Свет любящего сердца - Грейс Ливингстон-Хилл

— Это мистер Берни? — спросил в трубке голос шефа Дана. — Привет, Берни, это Рандольф. Да, Рандольф из «Юниверсал». Я сегодня получил письмо от Натфильда из Чикаго, он пишет, что Мейнард вроде бы от вас уходит и хочет начать свое дело. Это правда? Да, неприятный сюрприз для вас, ничего не скажешь. Да, я знаю, на нем многое держалось. А ты уже нашел человека на его место? Нет? Значит, все произошло неожиданно? Берни, у меня есть к тебе предложение. Что-что? Я? Да нет, что ты, я тут увяз по гроб жизни. Но у меня есть один парень, который у нас проработал пару лет, он то, что тебе надо. Ему пришлось уехать к вам на Восточное побережье по семейным делам, и он, возможно, задержится. Что ты говоришь? Нет, нет, мы не хотим от него избавиться, наоборот, держим место и будем ждать, пока он вернется. Он блестящий работник, и мы хотели, чтобы он не бедствовал в Нью-Йорке. Мы поручили ему наладить контакты с крупнейшими издательствами на вашем побережье, и он собирался зайти к вам. Я дал ему с собой рекомендательное письмо. Думаю, он скоро у вас появится. Но сейчас я подумал, может, вы захотите попробовать его на место Мейнарда, по крайней мере на время, пока не найдете подходящего человека. Если ты возьмешь этого парня хотя бы временно, не пожалеешь. Что ты говоришь? Сколько он там пробудет? Он сам точно не знает. Может быть, несколько недель, может, месяцы, хотя он, в принципе, рассчитывал уладить все поскорее и вернуться. Его зовут Баррон, Дан Баррон. Я пока его адреса не знаю, но он обещал сообщить, а Баррон всегда держит слово. Как ты сам? Как жена? Да, у нас все хорошо. Ну, привет. Желаю удачи. До свидания.

Мистер Берни повесил трубку с чувством удовлетворения и откинулся на спинку кресла, заметив своей секретарше, мисс Валери Шеннон:

— Наконец-то! Первая хорошая новость с тех пор, как ушел Мейнард. Хоть какой-то просвет. Один мой приятель предлагает нам толкового специалиста на место Мейнарда, чтобы разгреб завалы, пока мы не найдем кандидата на постоянную работу. А он плохого не посоветует.

Валери Шеннон, маленького роста и очень стройная, с большими черными глазами и курчавыми иссиня-черными волосами, стянутыми в тяжелый строгий пучок, была дочерью близкого друга мистера Берни и начала работать у него еще на последних курсах колледжа, показав себя за полтора года службы в издательстве весьма сообразительной секретаршей.

— Вот как? — Валери подняла на начальника красивые глаза. — Действительно, хорошая новость.

— Нам ведь позарез нужен человек, вы же знаете, — добавил мистер Берни. — И вам станет полегче. В последнее время вы перерабатывали, почти каждый вечер задерживались.

— О, ничего страшного, — мило ответила Валери.

— Так на чем мы остановились? Что я диктовал, мисс Шеннон?

— Что вы хотели бы выпустить новый роман мистера Темпеста не позднее будущей весны.

— А, да. Дальше. «Прилагаю контракт в соответствии с соглашением, достигнутым в нашу Последнюю встречу...»

Валери Шеннон быстро зачертила карандашом по бумаге. Продолжалась повседневная работа.

А Дан Баррон тем временем стоял у окна квартиры своей матери на Парк-авеню и невидящими глазами смотрел на улицу, на спешащих людей, совсем забыв про рекомендательное письмо, лежавшее у него в кармане. Хотя сегодня утром, отправляясь по делам, он был почти уверен, что быстро уладит дела с семьей и успеет к мистеру Берни еще до обеда.

Тут в комнату вошла его сестра, и он взглянул на нее с нескрываемым изумлением. Коринна разительно переменилась, оставаясь все такой же очаровательной. Как она походила на отца! Это первое, что бросилось Дану в глаза.

Он с одобрением осмотрел ее наряд.

— Ну вот, так гораздо лучше! — похвалил Дан. — Идем?

Девушка горделиво двинулась впереди него к входной двери, в глазах ее бушевало пламя, губы были презрительно сжаты. Если бы она не была так заинтригована, она ни за что не позволила бы ему командовать!

Когда они вышли на улицу, она опытным взглядом сразу оценила вежливое обхождение брата, его упругую походку, когда он старался идти с ней в ногу. Это ее удивило. Почему-то она выросла в убеждении, что ее родственники, которых она никогда не знала, живут в диком западном краю и далеки от светскости. А между тем в манерах брата не было ничего, что заставило бы ее краснеть. Она стала вспоминать все, что мать рассказывала ей о нем и об отце, и вдруг поняла, что строила свое суждение о них не с ее слов, а скорее из недомолвок.

Дан посматривал на нее, все еще поражаясь сходству Коринны с отцом.

— Куда пойдем? — спросил он. — У тебя есть любимое место?

— Смотря какое? Где можно выпить? Тогда я принесла бы тебе что-нибудь из дома.

— Выпить? — изумился Дан. — Нет, почему? Разве здесь нет поблизости какого-нибудь парка, где мы могли бы присесть и поговорить?

Коринна посмотрела на него с недоумением и легкой насмешкой.

— Ах, ну конечно, парк. Да, это недалеко. Меня туда водили, когда я была маленькой. С тех пор я там редко бывала. Вот туда.

Они молча шли рядом сквозь толпу, наводнявшую Пятую-Авеню. Многие с любопытством поглядывали на них, столь схожих и все же таких разных, но оба не обращали никакого внимания на любопытных.

Коринна искоса изучала брата. Глядя на его лицо, серьезное и спокойное, она вдруг захотела узнать, о чем он думает, и слегка побаивалась предстоящего разговора. Возможно, он чем-нибудь рассердит ее. Даже наверняка. Линия его губ, твердый подбородок — все свидетельствовало о том, что Дан очень уверен в себе. А у нее разве не такой подбородок? Нет, более детский, скорее капризный. Коринна всегда считала, что в этом мире надо пробиваться самой и всегда делать то, что хочешь. Пусть люди видят, что им не удастся тобой помыкать.

Но вот она шагает в парк рядом со своим совершенно незнакомым братом и даже не смеет задавать ему вопросы.

Он так отличался от молодых людей, с которыми она водила знакомство. Он как будто вообще не обращал на нее внимания. Ее это задевало, однако Коринна ничего не могла с этим поделать, по крайней мере сейчас. Ей очень хотелось услышать, что он собирался ей рассказать, и она боялась его спугнуть. Коринна даже затаила дыхание — так была заинтригована, прямо сгорала от любопытства. Разумеется, если потом она не захочет с ним больше общаться, легко от него избавится. Да, так она и сделает. Но сейчас нет смысла противоречить ему, пока она не выведает у него все, что хочет.

Они свернули в парк, и девушка направилась вперед по дорожке туда, где стояли скамейки. У нее вовсе не было привычки сидеть в парке на скамейке, но она помнила и хорошо знала эти места, которые любила с детства. Повсюду были заросли кустарника, тонкие деревца гнулись под порывами прохладного осеннего ветра. В это время в парке было малолюдно. Им никто не помешает. И если ей придется выйти из себя и топнуть ногой на своего добродетельного братца, она не рискует привлечь внимание досужих прохожих.

Наконец они подошли к скамейке, скрытой от взглядов посторонних густыми зарослями, на берегу пруда, где клонилась под ветром высокая трава и два лебедя плавно скользили к ним по глади воды.