшись вокруг, он заметил открытый ящик кухонного стола и шариковую ручку, лежавшую на какой-то бумажке. Стараясь не наступить в лужу крови дотянулся и, прочитав запись, облегченно вздохнул. Он нашел то, что было нужно!