Игра Первых - Юлия Качалова

– Надо надрезать кожу, соединить наши раны и, когда твоя кровь сольётся с моей, дать клятву верности. Тогда ты станешь моим кровным братом, а твой враг – моим врагом! Алька ничего не имела против того, чтобы обзавестись кровным братом в Лёшкином лице, но процедура братания ей категорически не понравилась. Особенно смущал вид скальпеля. Прямо отказаться она опасалась, поскольку друг мог обидеться, и, не придумав лучшей отговорки, сказала: – У меня нет врага.

– Не беспокойся, – отмёл её довод Лёшка, – враг – дело наживное. Сегодня нет, завтра появится. Обязательно найдётся тот, кому ты не нравишься.

– А нельзя стать твоим братом без надрезов? – осторожно спросила Алька. – Давай мы получим естественные раны. Например, я оцарапаю локоть, а ты обдерёшь коленку. Тогда мы их соединим и…

– Не хочешь брататься, так и скажи, – надулся Лёшка. – А ждать, пока ты соизволишь расцарапать свой локоть, я не собираюсь!

– Наверняка существуют другие способы, – не сдавалась Алька. – Если бы мы могли спросить у мадам Добрэн, она обязательно посоветовала что-нибудь ещё! Знаешь, мне иногда кажется, что она – настоящая волшебница!

Лёшка, слегка ревновавший к француженке, передразнил:

– «Мадам Добрэн! Мадам Добрэн!» Только и твердишь как попугай! Ну, и беги к своей волшебнице! – Однако, увидев, как жалобно у подруги задрожали губы, немедленно раскаялся: – Будь, по-твоему. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Давай найдём твою мадам Добрэн и спросим.

– Найдём?! – Алькины глаза округлились. – Каким образом? Номера своего телефона она не оставила и ни одной весточки за всё время не подала.

– Надо подумать.

Отложив скальпель, Лёшка запустил пятерню в свою густую шевелюру, как обычно, когда решал задачи. С минуту он морщил лоб, потом заявил:

– Одевайся и пойдём на стадион.

– Что мы будем там делать?

– Ты, женщина, будешь ждать, а Алекс – Могучий Бутс, то есть я, думать!

Алька сомневалась, что стадион – удачное место для думанья, но возражать не стала. Спасибо и на том, что Лёшка переключился, не машет скальпелем и не требует немедленно приступать к братанию.

Стадион оказался пуст. Девочка осталась у входа, а Лёшка начал накручивать круги, с каждым разом увеличивая скорость. Сначала Алька наблюдала за ним с лёгким удивлением, но постепенно забеспокоилась. Его залитое потом лицо побагровело и утратило осмысленное выражение. С ним явно творилось неладное. «Нужно срочно его остановить! Это мой лучший друг и без пяти минут кровный брат».

Алька бросилась на стадион. Прямо на неё летел Алекс – Могучий Бутс, она едва успела отскочить в сторону, чтобы избежать столкновения.

– Да стой же ты! – закричала Алька вдогонку просвистевшему вихрю.

Крики всё же дошли до Лёшкиного сознания, поскольку он начал слегка притормаживать. Описав ещё два круга, остановился.

– Чего это я? – очумело спросил Лёшка, с трудом переводя дыхание.

Алька вновь встревожилась, но напрасно. Отдышавшись, Алекс – Могучий Бутс хлопнул себя по лбу:

– Вспомнил! Я проверял главный принцип своей новой теории!

– Какой теории?

– Ответственного гения, разумеется!

Алька фыркнула, а Лёшка принялся развивать свою мысль:

– Большинство гениев ведут себя совершенно безответственно, потому что позволяют приходить к ним озарению во сне.

– И что здесь безответственного?

– Не дрыхнуть надо, когда тебя озаряет, а стимулировать мозг! Бегом или там спортивной ходьбой, если здоровье бегать не позволяет.

– Почему бегом? – изумилась девочка.

– Ну, ты даёшь! – Лёшка даже присвистнул от её бестолковости. – Когда человек напряжённо думает, что он делает?

– Шевелит извилинами? – предположила Алька.

– Этого никто не видит! Что мы видим?

Лёшка заложил руки за спину и стал демонстративно вышагивать взад-вперёд.

– Думающий человек ходит, – назидательно подытожил он.

– Предположим, – не стала спорить Алька. – И что с того?

– Движение стимулирует мыслительный процесс! Мы ведь хотим найти мадам Добрэн?

– Конечно! Только не знаем как.

– А каким образом мы можем узнать? Нас должно озарить! Главный принцип моей теории гласит: «Движение стимулирует озарение!» Вот я и бегал, проверял его.

– И как?

Друг насупился:

– Проверишь тут, когда всякие под ноги бросаются и не дают нужную скорость развить.

Лёшкины голубые глаза вспыхнули мрачной решимостью и снова стали терять осмысленное выражение.

– Подожди! – закричала Алька. – Ты уже доказал правоту своей теории!

– Уверена? – В голосе мальчика мелькнула робкая надежда, что не придётся повторять научный подвиг. В общем-то, он изрядно выдохся, но не собирался в этом признаваться даже себе.

– Абсолютно уверена! Такая замечательная мысль могла прийти тебе в голову только в момент озарения!

– Но ведь это было раньше! – Лёшка даже всхлипнул от разочарования. – Я пришёл к ней до того, как начал стимулировать мозг!

Вдруг он посветлел лицом.

– Эврика! Искривление пространства-времени! Сначала следствие, а потом причина, где-то я об этом читал! Ты гений!

Прищурившись, друг уставился на Альку очень внимательно. Девочка попятилась к выходу, догадываясь, что будет дальше.

– Ты ведь была телепаткой? Была! Значит, гений. Ну, пожалуйста, Аль, пробегись! Всего-то кружок-другой. Как ты не понимаешь, что одного результата недостаточно для подтверждения принципа! Прояви ответственность!

Горько вздохнув, Алька занялась лёгкой атлетикой.

* * *

А когда вернулась домой, то обнаружила в почтовом ящике открытку, отправленную из Парижа! Мадам Добрэн писала, что навестит её не позднее чем через неделю! Алька тут же сообщила новость Лёшке, но тот обрадовался не столько приезду иностранки, сколько подтверждению теории ответственного гения.

Девочка с трудом дождалась возвращения родителей, чтобы за ужином поделиться радостной новостью. Однако должного впечатления та не произвела. Мама и папа выглядели расстроенными. Оказалось, что заболела бабушка и маме срочно надо ехать к ней, а папа должен завтра отправиться в какую-то важную командировку.

– Придётся просить Липу недельку пожить у нас, – заключил папа и пошёл звонить сестре.

Алька состроила такую гримасу, словно ей предложили поцеловать жабу. На даче тётю от исполнения профессионального долга отвлекал огород, но представить себе жизнь с завучем без этого смягчающего обстоятельства! О-о-о…

* * *