Сошествие Ангелов - Митчел Сканлон

Ты мог победить Немиила, но ты не мог тем же способом победить его дважды.

– Да не расстраивайся, - сказал Захариил. - Я, возможно, победил, но это не была красивая победа.

– Кто ж заботится о красоте-то,- ответил Немиил. - Ты ведь победил, не так ли?

Рука Захариила была все еще протянута брату, который наконец принял ее и сумел встать на ноги. Он встряхнул свою одежду и сказал:

– А, забудь что я сказал, мне просто было неприятно снова проиграть на глазах у Рамиила. Но лучше подумать о том, как я тебя иногда избивал, а?

– Твоя правда,- сказал Захариил. - Я думаю, что в человеческой натуре есть что-то, что заставляет нас часто думать о наших разочарованиях и поражениях. Мы не должны забывать о том, насколько мы счастливы.

– Счастливы? О чем ты говоришь? - сказал Немиил, поскольку они следовали за другими учениками из тренировочного зала. - Ты только что дал мне в голову, и мы все живем в мире, кишащем монстрами-убийцами. Где ты нашел счастье?

Захариил взглянул на Немиила, испугавшись, что его дразнят.

– Ну подумай сам: из всех моментов в истории Калибана нам повезло родиться в тот же период, в котором живут такие люди, как Лев и Лютер. И мы сможем поучаствовать в войне против Великих Зверей.

– Ну-ну, хотел бы я посмотреть, как ты был бы счастлив, попав в лес и оказавшись в компании монстров, которые могут сожрать тебя в один присест, ну или просто разорвать легким движением когтя.

Теперь Захариил знал точно, что над ним издевались, поскольку это был конёк Немиила: поговорить о том, как он убьет страшного монстра, когда ему наконец разрешат объявить охоту, и отправившись в леса доказывать свою храбрость. Вместо того, чтобы отступить перед лицом дразнящегося Немиила, он продолжил.

– Мы здесь, мы оруженосцы Ордена, и однажды мы станем рыцарями.

Захариил начал показывать на то, что их окружало: высокие каменные стены, стойки с оружием, спираль на полу и гигантскую мозаику на стене, изображающей символ Ордена, перевернутый меч.

– Оглянись вокруг, мы обучаемся, чтобы стать рыцарями и уничтожить угрозу монстров в нашем мире. Момент, когда последний зверь будет убит, занесут в летописи Ордена и Калибана, и будут храниться в течении тысячелетий. Сейчас создается история, и если нам повезет, мы будем там, когда все произойдет.

– Твоя правда, кузен, - сказал Немиил. - Люди скажут, что мы жили в интересные времена, а?

– Интересные времена?

– Так когда-то сказал магистр Рамиил, помнишь, когда мы стояли в темноте, ожидая, чтобы вступить в Орден как оруженосцы.

– Я помню, - сказал Захариил, хотя по-правде он помнил немногое из той ночи, они стояли в темноте, вне безопасности ворот крепости-монастыря Ордена, свободных от страха перед Великими Зверями и ночи.

– Он сказал мне, что это была фраза древней Терры, - продолжил Немиил. - Когда люди жили во времена изменений, дни, когда творилась история, называли "интересными временами". У них даже было выражение:"Чтоб ты жил в интересные времена". У них было принято так говорить.

– Чтоб ты жил в интересные времена, - повторил Захариил. - Мне нравится. Выражение, я имею ввиду. Оно звучит как-то правильно. Я знаю, что рыцари не верят в такие вещи, но это почти похоже на молитву.

– Да, на молитву, только не очень хорошую, "чтоб ты жил в интересные времена" они говорили своим злейшим врагам. Это считалось проклятьем.

– Проклятие? Я не понимаю.

– Я думаю, они любили спокойную жизнь. Они не хотели жить во времена крови и переворотов. Они не хотели изменений. Они были счастливы. Они все хотели жить долго и умереть в своих постелях. Наверное, они думали, что их жизни прекрасны. Менее всего им хотелось, чтобы пришла истории и все испортила.

– Трудно представить, - сказал Захариил, поднимая брошенный меч, и кладя его на оружейную стойку. - Представь себе человека, который удовлетворен своей ролью, и не желающего ничего менять. Возможно разница в том, что мы выросли на Калибане. Жизнь здесь настолько суровая, что все уже привыкли к крови и изменениям.

– Возможно на Терре все было иначе? - предположил Немиил.

– Возможно, но возможно это оттого, что мы принимаем как должное то, что наша жизнь на Калибане является вечной борьбой. Терра, наверное, была похожа на рай.

– Если, конечно, она существует, - сказал Немиил. - Есть люди, которые говорят, будто это - всего лишь миф, придуманный нашими предками. Калибан - то место, где родилась наша культура, и на Калибане она умрет. Нет никаких звездолетов, или потерянных братьев на других планетах. Это всё ложь. Созданная из лучших побуждений, чтобы давать нам надежду, когда все плохо, но тем не менее она остается ложью.

– Ты веришь в это? - спросил Захариил. - Ты правда считаешь, что Терра - ложь?

– Да, наверное… Я не знаю, - сказал Намиил и пожал плечами. - Мы можем смотреть на звезды в небе, но трудно представить, что там кто-то живет. Точно так же, как трудно представить себе мир, настолько прекрасный, что никто не желает его менять. Ты был прав, кузен. Наши жизни - борьба. И это все, что мы можем ожидать от жизни на Калибане.

Дальнейшие рассуждения были прерваны раскатистым голосом магистра Рамиила, шедшего из арочного выхода из дальнего конца зала.

– Торопитесь, вы оба! - прокричал их учитель. - Это - дополнительная вахта на сторожевых башнях для вас сегодня ночью. Разве вы не знаете, что заставляете ждать брата Амадиса?

Оба мальчика обменялись взволнованными взглядами, но только Намиил первый сумел совладать с собой.

– Брат Амадис вернулся?

– Да, - кивнул Рамиил. - По справедливости, я должен был бы послать вас на кухни за ваше опоздание, но для ваших друзей будет ужасно, если вы не услышите, что он говорит.

Захариил бежал вместе с Немиилом сквозь сводчатый переход, волнение давало его молодому телу новую энергию и заставляло изнывать от ожидания.

Брат Амадис, Герой Мапониса… Его герой.

Круглую палату Альдурука назвали так не зря, думал Захариил, когда он и Намиил входили туда через арочный вход. У входа висели мерцающие факелы, посылая аромат густого дыма в огромный зал. Палата уже была переполнена, сотни новичков, рыцарей и оруженосцев восседали на множестве каменных скамей, которые поднимались с мраморного пола в центре палаты.

Могучие колонны возвышались по углам апартаментов, переходя в большие готические арки, что формировали мощную крышу купола, зеленый с золотом потолок, на котором висела огромная люстра, наполненная мерцающими свечами.

Стены палаты были почти полностью уложены большими витражами, каждая из которых описывала героические действия рыцарей Ордена. Многие из этих великолепных фресок изображали деяния Льва и Лютера, но еще больше изображали других людей Ордена, и на некоторых из них был воин, известный как Герой Мапониса, брат Амадис. Один из старейших рыцарей Ордена, который все еще принимал участие в большой кампании Льва, чтобы очистить леса Калибана, брат Амадис, был известен во всем мире как храбрый и героический воин, в котором воплотилось все то, что означало быть рыцарем: не только рыцарем Ордена, но и рыцарем Калибана.